Феномен Табачковой - Светлана Ягупова

- Тише, милая, тише! Сейчас полегчает. - У кровати сидела няня и держала на ее лбу грелку со льдом.

- Мне к лейтенанту Яичко, - сказала она, заморгала и не смогла сдержать слез, вспомнив, что лежит на больничной койке.

- Завтра придет, - успокоила няня.

И опять полуявь-полусон...

- Можно снять повязки, - сказал верзила.

Автомобиль въехал на территорию парка, старого, полузаброшенного. Асфальтовые аллеи еле угадывались под слоем припорошенных снежком угасших листьев. Деревья стояли тихие, будто пристыженные кем-то, беззащитные и жалкие в своей безлиственной ледяной наготе.

"Жигули" остановились у старинного здания, которое охраняли распластанные на парапетах львы. Здесь, в бывшем графском имении, долгое время была контора СМУ, потом сюда перебралась геологоразведка, а теперь его реставрировали под археологический музей. Фасад подпирали разбухшие от дождей леса. Холмики песка, кирпичей, железные кадки с гашеной известью все было присыпано листьями и скудным снежком, Видно, работы отложили до весны.

Они вышли из машины. Верзила дал им знак подождать, поднялся по сбитым мраморным ступеням и потянул на себя бронзовую ручку полупрозрачной двери. Она не поддавалась. Тогда он обошел здание вокруг, подергал еще одну дверь, но и та была заперта. Он вернулся к парадному входу и забарабанил в стекло.

Загремел засов, дверь распахнулась. На крыльцо вышла коротко стриженная девушка в джинсах и мальчишеской рубашке с закатанными рукавами.

- Маечка, салют. Принимай новичков, - верзила кивнул в их сторону.

- Проходите, - сказала девушка.

Верзила вернулся к машине, а она и Чубчик поднялись по скользким обшарпанным ступенькам. Приветливый вид девушки несколько успокоил. Дверь за ними закрылась, и опять загремел засов.

- Кто здесь, никого? - робко осведомилась она, разглядывая цветные витражи вестибюля.

- Почему же, - сказала Майя. - Здесь всегда кто-нибудь есть - И повела их через вестибюль по коридору.

Холодно, тихо и затхло было в этом доме с закупоренными дверьми и окнами. Посреди большой квадратной комнаты, куда они вошли, за накрытым столом сидели человек десять и ели. Они сразу заметили их приход, как по команде оторвались от стола и повернули головы в их сторону.

- Перекусите, - пригласила Майя.

- Спасибо, я уже ел, - сказал Чубчик. По лицу было видно, что он растерян. Наверное, ожидал увидеть что-то любопытное. А тут, как в столовой, сидят, едят.

Она тоже отказалась от завтрака.

- Как хотите, - Майя пожала плечами, взяла со стола чашку кофе, булочку и стала есть. Все тут же потеряли интерес к вошедшим и опять занялись едой.

"Однако встречают не очень гостеприимно, - отметила она, рассматривают даже с некоторым недоброжелательством, будто у них кусок хлеба отнимают или место под солнцем".

- Итак, нашего полку прибыло, - сказал кто-то вслух, и слова будто послужили сигналом к тому, чтобы завтрак кончился: все одновременно задвигали стульями, встали и начали расходиться.

- Предлагаю ознакомиться со вторым этажом. - Кивнула ей Майя. - А мальчик пойдет со мной. Не беспокойтесь, - видимо, Майя заметила ее волнение, - моя дверь слева у входа. Хотите, идемте сначала ко мне.

- Да-да, я лучше с вами, - поспешно сказала она.

Майина комната оказалась обыкновенной библиотекой, и Чубчик откровенно зевнул.

- Даю тебе слово, ничего более интересного ты не видел, - усмехнулась девушка, подвела его к полкам.

А ею вдруг овладело любопытство - что там, на втором этаже? Чубчику вроде бы ничего не угрожает с милой Майей, но что делают остальные жильцы этой странной обители?

Убедившись, что Чубчик не скучает, она тихонько вышла и поднялась наверх. По обе стороны небольшого коридора располагались пять комнат. Постучала в первую.

- Да-да, - ответил голос с легкой хрипотцой.

Вошла. Посреди пустой комнатушки стоял длинный стол, заваленный папками, рулонами ватмана, карандашами, бутылочками с тушью, за столом сидел человек средних лет в наброшенном на плечи пестром пледе и что-то чертил.

- Кхм, - кашлянула она. - Работаете, значит? Кто вы, чертежник?

- Что-то вроде, - буркнул человек, не поднимая головы.

- Что же вы чертите, если не секрет?

Человек оторвался от бумаг и взглянул на нее.

- Воздушный замок. - Он улыбнулся, отчего на щеках его проступили детские ямочки. - Да-да, тот самый, над которым хихикали много столетий, быстро проговорил он. - Мой замок запросто висит в воздухе, и воздушные таксисты-вертолетчики могли бы залетать сюда попить горячего чайку или подремонтировать забарахливший мотор. Можно использовать его и для других целей. Скажем, поселять в нем молодоженов в дни свадебных путешествий.

- Выходит, вы изобретатель? Как это хорошо. - Она всегда испытывала почтение к творческим профессиям.

- Вы так думаете? А жена и коллеги, узнав о моем проекте, сказали: "Иди ты!" Но я-то сам уверен - это не бред! Проект вполне реален. Быть может, мой замок несколько дороговат, но как бы он украсил жизнь! Знаю, знаю, замахал он руками. - Скажете: рановато еще строить замки, когда обычного жилья не хватает Но ведь не отказываемся мы от картинных галерей, фонтанов, театров. В будущем таких воздушных дворцов, как мой, понастроят множество. Вот я и хочу, чтобы кусочек завтра увидели живущие нынче.

- Я вот что скажу вам, - заволновалась она. - Наберитесь терпения, мужества и непременно пробивайте свою идею. Она чудесна и возвышенна. Люди не так уж глупы, всегда найдется смелая голова и поддержит стоящую мысль.

Архитектор рассмеялся:

- Да я уже за шарады засел.

- Как? - не поверила Табачкова. Подбежала к столу, схватила один лист ватмана, другой, третий. Кроссворды, шарады, пентамино...

- А вот и вовсе детская игра, но гак увлекает, так увлекает, - горячо заговорил он. - Называется "корабли". Помните? Или совсем уж простая "крестики-нолики", а день пролетает быстрее, чем за пасьянсом.

- Неужели совсем опустили папки? - попятилась она.

- Вроде вы не такая, - усмехнулся архитектор. - Иначе не очутились бы здесь.

Она хотела было сказать, что попала сюда вовсе по другой причине, но только молча махнула рукой и вылетела из чертежной, Что же там дальше? гнала ее мысль. С размаху толкнулась в соседнюю дверь.

Вначале показалось, что здесь никого нет, но потом в углу, у окна, заметила на низенькой скамеечке старую женщину с лицом сморщенным и землисто бородавчатым, как картофельная кожура.

- Входи, входи, - закивала старушка. На полу у ее ног стоял эмалированный тазик, в котором крохотной серой мышкой ворочался шерстяной клубок.

- Не расспрашивай, сама объясню, - опередила ее старушка. - Деткам своим надоела, потому и ушла. А теперь вот усыхаю, точно виноградный усик, когда ему не за что уцепиться. Думаешь, что вижу? Кофту? И так и не так. Оно, конечно, лучше б внучке платьице сготовить, да сердце уже ни к чему не лежит. Кофта же так велика, что я могу в нее, как в пальто завернуться. Вот это, - она показала связанные полочки и спинку, - это мое детство и юность; пока вязала, вся там была. Это, - ткнула она спицей в один и другой рукав, - мое замужество и детки, когда их выращивала. - А здесь, кивнула на узкий, как петля, воротник, его осталось довязать совсем немного, - здесь моя старость.