Олеся - Инесса Заворотняя

Сева подошел ко мне и обнял вместе с детьми, в этот момент я отчетливо поняла, что больше не сплю. И даже услышала голоса! Я поняла, что это голоса людей, которые находились в одной со мной комнате.

— Как она перенесла путешествие? — спросил низкий мужской, незнакомый мне, голос

— Спала всю дорогу, я об этом позаботился, — услышала я второй довольно высокий, но все же мужской голос. Я почувствовала, как кто-то дотронулся до моего лба

— прекрасно… — сказал первый голос. Потом удаляющиеся шаги и скрип двери. Теперь я просто должна очнуться! Теперь, после того, что я перенесла и после того, как я наконец выбрала, я не могла продолжать все это! Я должна была проснуться, чтобы, наконец, увидеться с мужем и сказать ему, что хочу быть с ним! Я должна!

Я чувствовала ужасную слабость. У меня даже не было сил открыть глаза, но я уже не спала, и это придавало мне сил, моральных пока что. Меня по-прежнему навещали эти же два голоса, то есть мужчины с теми же голосами. Кроме них, возле меня кто-то находился: кормил и обмазывал каким-то маслом с едким запахом. Позже я поняла, что это эвкалипт.

Проснувшись в следующий раз, я попыталась открыть глаза, но яркий свет больно полосонул по ним, и я резко закрыла их. В следующий раз мне все же удалось открыть глаза и осмотреться. Я увидела над собой красивейший темно-бардовый балдахин. Кто-то сбоку от меня ойкнул, и я услышала, что дверь захлопнулась. Я устало вздохнула и на секунду закрыла глаза. Кто-то поспешно вошел в комнату, шаги были легкими и показались мне знакомыми, но открывать глаза мне было лень.

— Олеся! Олеся, милая, если ты меня слышишь попробуй открыть глаза, — это был голос Анны. Я боялась открывать глаза, вдруг я ошиблась и это не она. От внутренней борьбы у меня на глазах выступили слезы и я почувствовала, как одна слезинка покатилась по щеке. — Олеся… — с надрывом в голосе, прошептал то же голос. И я не выдержала, сделав огромное усилие, я приоткрыла глаза. Надо мной действительно склонилась Анна, она тоже плакала. — Я хотела тебя увидеть, но не при таких условиях, — улыбаясь сквозь слезы сказала она, — теперь все будет хорошо. Отдыхай, — нежно вытирая мои слезы, успокаивающе прошептала Анна. Я послушно закрыла глаза.

Присутствие Анны принесло мне больше пользы, чем все лекарства мира. Она была мне как мать, именно ее я первой увидела, попав в этот мир. Именно она когда-то помогла мне найти себя в этом мире. И именно она сейчас была рядом и своей поддержкой помогала мне восстановиться.

Прошло несколько дней, может даже неделя, прежде чем я смогла говорить. Все это время Анна была рядом. Спустя еще несколько дней, я уже достаточно окрепла и начала расспрашивать ее

— Анна, а где я нахожусь?

— В доме моего зятя, — присаживаясь на стул возле моего ложа, ответила она

— Но… как?! — насколько я помнила, зять Анны жил довольно далеко от Аноры. Нужно было пересекать почти пустынную степь, и вообще добираться около двух недель!

— Олесь, милая, ты уверенна, что готова все это выслушать?

— Конечно, уверенна. Анна, ты меня пугаешь, — пытаясь поудобнее устроится на подушках, с боязнью, ответила я

— Он тебя купил…

— Что? — у меня сорвался голос, в голове не укладывалось то, что она мне говорила.

— Он выкупил тебя у Плюща, — продолжила Анна, я шокировано откинулась на подушки, у меня закружилась голова и я прикрыла глаза, — С тобой все в порядке, — вскакивая, спросила Анна, я открыла глаза

— Бывало и хуже. Но как?! Как он меня… купил?

— В этой стране нет ничего странного в том, чтобы купить себе кого-то. Плющ распространил среди местных богачей о тебе

— У твоего зятя, что гарем есть? — неуместный вопрос, но я нарочно отвлеклась от мысли о том, что меня продали

— Нет, но он состоятельный и довольно влиятельный здесь человек. Узнав, что Плющ собирается продавать, — я невольно поежилась от этого слова, — принцессу из Аноры, он выкупил тебя. Чтобы Плющ ничего не заподозрил, тебя везли сюда как любую другую невольницу. Тебя еще Плющ усыпил, даже люди моего зятя ничего не знали, поэтому на протяжении всей дороги поддерживали твой сон.

— Это твой зять навещал меня все эти дни? — вспомнила я приятный низкий голос

— Да, он заходил несколько раз. Когда тебя привезли, он сразу же послал за мной, а на время пока я буду добираться, приставил к тебе свою служанку.

— Анна, а в Аноре знают, что со мной произошло?

— Никос — мой зять — предусмотрел этот твой вопрос. Он дал задание слуге разузнать это.

— И что? — Анна как-то тянула с ответом

— В Аноре тебя считают погибшей, — со вздохом ответила Анна. Я невольно застонала

— Опять! Бедная бабушка…

— Не расстраивайся сильно. В конце концов, твоя бабушка сильный человек, а тебе сейчас главное поправится, возобновить силы.

— Да, мне нужно постараться, — согласилась я, — Кстати, как твоя дочь и внучка? — я, наконец, вспомнила правила хорошего тона.

Не знаю, есть ли смысл описывать события, происходившие в то время, что я восстанавливалась. Наверное, нет. Я уже довольно долго жила в доме Никоса. Должна признаться по великолепию этот дом может сравниться разве что с дворцом Абрахаса, а по теплоте и любви, царившим в этом доме, равным ему нет. В такой обстановке мои силы довольно быстро восстанавливались. Меня по-прежнему снедала тревога за состояние бабушки, к тому же я не знала, удалось ли Василию добраться до нужных людей, встретился ли он с женой и сыном? Я не знала, что произошло с моим мужем и свекром, куда они исчезли? И, наконец, я не знала, смогу ли я вообще когда-либо вернуться на Родину? Все эти вопросы мучили меня еще и потому, что никто не мог дать мне внятный ответ, хотя бы на один из них. Я ближе познакомилась с дочерью Анны, они с матерью были очень похожи! В начале, Анна хотела забрать меня к себе и Коралю, но Никос настоял на том, чтобы я осталась в его доме до полного выздоровления., а Анна и Кораль переехали к Никосу на это время.

Через довольно большой промежуток времени, по крайней мере мне казалось, что этот промежуток большой, я начала выходить гулять на свежий воздух. Каким-то чудом кинжал, подаренный бабушкой, ножны, и мой зеленый плащ сохранились! Дочь Анны, Кира, подарила мне несколько своих платьев. Отдавая их мне, она добавила: "Ты, наверное, прежде никогда не носила таких открытых платьев, но здесь так принято". Платья были длинными, но с разрезами почти до середины бедра. Я не чувствовала себя в них неловко, раньше я почти все время носила такие платья.

Так или иначе, но прошла зима и уже началась весна. Я уже почти восстановилась, только прогулки на длинные дистанции все еще были для меня тяжелы, поэтому я даже и не мечтала о возвращении в Анору.