Узница. 11 лет в холодном аду - Урмила Чаудхари

Вскоре, однако, наше фотоателье начало терять клиентов. Они все больше предпочитали ходить в студию цифровой фотографии, которая открылась в Гадхаве в сентябре через пару улиц от нас. Зачастую Мина и Чандра просто сидели в ателье и ждали клиентов, но никто не приходил. Они сменяли друг друга, чтобы не тратить время вдвоем. Тогда одна из них, которая была на дежурстве, могла хотя бы предоставить другой время для школьных занятий, потому что вскоре стало заметно, что у нас остается слишком мало времени для учебы.

Когда у меня было время, я делала в ателье фотографии всей своей семьи. Для меня это было хорошей тренировкой, и, собственно, так и было запланировано, чтобы то, чему мы научились, мы передавали нашим семьям, чтобы они могли помогать нам в фотостудии.

К сожалению, это не всегда получалось. Семьи Чандры и Мины не проявляли к этому никакого интереса. Они говорили, что настолько заняты работой в поле, что у них нет времени на такие новомодные штучки. Я, тем не менее, сумела убедить моих невесток и моего младшего брата Гуру, чтобы они приходили к нам в студию, и пыталась объяснить им, как работать с камерой. Однако мои невестки лишь хихикали и даже не решались взять фотоаппарат в руки. По крайней мере, хотя бы Гуру прислушивался ко мне. Но он был занят в школе и у него тоже не было времени.

Зато я сделала много фотографий своих братьев, их жен и их детей. Однако больше всего мне нравилось снимать Замиру — мою любимую племянницу. Она со своими светлыми волосами и голубыми глазами была такой миленькой! Ее мать наряжала ее в самое красивое платьице, которое у них было. Замира сидела прямо, словно маленькая принцесса, смотрела на меня без страха и терпеливо ждала, пока я закончу ее фотографировать.

Одни лишь мои родители не согласились фотографироваться. В фотоателье они все равно не появлялись, а когда я пыталась фотографировать их дома, моя мать каждый раз убегала. А мой отец однажды даже по-настоящему рассердился:

— Немедленно прекрати!

Они все еще думали, что с ними может случиться что-то плохое, как только будет нажата кнопка «пуск» фотоаппарата.

В октябре 2008 года нас посетила группа из Германии. Это были люди, которые слышали о судьбе камалари и хотели на месте посмотреть, как мы живем. В Ламахи мы встретили иностранцев как полагается — в национальной одежде тхару с цветами и тика. Я тоже надела зелено-красную широкую юбку и короткую блузку, открывающую часть живота, которые являются национальным нарядом женщин тхару. Я горжусь, что умею носить эту одежду, потому что она показывает, что я тоже тхару. Серебряные головные украшения и тяжелые цепочки, которые входят в комплект национальной одежды, я унаследовала от своей семьи. Я бережно храню их в свертке в хижине моих родителей. Я уже надевала эту национальную одежду на праздники и свадьбы, и даже в школу, но только во второй раз в жизни надела ее для иностранцев.

Не часто так бывает, что мы в Ламахи принимаем настолько важных иностранных гостей. На праздничное приветствие пришло много камалари, и большинство из них были в национальной одежде тхару. На головах они принесли корзины с цветами и фруктами. Большой ярко- пестрой группой мы сопровождали иностранцев по дороге через всю деревню.

Немцы очень заинтересовались проектом защиты камалари и слушали нас с серьезным видом. Чем больше они узнавали о нашей судьбе, тем серьезнее становились их лица. Я рассказала им, что пережила и какой счастливой стала сейчас, что я могу теперь ходить в школу, что мы с двумя подругами открыли маленькое фотоателье. Они очень хотели узнать побольше и задавали нам много вопросов. Мы проводили вместе почти все послеобеденное время. Затем они попросили меня прийти к ним на ужин в дом для гостей.

После этого дня я провела еще несколько дней с гостями. Они были очень любезны со мной. Они спросили, могу ли я показать им долину, мою деревню, мою школу и мое ателье. Конечно, я с удовольствием сделала это. Итак, они на следующий день приехали в Гадхаву и осмотрели наше маленькое фотоателье. Мы с Чандрой рассказали им, что дела у нас идут не очень хорошо, потому что все хотят тут же видеть свои фотографии и предпочитают ходить в цифровое фотоателье. Хотя мы мало что могли показать в ателье, мы, тем не менее, гордились им.

После этого я показала немецким гостям свою деревню. С моими подругами и моей невесткой Бисрами мы приготовили для них традиционную еду тхару: дикри, сладкий картофель в зеленом соусе и цветную капусту во фритюре. Им было очень смешно сидеть на полу в хижине и есть руками с листьев вместо тарелок. Еда, как нам показалось, им даже понравилась.

Я чувствовала себя очень польщенной их визитом. У Жестокой Мадам я постоянно готовила еду для иностранных и важных гостей, но никогда не делала этого у себя дома в Манпуре. Они все обращались со мной по-дружески. Они похвалили еду и мои скудные познания в английском языке.

Когда пришло время уезжать, я очень расстроилась. Но они пообещали, что в любом случае окажут поддержку нашему проекту камалари после того, что узнали об этой ужасной форме эксплуатации детского труда и познакомились со мной и другими девочками. Я была очень счастлива.

Перед тем как сесть в машину, они еще пару минут о чем- то говорили на своем языке, которого я не понимала. Затем они вернулись ко мне и сказали, что собрали сообща немного денег, чтобы я могла купить цифровой фотоаппарат. Я даже не сразу поняла, какой большой подарок они хотят сделать мне. Я снова и снова повторяла, что не хочу денег от них.

— Нет, нет, — настаивали они. — Мы хотим, чтобы ты взяла деньги. Ты должна купить на них цифровой фотоаппарат, чтобы и дальше делать фотографии.

Я сразу даже не поверила своему счастью.

— Спасибо, спасибо, вы так добры ко мне. Я этого никогда не забуду и вышлю вам множество фотографий отсюда, из Непала, — пообещала я им и долго махала рукой вслед их джипу, пока машина не исчезла за горизонтом.

Благотворительная организация пообещала мне помочь купить на эти деньги камеру.

Через пару недель Копила, сотрудница из Ламахи, позвонила мне в деревню и передала следующее:

— Урмила, ты должна приехать к нам в бюро, у меня есть тут кое-что для тебя.

Естественно, меня разобрало любопытство и я на следующий день, сразу же после школы, села на велосипед и отправилась туда. Что бы это могло быть? Может быть, почта из Германии? Ведь гости обещали написать мне письмо.

Когда я, задыхаясь, примчалась в Ламахи, Копила радостно улыбнулась мне.

— В чем дело? Ну, говорите же скорее! — умоляла я ее.

Действительно, мне передали посылку.

— Это для тебя, Урмила, — сказала она и передала мне пакет. — Немецкие гости попросили передать это тебе. Ну давай же, открывай!

Я разорвала бумагу, и в руках у меня оказалась картонная коробка, в которую была упакована прекрасная серебристая компактная цифровая камера. Я, онемев от изумления, смотрела на Копилу.

— Это для тебя. Чтобы ты могла сделать еще много-много фотографий. Так немцы попросили передать тебе. И чтобы в фотоателье дела пошли лучше. Ты рада? — спросила она.

— Еще бы! — воскликнула я. Это был прекрасный подарок, и я была просто счастлива. Камера была маленькой и удобной, вес ее был совсем невелик.

С тех пор я почти постоянно ношу ее с собой, так что она у меня всегда под рукой, если происходит что-то интересное или же я, проезжая мимо деревень, вижу что- то красивое и волнующее. Она стала как бы частью меня, она — мой третий глаз. Через видоискатель я вижу мир, могу навсегда сохранить моменты, запечатлев их на бумаге. Это словно волшебство.

К сожалению, мой новый цифровой фотоаппарат мало помог нашей студии. В начале марта 2009 года нам пришлось ее закрыть. Большие фотоаппараты мы вернули. Однако свой фотоаппарат я берегу как сокровище и фотографирую все, что только появляется у меня перед объективом.

Все больше и больше времени я теперь посвящала акциям бывших камалари. Уже со времени моего освобождения в 2007 году я задумывалась над тем, почему бы нам не создать собственную организацию. Конечно, эта мысль поначалу возникла из моей потребности познакомиться со своими ровесницами, потому что я в подготовительном классе чувствовала себя очень одинокой и изолированной до тех пор, пока в нем не появилась Чандра. Раньше мне очень хотелось сходить после обеда в один из детских или молодежных клубов, появившихся в последнее время во многих деревнях. Там дети могут встречаться, играть, заниматься спортом и изучать законы, касающиеся их прав. Однако я тогда должна была работать, потому что была камалари.

Но это было не только одиночество. Я думала, что было бы хорошо общаться с другими девочками. С тех пор эта идея не оставляла меня. Встречаясь с другими камалари, я говорила с ними об этом. Они тоже считали, что было бы хорошо заняться самоорганизацией, однако они были слишком робкими, чтобы активно заниматься этим. Поэтому я однажды рассказала об этом Ману Бахадуру. Он сразу же заявил: