Москит. Том II - Павел Николаевич Корнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кто-то из наших запаниковал, бросил винтовку и кинулся из лабаза прямиком через дымовую завесу, но уже метров через пять упал на колени, закашлялся, принялся хрипеть и царапать ногтями лицо, забился на земле.
Матерь божья! Да никакая это не дымовая завеса! Это ядовитый газ!
И от него до меня — рукой подать!
Откуда-то из дома донеслась команда:
— Отходим!
Я отгородился плоскостью давления и попытался выдавить отраву со двора и одновременно принялся расплёскивать сверхсилу, напитывая ею пространство, дабы обеспечить себе возможность гасить кинетическую энергию осколков и пуль. Гротескные фигуры бойцов в противогазах взяли меня на прицел, кто-то опустился на одно колено, кто-то начал стрелять на бегу, а вражеские операторы усилили натиск, но мощностью я превосходил их всех вместе взятых, вот и удержал ситуацию под контролем, ещё и направленный в моё укрытие силовой таран вовремя в сторону отвёл. Воздействие прочертило по земле глубокую борозду и разнесло лежавшее чуть дальше бревно, щепки так и полетели.
Всё, пора!
Я не встал даже, буквально вздёрнул себя на ноги усилием воли. До спасительной арки — двадцать метров, но сейчас в состоянии резонанса это всё равно что два километра. Работавший в форсированном режиме мозг едва успевал контролировать входящий поток энергии, ронять пули, заземлять бившие с неба молнии и волной давления удерживать на расстоянии клубы ядовитого газа, переставлять ноги получалось с превеликим трудом. Я реагировал на внешние факторы инстинктивно, сейчас мной преимущественно управляло ясновидение, а задёргаюсь — и мигом вышибет из резонанса. Тогда или поджарят, или в решето превратят!
Прав был Василий Архипович, чертовски прав! Хреновый из меня практик…
Шаг, ещё шаг… Вот уже полпути и пройдено…
И что самое поганое — я опережал нихонских операторов лишь на несколько мгновений, они тоже вошли в резонанс, тоже беспрестанно увеличивали мощность и усиливали, усиливали, усиливали давление. Пот заливал глаза, пульс зашкаливал, я уже и не дышал, наверное, даже. Вновь замелькали в серой дымке фигуры бойцов в противогазах, загрохотал от пролома в ограде пулемёт. На миг я рискнул отвлечься от глухой обороны и приложил пехотинцев цепной молнией, двух ближайших даже сбило с ног.
Ага! Получайте твари!
Шаг назад, ещё один… До арки метров пять, не больше…
Четвёрка нихонских операторов пошла на сближение, они гнали перед собой клубы ядовитого газа и беспрестанно атаковали, но столь же беспрестанно из меня выплёскивалась сверхсила в противофазе, и большая часть конструкций взрывалась ворохом помех при соприкосновении с ней, да и сам я на излёте резонанса вознёсся на пик могущества. Эти жалкие слабосилки были мне неровня!
Я — москит! Я — негатив!
Мне даже копить энергию для контратаки не пришлось, я просто втянул её в себя и немедленно потратил, задействовав технику двойного разряда. Приложил самого шустрого из операторов, и тот не сумел отбить мечом закрутившийся спиралью росчерк молнии, промахнулся и отлетел в сторону, забился на земле, прожариваемый изнутри.
Так вам сволочи!
Следующий оператор попытался отвести молнию, укрывшись в облаке ионизированного воздуха, но ослепительный росчерк самостоятельно вильнул к нему, снёс все барьеры и заставил выгнуться дугой.
Дальше к моим ногам подкатилась граната, и пришлось закрыться силовым экраном, а вторую я отправил кинетическим импульсом обратно. И сразу — новый удар по операторам! И — не сработало!
Проявилась сложным переплетением светящихся линий защитная конструкция, перехватила разряд и приняла его на себя. Вмиг перегорела, но своего владельца спасла.
Гадство!
Шаг назад, до арки ещё один…
Я не расслабился и не потерял бдительности, просто один из нихонцев вдруг резко махнул катаной, и созданная мной плоскость давления, до того исправно сдерживавшая клубы ядовитого газа вдруг сыпанула искрами и разлетелась энергетическими помехами, ударила отдачей, перестав существовать. А дальше разлетелась на куски и сама реальность!
Пропустил я чужое воздействие или надорвался — не понял и сам. Просто дрожавшая внутри меня струна лопнула, колыхавшийся до того в районе солнечного сплетения сгусток боли закрутило, и он перекрыл входящий канал, будто тромб артерию. Тело свело судорогой, на шаге назад я рухнул в арку и скорчился на земле, силясь вдохнуть в себя воздух. Воздух и хотя бы малую толику сверхсилы…
Никто не подхватил меня под руки, никто не потащил прочь. В арке никого не было. Я остался один на один с нихонцами и расползавшейся по двору ядовитой дрянью, а всей сверхсилы во мне хватило бы разве что на сотворение лёгкого ветерка. Обидно до слёз — никого за собой на тот свет не утянуть, сейчас разве что искру сумею сгенерировать, и не более того.
Нет! Не хочу!
Наверное, мозг продолжал работать в форсированном режиме, вот и вспомнилось вдруг само собой, как диверсанты едва не прикончили меня и Лизавету Наумовну, воспламенив взвесь древесной трухи. А у нас здесь просторные лабазы и рассыпанная всюду мука. Чем хуже?
Я оскалился и на последних остатках сил поднял в воздух невесомую белую пыль, наэлектризовал и заполонил ею всё помещение ближайшего склада от пола и до потолка, а потом сгенерировал искру.
Да будет свет!
И он был. Везде. И в особенности в моей голове.
А после не было уже ничего.
Вообще ничего. И меня тоже.
Какое-то время — так уж точно.
Часть вторая: Акция
Глава 1/1
Скрип. Скрип. Скри-и-ип!
Тычок-толчок.
Стон.
— Пи-и-ить!
Это я? Я пить прошу?
Нет, не я. Губы не разлепить, спеклись.
А глаза? Глаза смогу открыть?
Смог, но лучше б с этим повременил. И дело было вовсе даже не в ослепительно ярком пятне зависшего в зените солнца, просто вмиг головокружение навалилось, закрутило сознание в своём водовороте, потянуло куда-то на самое дно беспросветной серости и едва не отправило в забытьё.
Пришлось зажмуриться крепко-крепко, но кое-что я сумел осознать и так.
Скрипело тележное колесо. На этой самой телеге меня и везли, а трясло-мотало из-за кочек и выбоин на неровном просёлке. Везли на телеге не меня одного, слева кто-то подпирал, справа кто-то просил пить. И не в городе мы, через перелесок дорога идёт. Даже через смеженные веки
