Я подарю тебе любовь - Татьяна Алюшина

— Арбенин, лучше прямым текстом!

Денис заглянул ее в глаза — ну, прямым так прямым!

— Я тебя хочу. — Помолчал. — Сильно. Поехали ко мне?

Ленка задумалась. Денис напрягся, следил, как меняется выражение ее лица.

— Нет, — подумав, сказала она.

У Дениса свело пресс, как судорогой, и похолодело где-то в солнечном сплетении.

— Не получится, — принялась пояснять причину отказа она, и Денису послышалось сожаление в ее голосе. — Сейчас пробки везде. Туда часа полтора-два, обратно столько же, а мне Зою Львовну сегодня в шесть вечера отпустить надо, у нее поход с подругами в театр.

Арбенин выдохнул — оказалось, что дышать он забыл. Ему даже жарко стало.

— У меня квартира в Москве, отсюда не очень далеко.

Это был вопрос.

Ему-то полегчало, но не до полной свободы, она ведь не отказала, а вескую причину привела, но и не согласилась пока.

— А «компот»? — рассмеялась Ленка.

Это был ответ.

Арбенин, чтобы удержаться и не полезть к ней целоваться прямо здесь, завел мотор и начал разворачиваться.

— Там, недалеко от дома, есть кафе моего хорошего знакомого. Возьмем еду с собой.

— А теперь Шахерезаде можно вести дозволенные речи? — скромно поинтересовалась она.

— Нужно! — улыбнулся Денис.

Лена принялась рассказывать о разговоре с Забариным, Денис слушал, старался сосредоточиться на ее словах, не позволяя себе сползать в жаркое ожидание. Ленка поняла, прочувствовала и спланировала в обсуждение очередности снимков для альбома, сама усиленно отгоняя будоражащие мысли.

Им повезло: по пути не встретилось ни одной глухой пробки, и минут через двадцать они остановились у кафе. Денис провел Ленку сразу в кухню, и к ним навстречу уже спешил хозяин, излучая приветливую улыбку.

Денис представил их друг другу, но Ленка ничего не замечала, даже не запомнила, как зовут хозяина. Смотрела на Арбенина чуть сбоку, пока он разговаривал с ресторатором, и не могла глаз отвести, так он ей нравился, не слышала, о чем они беседуют, — засмотрелась, позабыв о манерах и не манерах, обо всем!

Минут через пятнадцать им вынесли заказ, упакованный в разнообразные бумажные пакеты с ручками, Денис посмотрел на Ленин завороженный взгляд и заторопился, быстро попрощавшись с провожавшим их до дверей хозяином.

Когда за ними закрылась дверь лифта, Арбенин не удержался, перебросил в одну руку все пакеты и положил ладонь Лене на затылок, под волосы.

Ему нравилась ее прическа — прямые волосы, чуть ниже ушек, сзади до середины шеи, с такими «рваными» прядками впереди, обрамляющими лицо, они струились шелковым потоком, она их то заправляла, то выпускала из-за ушка неосознанным движением пальцев, когда увлекалась разговором. И цвет ее волос Денис определил про себя как мореный орех. Благородный орех с переливами от темного до более светлых тонов.

— Не надо! — потребовала Ленка, когда он погладил ее по шее и закопался пальцами в волосах.

Арбенин замер, у него мышцы на руке свело судорогой.

— Когда ты так до меня дотрагиваешься, я сразу возбуждаюсь! Лифт и лестничная площадка тоже, конечно, ничего, но предлагаю осваивать их в другой раз как-нибудь! — не заметив его состояния, пожаловалась Ленка.

Денис подумал, что у него вполне может случиться сердечный приступ!

То в лед, то в огонь за несколько секунд!

По своей доведенной до рефлекса привычке он сразу же подумал единственное, что мог подумать, — про грубые руки, про свои «неумения». Перестраиваться трудно, и Денис еще не доверял полностью своим новым знаниям о себе, о ней и о дарованной свободе.

Он сунул ключи от квартиры Лене, воспользовавшись предлогом занятости рук пакетами и ее сумками — сейчас он бы дверь открыть не смог!

Ленка, отперев, распахнула дверь, вошла торопливо, повернулась к Денису и шепотом распорядилась:

— Осторожно поставь пакеты на пол.

Он поставил, недоуменно глядя на нее.

— Закрой дверь.

Закрыл, и что дальше?

Они стояли, смотрели друг на друга, молчали, несколько длинных, падающих в прошлое секунд, переговаривались глазами.

И одновременно шагнули навстречу, встретившись в движении губами. Он ее поднял. Она обхватила его ногами за талию, не прерывая поцелуя. Денис поддержал, усадил ее на свою большую руку и двинулся по направлению к спальне.

Главное — помнить направление, а дорога найдется, пусть не прямая, со второй попытки вписаться в дверной проем, но ведь верная!

Они заторопились, заспешили раздеваться, совмещая процесс и поцелуи, перемешивая клубком одежду, путаясь в ней, нетерпеливо дергая, стаскивая. Ничего толкового не получалось, только запутывалось больше!

Денис уложил Лену на кровать и куда-то делся.

— Вернись! — потребовала она.

— Я здесь! Я хочу нас раздеть! — объяснял он, спешно снимая с нее ботинки.

— Да на фиг! — звала она. — Сними только главное! Потом все!

Он смеялся, стаскивая с нее «главное», Ленка схватила его за руку и рванула на себя, не удержав равновесия, он упал на нее сверху, успев облокотиться о кровать.

И смех сбежал, уступив место иному…

Они замерли, не шевелились, боясь потревожить то, что говорили глазами, почти не дыша. Не отрывая взгляда от Лениных глаз, Денис медленно вошел в нее. И так же медленно, вместе с его движением, собрались у нее в уголках глаз слезы и пролились по вискам, он видел: от восхищения!

Наклонился и поцеловал, благодаря.

Но медленно у них не получилось — полыхнуло от наполненности нежностью, загорелось и понесло…

Ленка лежала на Денисе, прижавшись щекой к его щеке, растрепавшиеся волосы прикрывали вторую половину его лица. Денису нравилось ужасно! Он вдыхал запах ее волос и благоговел от ощущения шелковистости ее кожи на своей щеке.

— Ты самый сексуальный мужчина в мире, — лениво произнося слова, заявила Лена.

— До тебя никто не замечал, — в ответ ленясь словами, довольно улыбнулся он.

— Забей! — посоветовала Ленка. — Идиоток нынче развелось, как грибов в лесу перед войной!

— У тебя от голода урчит в животе, — не в силах справиться с улыбкой, прочно поселившейся на лице и в душе, заметил Денис.

— Это у тебя урчит, а у меня отзывается, я на тебе лежу.

— Пошли кормиться, — предложил он, не двигаясь.

— Действия типа «встали и пошли» мне пока не осилить, — призналась она.

— Кому-то придется.

— Варианты? — поинтересовалась барышня.

— Одни, — ответил Денис, поднимаясь вместе с ней, — вставать и идти я, а ты лежать и переноситься.

Он встал с кровати, держа Ленку в объятиях, и пошел в кухню.