Фамильярам слова не давали! - Ольга Викторовна Романовская

– Мне уйти? – Ректор попытался сбежать под шумок. – У вас, кажется, личное.

– И вы в него по уши вляпались, – обрубила я чужую надежду на корню. – Милорд собирается отвечать или снова промолчит? Смотрю, трусость входит у вас в привычку, – намекнула на недомолвки с письмами.

Зрачки дракона полыхнули пламенем. На краткий миг кожа на виске покрылась чешуей. Но Тигрий поборол обуявшую его ярость, ответил спокойно:

– Собираюсь. Но скажу только вам, Орланда. Выйдем? – Он кивнул на дверь.

Тетке крупно повезло: тайны лорда Дарела волновали меня больше ее секретов.

Вышли мы не в коридор, а направились гораздо дальше. Понимаю, на месте ректора я бы тоже не откровенничала в общежитии. Студенты – удивительные существа, в совершенстве освоившие правила иллюзий и маскировки безо всякой магии.

В парке было свежо. Ясное небо намекало, что неделя предстояла морозная. Снег похрустывал под ногами – тонкая корочка, словно сахарная присыпка на пироге. Куда мы шли, не знала, но спрашивать боялась. Я сегодня и так слишком часто открывала рот.

– Взгляните! – Раздвинув ветви ракитника, Тигрий указал на каменную стену. – Здесь училась пропавшая девушка.

Факультет прикладной магии. Не нужно искать табличку, я с детства помнила расположение корпусов академии.

Но что же заинтересовало ректора? Слишком далеко, не вижу: у меня ведь нет драконьего зрения. Кое-как продралась сквозь кустарник и вздрогнула.

Надпись проступала из ночного мрака алыми подтеками. Сначала решила, это краска, но при ближайшем рассмотрении волосы встали дыбом. Всего два слова: «Уйди сам».

– Что это?

Стуча зубами от внезапно нахлынувшей дрожи, обернулась к ректору.

– Адресованное мне послание, – криво усмехнулся он. – Советуют добровольно подать прошение об отставке. Раз в десятый, наверное. Но кровью впервые.

– Так?.. Те письма?..

– Именно, – кивнул Тигрий, обратил взгляд в пространство. – Вы слишком дотошны и упрямы, лучше сказать. Всего лишь анонимные письма с угрозами и нелепыми требованиями. Хотя теперь я верить в совпадения перестал, – мрачно добавил он. – За угрозой всегда следует действие.

– Он сумасшедший! Тот человек, который вам пишет. Нужно его найти!

– Увы! – развел руками ректор. – Можете вдоволь издеваться, поисковая нить обрывается в Меробейте.

– Но есть же духи, – не унималась я, заламывая пальцы. – Преступник появлялся не единожды, они…

Я замолчала под укоризненным взглядом дракона. Ну да, любой маг обратился бы к бестелесным сущностям, как я в самом начале.

Сжала виски ладонями. Как тяжело, как же тяжело! И сколько вопросов! Ладно, выдохни, не смотри на стену и начни по порядку.

– Милорд, вы ведь расскажете?..

– Я уже рассказываю, – усмехнулся ректор. – Письма, надпись, темная магия… В академии слишком много призраков, даже я не знаю точного количества. Кто заметит, если с утра недосчитаются парочки? К примеру, навестив вас, преступник избавился от свидетелей, не сомневаюсь, в остальных случаях он поступал так же. Никто его не видел, все, что оставалось, – тончайшая нить. Я пробовал снова и снова, восстанавливал чужие порталы, но неизменно утыкался в одну из площадей Меробейта. Со мной играет опытный и опасный противник, но теперь, – голос дракона зазвенел сталью, – он получит сполна. Мы замяли убийство Гермии, запечатав сознание обнаружившего ее призрака. Нехорошо, но она была одинокой престарелой ведьмой с дурным характером, я допускал, что с ней поквитались заслуженно. Только… Лимит давно исчерпан, пора скормить мерзавца Грани.

– А как же Леонтий? Вы его подозреваете?

Ответ ошеломил:

– Ни чуточки.

– Тогда почему?..

Я ничего не понимала. Не так давно Тигрий аргументированно объяснял, почему вынужден арестовать декана.

– Ради блага академии и успокоения злодея. Пусть думает, будто я пошел по ложному следу, который он столь любезно подкинул. Заодно родители учеников не станут осаждать кабинет с требованием четвертовать Леонтия Грира. Им много не надо, достаточно слухов и мерзкой колонки в «Меробейтском вестнике». И все, виновный найден. Раз прежде растлевал студенток, то и эту убил. Хотела порвать с ним, он рассвирепел и всякое такое. Опять же подруга Элси письмо предъявит… Пусть лучше Леонтий посидит в четырех стенах.

Я поневоле признала правоту дракона, хотя жалко некроманта. Он едва от одних обвинений оправился, а тут следующие.

– Но вы ведь его не уволите? – с надеждой заглянула в лицо Тигрию.

Глаза дракона блеснули.

– Что-то сильно вы о судьбе начальника печетесь, – скривил он уголок рта. – Мне это не нравится.

Как именно ему «не нравится», ректор продемонстрировал обжигающе ледяным тоном.

Я его собственность, игрушка? Какая разница, какие отношения связывали меня с Леонтием?

Так и ответила. Дракон хищно усмехнулся и, не успела я даже пискнуть, сдавил в объятиях. Нежности в них не наблюдалось, правильнее назвать их тисками.

– Запомните, Орланда, – склонившись к самому уху, прошептал Тигрий, – меня это касается и всегда будет касаться. Как любые другие действия моих подчиненных. Привыкайте!

Дракон резко отпустил меня, и я едва кубарем не полетела на землю. Ну и силища у него! Представляю, какой боевой захват у крылатого ректора.

– А с вашим отцом все просто, – невозмутимо продолжал Тигрий. – Хотел обеспечить благами, полагавшимися вам по рождению. Признанный ребенок Крылатого лорда – уже не безвестная сирота. Опять же материальное положение резко улучшится, круг знакомств изменится. Но раз вы по-прежнему ненавидите отца, его имени и титула не назову, пытайте тетку.

Значит, не только мне показалось, Патриция действительно кое-что знала.

Глава 17

Дно колбы коснулось стола. В ней клубился темный туман, то собираясь в ватный комок, то расползаясь акварельными мазками по стенкам. Завораживающее и смертоносное зрелище! Магию я собирала сама: подобные вещи в академии не хранились. Не так уж сложно, если не бояться и обладать определенными навыками. Я загодя поставила ловушку на краю тренировочного поля, а утром плотно запечатала колбу. Пока несла, думала о Леонтии. Совсем недавно он подсказывал, где лучше зарыть стекляшку, одобрительно кивал, наблюдая за движениями моих пальцев, а теперь декан под домашним арестом.

В преподавательской стало тихо, исчезли былые склоки. Все напряженно переглядывались, словно искали на лицах соседей ответы на невысказанные вопросы. Их накопилось столько, что не вместила бы Королевская энциклопедия.

Стук ложечки о края чашки казался слишком резким, грубым. Не размешав до конца сахар, вытащила ее и убрала в стол.

Все сейчас не так, словно вместе с календарной зимой в сердца тоже проникла стужа.

Ничего, девочка найдется, и Леонтия выпустят. Он этого не делал. Только в его невиновность верили немногие. Беда помогает узнать людей. Вот и я выяснила много нового о коллегах, когда ректор сухо сообщил о временном «обезглавливании» факультета. Обязанности декана до выяснения обстоятельств переложили на демонолога. Собственно,