Высокие маки - Луиза Бэгшоу

— Меня зовут Элизабет. А я… Ну в общем, это моя первая работа.

Ее произношение было аристократическим; когда она говорила, волосы слегка подпрыгивали. Такая девичья манера здесь была совершенно не к месту. Какого черта, что ей надо в отделе новой продукции? Это очень важный отдел.

— А, понятно. Чем же вы собираетесь заниматься? — вежливо спросила Нина.

— Не знаю точно. — Хорошо поставленный голос, как у всех аристократов, возведенные к небу зеленые глаза. — Я думаю, для меня найдут что-нибудь подходящее.

Нина была совершенно потрясена. Она уставилась взглядом в колени, чтобы никто не заметил ее злости.

Найдут что-нибудь подходящее Подумать только!

— Элизабет… а дальше?

Уловив в тоне вопроса враждебные нотки, Элизабет снова ощетинилась. Давно уже никто не смел так неуважительно относиться к ней.

— Леди Элизабет Сэвидж, — холодно ответила она.

Нина бросила на нее быстрый взгляд. Ну конечно.

Леди Элизабет. Британская лыжница, которую она видела по Си-эн-эн, получавшая медаль вместе с Джеком Тэйлором. Итак, она не любовница, а дочь. Боже мой, значит, она убивает время на отцовской территории! И никогда не слышала про «Долан». И вот пожалуйста — оказалась в «Драконе». Никаких усилий, никакого опыта или образования — она просто дочь босса.

Нина понимала, как и все мужчины, присутствовавшие в комнате, что она должна подлизываться. Но она не сможет. При одной мысли о том, что пришлось ей самой преодолеть, чтобы оказаться здесь, кровь закипала в жилах.

— А я мисс Нина Рот. — В интонации голоса отчетливо слышался сарказм. — Вы можете называть меня просто Нина.

Кто-то из молодых людей за спиной хихикнул, а потом прикрыл рукой рот. Элизабет вспыхнула, став малиновой. Нахалка! Да что позволяет себе эта американка?

Она резко обернулась, чтобы как следует выдать за смешок, но в это время дверь открылась и вошел Фрэнк Стонтон. А следом за ним отец.

— Лондон. Ты, наверное, шутишь.

Джек наклонился и похлопал арабскую лошадку по лоснящейся белой шее. Было прохладно в это раннее утро, но от прогулки галопом вокруг техасской фермы его прошиб пот. Отцу хорошо — он жил в седле. Кроме всего прочего, он усадил Джека на прекрасную, но не до конца объезженную лошадь, великолепное животное, но с ним трудно справиться. Как с Элизабет.

— Нет, я привык к Европе.

Звучало правдоподобно, он может на это купиться.

Джон Тэйлор-старший указал на зеленые роскошные лужайки с яркими цветами, на ряды аккуратных конюшен. Джек любил эту ферму с детства.

— Но мы здесь держим лошадей. Главный офис здесь.

Основные отели тоже здесь. Лондон где-то далеко в стороне, мальчик. — Острый взгляд голубых глаз пронзил сына. — Ты что-то скрываешь.

Джек покачал головой и стиснул коленями бока кобылы, успокаивая ее.

— Я подумал, мы упускаем некоторые возможности, отец. Очень многим в Британии и Ирландии нужны племенные лошади. Это хороший рынок. А мы ждем, когда они сами сюда приедут. И еще одно — есть лошади, которых мы не видим. Встречи, на которых не присутствуем.

— Тебя не было всего несколько месяцев, — проворчал Джон.

— Точно, — кивнул Джек. — Мало времени для существенных перемен. Но я ясно вижу, что мы упускаем в Лондоне.

— О'кей. Если тебе хочется провести там Рождество, — хмыкнул отец. — Не с девушкой ли это связано, сынок? В Далласе к тебе стояла очередь из красоток. Ты, кажется, не привык сам гоняться за какой-нибудь кошечкой по свету.

Джек почти покраснел.

— Да ладно, отец, ты меня знаешь. Никакая девица не стоит суеты.

— В том-то и дело, что я знаю тебя, сын. — Джон развернул жеребца к лесу, приготовившись совершить еще один круг.

Тони вполуха слушал Фрэнка, который вел собрание в точном соответствии с протоколом; большинство мужчин знало, чем придется заниматься, парни-новички казались очень взволнованными.

Он заметил, как быстро перья бегают по бумаге. Джо Уолш хорошо знает рынок, он будет отлавливать сведения о конкурентах, выяснять, что припрятано в «Глаксо», в «Ай-Си-Ай» и «Смитклайн»6. Лайонел Уайт набрасывал компьютерные коды для системы моделирования, отлично понимая, как сильно влияют цифры на успех дела.

Элизабет писала старательно, время от времени поднимая на отца глаза и замечая, что он хмурится. Чувствовалось, девушке не слишком уютно, она совершенно не понимала, о чем идет речь. Тони едва сдерживал улыбку. Дерзкий характер Элизабет заставит его поволноваться, пока он не найдет ей место в абсолютно выверенной системе «Дракона».

Рядом с ней сидела Нина Рот. Она нравилась ему. Нина ничего не записывала, она все впитывала как губка. Подавшись вперед, девушка горела от нетерпения окунуться в дело. Тяжелые густые черные волосы падали вдоль лица, обрамляя высокие скулы. Гладкая бледная кожа слегка порозовела от волнения. Под строгим костюмом пряталось превосходное тело. Грудь выглядела мощной и твердой.

Красиво очерченные щиколотки и икры, пышный зад, переходящий в тонюсенькую талию. Совсем не похожа на его по-мальчишески подтянутую дочку. Нина была женщиной, это читалось в каждом изгибе ее тела. Предприимчивая. Никакой изнеженности. Тони мысленно раздел ее, и она сидела перед ним совершенно голая. Он понимал:

Нина чувствует его взгляд и нервничает. Иногда ее глаза обращались к нему, и если их взгляды встречались, она краснела и снова смотрела на Фрэнка.

Граф хорошо понимал язык тела. Элизабет неприятно беспокоило соседство Нины. Та ни разу не взглянула на блокнот, в котором Элизабет строчила все подряд.

Поза, полная презрения. Нина словно говорила: «Я никогда не делаю никаких записей».

Нина не знала о его истинных чувствах к Элизабет.

Так что, если она начнет схватку с дочерью президента компании, она очень рискует. Он не привык, чтобы его женщины позволяли себе что-то подобное.

Тони улыбнулся. Вообще-то он давно взял за правило не гадить у себя на пороге. Но ни одна хорошенькая блондинка или еще какая-нибудь наглая девица из отдела кадров или из отдела по связям с общественностью так не возбуждала его. Никто из них не сравнится с этой молоденькой фигуристой бруклинской задирой..

Время шло, а возбуждение не проходило. Что ж, придется нарушить правило.

Глава 16

Элизабет перегнулась, нажала рычажок на тренажере, поставив его на максимум. Наклон и так уже был под большим углом, он имитировал бег в гору. В уши ворвался сильный шум. Она занималась в гимнастическом зале в Челси, ее место было самым шумным.

Несколько вялых томных дам раздраженно обернулись. Из-за Элизабет им пришлось вынуть из ушей наушники плейера, отключиться от музыки, которой они услаждали себя, степенно и не спеша давя на педали велосипедов-тренажеров или медленно топая по движущейся дорожке. Элизабет краем глаза замечала все, в том числе и восхищенные взгляды мужчин, которые те бросали из соседнего зала. Впрочем, это ей было совершенно безразлично. Сейчас для нее самое главное — как следует поработать.