Механический ангел - Кассандра Клэр

– Но ты ведь можешь выйти замуж. – Тесс была озадачена. – Любой мужчина был бы…

– Я могу выйти замуж только за сумеречного охотника! – Джессамина буквально выплюнула последние слова. – И жить, как Шарлотта. Я стану носить мужское платье и сражаться наравне с мужчинами. Это отвратительно. В цивилизованном обществе женщины так себя не ведут. В цивилизованном обществе мы занимаемся хозяйством, следим за уютным, элегантным домом, приглашаем гостей и возимся с детьми. Мы украшаем свой дом и ухаживаем за собой, чтобы радовать своих мужей. Мы вдохновляем их идти к цели и успокаиваем, если что-то пошло не так. Мы – нежные, ангельские создания, которые не могут гоняться за всякой нечистью!

Голос Джессамины не звучал ни нежно, ни ангельски, но Тесс воздержалась от замечаний и лишь попыталась сказать:

– Не понимаю, как я…

Джессамина поймала ее руку и в отчаянии забормотала:

– Ты согласна со мной? Тесс, я могу оставить Академию, но я не могу жить одна. Это было бы неприлично. Это было бы возможно, будь я вдовой… но я всего лишь молодая женщина, а молодые женщины не живут в одиночестве. Если бы у меня была подруга… сестра…

– Ты хочешь, чтобы я притворилась твоей сестрой? – с трудом выговорила Тесс.

– Почему бы и нет? – спросила Джессамина, и голос ее звучал так уверенно, словно это было самое разумное предложение в мире. – Или ты могла бы стать моей кузиной из Америки. Да, это сработало бы. Видишь, тебе и делать-то ничего не придется, – добавила она уже более спокойно. – Совершенно уверена, мы сразу поймали бы себе мужей на крючок.

У Тесс разболелась голова, и теперь ей больше всего хотелось, чтобы Джессамина замолчала. Она уже устала от разговоров о мужьях и их ловле, словно эти, пока еще неизвестные ей мужчины были простудой или бездомными котами, а не людьми.

– Я могли бы представить тебя цвету лондонского общества, – продолжила Джессамина. – Мы бы ездили на балы и званые обеды… – Тут она вдруг остановилась, огляделась и растерянно пробормотала: – Но… где мы?

Тесс тоже огляделась. Дорожка сузилась. Теперь это была едва заметная тропинка, петляющая между высокими кривыми деревьями. Тесс больше не видела неба, не слышала веселых голосов. Неожиданно лицо Джессамины скривилось от страха.

– Мы сошли с дорожки, – прошептала она.

– Ну и что? Мы же в парке и всегда можем вернуться. – Тесс повернулась, ища разрыв в плотно сплетенных друг с другом ветвях деревьев. – Думаю, мы пришли оттуда…

Джессамина неожиданно схватила Тесс за руку и сжала ее что есть сил. Ее пальцы теперь напоминали птичьи лапы. Что-то… Нет, кто-то появился перед ними на тропинке.

Существо было маленьким, настолько маленьким, что на мгновение Тесс показалось, что они столкнулись с ребенком. Но когда оно выступило вперед, Тесс поняла, что перед ней мужчина. Он был сутул и так отчаянно худ, что напоминал скорее мумию, чем живого человека. Одет он был так, как обычно одеваются не очень удачливые уличные торговцы, – в рваное, грязное тряпье. На голове его красовалась изрядно поношенная шляпа с обтрепанными полями, которую он лихо сдвинул на затылок. Его лицо было морщинистым и желтовато-белым, похожим на высохшее яблоко, долго пролежавшее в земле. Он казался жалким и немощным, но достаточно было заглянуть ему в глаза, которые, словно черные угли, сверкали под седыми бровями, чтобы понять, что старичок не так уж и прост.

Он усмехнулся, обнажив зубки, острые как бритвы:

– Симпатичные девушки.

Тесс поглядела на Джессамину; та напряглась, ее губы побелели.

– Мы должны идти, – прошептала Тесс и потянула Джессамину за руку.

Медленно, как будто в трансе, Джессамина позволила Тесс развернуть ее так, что они встали лицом как раз в ту сторону, откуда и пришли.

Тесс глазам своим не могла поверить, когда обнаружила, что человечек снова стоит перед ними. Ей показалось, что она видит залитую солнечным светом лужайку парка, только вот она была далеко. Слишком далеко.

– Вы сошли с дорожки, – сказал незнакомец. Его голос был монотонным и хриплым, словно звук какого-то механизма. – Симпатичные девушки, вы сошли с дорожки. Вы же знаете, что случается с девушками, сошедшими с дорожки, с девушками вроде вас.

И он шагнул вперед.

Джессамина, все еще не пришедшая в себя, отчаянно сжимала зонтик, словно это была ее последняя соломинка.

– Гоблин, эльф или кто вы там… мы не ссорились ни с кем из Малого народца, – выдавила она. – Но если вы тронете нас…

– Вы сошли с дорожки, – снова прохрипел маленький человек, подходя ближе. Только сейчас Тесс увидела, что его светлые ботинки вовсе не ботинки, а сверкающие копыта. – Глупые нефилимы забрели в Незаметное место. Эта земля древнее, чем любые Соглашения. Здесь все по-особому Если кровь ангела падет на нее, то тут вырастут золотые виноградные лозы с алмазными ягодами. О, это будет прекрасно, так прекрасно… О таком можно только мечтать! И я требую вашей крови.

Тесс потянула Джессамину за руку:

– Джессамина, мы должны…

– Тесс, помолчи. – Резко отстранившись от Тесс, Джессамина нацелила пестрый зонтик прямо в гоблина. – Ты не хочешь делать этого. Ты не хочешь…

Существо рвануло вперед. Оно мчалось к ним, а его рот, казалось, становился все шире и шире. Морщинистая кожа разгладилась, и Тесс увидела его истинное лицо – уродливое, кривое, с огромными клыками. Она закричала и отступила. Ее каблук зацепился за корень дерева, и Тесс рухнула на землю. Джессамина подняла свой зонтик – легкое движение запястьем, и он раскрылся, подобно огромному цветку.

Гоблин закричал. Потом он упал и закрутился на земле, отчаянно воя. Кровь струилась из раны на щеке, заливая рваный серый жакет.

– Я же тебе сказала… – прошипела Джессамина. Она тяжело дышала, ее грудь вздымалась так, словно она пробежала весь парк из конца в конец. – Я велела тебе оставить нас в покое, ты, грязное, ничтожное существо… – И она снова ударила гоблина.

Только теперь Тесс разглядела, что спицы зонтика Джессамины мерцают странным золотисто-белым светом и к тому же остры как бритвы. На веселенькую ткань в цветочек брызнула кровь.

Гоблин выл, выставив перед собой руки, чтобы защититься. Теперь он снова походил на маленького старого сутулого человечка, и хотя Тесс знала, что это всего лишь иллюзия, она не могла избавиться от чувства жалости.

– Извините, госпожа, извините… – верещал гоблин.

– Извинить?! – взвилась Джессамина. – Извинить тебя, мерзкое отродье?! Ты хотел вырастить цветы из моей крови! Ах ты, грязный гоблин! Отвратительная никчемная тварь! – Она снова и снова хлестала его зонтиком, а гоблин верещал и старался защититься от ударов.