Тяжело быть студентом - Маргарита Блинова

Кебил и Шарги сидели рядом, не то в качестве судей, не то в качестве группы поддержки, и первым, как ни странно, заметил меня именно Кебил.

Он что-то негромко сказал спаррингующим, и все, как по команде, повернулись в сторону входа.

Набрав в грудь побольше воздуха, язвительно крикнула:

– Доставала, душечка, – это слово особо подчеркнула, – удели даме пару минут!

Меня обожгло недоверчивым взглядом, после чего Хорст обменялся с парнями парой фраз, подхватил лежащее на сумке полотенце и пошел навстречу.

Нырнув в раздевалку и предусмотрительно оставив двери открытыми, я дождалась, пока Крысеныш пройдет внутрь и сядет на лавку.

– Готова выслушать новый вариант, – царственно кивнула я, останавливаясь в паре метров от разгоряченного тренировкой блондина.

– Какой вариант? – Парень лениво вытер полотенцем вспотевшее лицо и растрепал мокрые волосы.

– Ну как же? Вариант четыре – мы ненавидим друг друга, но… – делаю выразительную паузу, но Крысеныш молчит. – Хорош уже, – тяжело выдохнув, попросила я. – Мы оба знаем, что я продолжаю учиться здесь не потому, что тебе нравится прожигать меня взглядом. Ну же! Просто скажи, какая гора неприятностей светит мне за твою помощь.

– Ладно, – как-то с неохотой кивнул он. – Два условия: я прихожу иногда тренировать светимость, и ты отвечаешь на все мои вопросы.

Облокотившись спиной на шкафчики, скрещиваю руки на груди и категорично качаю головой.

– Прости, Доставала, но второго обещать не могу, – упрямо ответила я.

В раздевалке повисла тишина. Какая-то нехорошая.

– Не доверяешь?

– Светлая Богиня, подкинь этому Темному немного мозгов, – закатываю я глаза. – Конечно, нет!

Хорст как-то подозрительно скривил губы в подобии улыбки и, щелкнув пальцами, как самый настоящий фокусник, извлек из воздуха небольшую папку.

– Прочти, – протягивая первый лист, сказал он. – Вслух.

Я подошла ближе, взяла бумагу и прочистила горло.

– Ангелина Де ла Варга, дата рождения 13-е число, месяца Перелома, 27 года… – прочитала я первую строчку и подняла глаза: – Ну дали тебе мое личное дело, и что с того?

Крысеныш медленно поднялся, вырастая надо мной, словно непокоренный пик перед путешественником. Он оказался так близко, что я чувствовала невероятный жар, исходящий от его разгоряченного тренировкой тела.

Ноги предательски задрожали, руки принялись судорожно мять край листа, а во рту мигом пересохло. Даже мантикора по сравнению с Хорстом стала казаться милым ручным котенком.

– Я собрал о тебе всю возможную информацию, – склоняясь ниже, усмехнулся Крысеныш, по-видимому наслаждаясь моим ступором. – Пустышка с выдающимися способностями к теоретической магии, тайно подрабатывающая в качестве консультанта в управлении правопорядка. И да, чуть не забыл, полунаемница, которую принял клан, – судорожно сглатываю, потому что о моих тренировках в личном деле точно не было указано. – Я знаю многое, в том числе то, что ты только что соврала.

Я нахмурилась, не понимая, где могла проколоться и откуда Доставала может быть так в этом уверен.

– Дата рождения, – подсказал Крысеныш, с интересом скользя взглядом по моему лицу. – Я спросил у твоей подруги, и она назвала совсем другую цифру – 25-е число месяца Бури.

Я опустила голову, покрутила затекшей шеей и случайно заметила на запястье Крысеныша татуировку – белые бороздки сплетались в небольшой круг с непонятной птицей посредине.

Татушка была изящная, я бы даже сказала, неподходящая для такого брутального парня, как Хорст. Видимо, потому он прятал ее под бинтами тогда на арене.

– Чего ты хочешь? – устало вздохнула я, вынужденно отступая назад. – Если тебе и так все прекрасно известно, – возвращаю листок бумаги, – на кой тебе сдались мои невнятные ответы?

Парень повторно щелкнул пальцами, возвращая папку на место.

– В кланах днем рождения наемника считается его первое убийство, – тихо сказал он после непродолжительной паузы и придвинулся. – Что могло заставить восьмилетнюю малышку убить человека?

Я непроизвольно вздрогнула и посмотрела в его глаза – серые, невозмутимые, обжигающие внутренней силой.

– Ангел, – негромко позвал он.

Молчу, с непонятным трепетом наблюдая, как его огромная ручища медленно поднимается и осторожно касается моего плеча.

– Мне нужно кому-то здесь доверять, и я очень хочу, чтобы это была ты, – парень шумно выдохнул. – Тебя устраивает такой вариант?

Я движением плеча скинула его руку, развернулась и пошла к выходу, уже привычно ощущая между лопаток его взгляд.

– Ах да, – притормозив у самой двери, поворачиваю голову. – Татушка у тебя… девчачья!

– Крестный, – заскулила я, провожая в полет отрезанные по локоть руки. – Может, сделаем перерыв?

– Увы, Лина, жизнь не приемлет перерывов, – спокойно ответил он, продолжая медитировать в уголочке.

Не знаю, как там обстояли дела с рабочим днем у «жизни», но Бык был просто-таки переполнен энергией.

– Что-то я не понял, ты все-таки тупая или просто любишь боль? – выругался он, для разнообразия отрезая мне ноги.

Тихонько ругнувшись и мысленно пожелав Быку увеселительной прогулки в глубину Скола, возвращаю конечности на место и «бодро» встаю.

– Было бы проще, если бы я понимала, чего от меня хотят! – вспылила я, поднимая выбитые из рук мечи.

– Ну да, противник, перед тем как напасть, деликатно покашляет в качестве предупреждения, а потом тактично предложит варианты твоей смерти! – Бык усмехнулся и кинул веер коротких кинжалов. – Шевелись, – рявкнул он, наблюдая, как я «ловко» изворачиваюсь и падаю на попу, спасаясь от лезвий. – Да ты издеваешься, что ли?! Старушка с парализованными ногами двигается быстрее!

Я мысленно послала наемника еще глубже и встала в боевую стойку, готовая опять позорно падать и терять конечности.

– Лина, – неожиданно прервал нас Крестный. – А ты ничего странного не замечаешь?

– Помимо того, что меня бессмысленно рубят и колошматят?

Бык великодушно промолчал и не стал вставлять грубых подколок. Просто молча пырнул ножом в живот.

– Нет, – покачал головой Крестный, спокойно наблюдая, как я, корчась от боли, вынимаю лезвие. – Это как раз – нормально. Я про твое физическое состояние.

Послушно прислушиваюсь к многоголосью, творящемуся внутри тела, пытаясь понять, о чем толкует глава клана.

– Да вроде все как всегда, – пожимаю плечами. – Может, немного жарче, чем обычно…

Наемники обменялись быстрыми взглядами и как-то нехорошо улыбнулись, отчего попа, почуяв неприятности, сжалась от страха.

– У тебя гость, – махнул рукой Крестный, уловив момент моего пробуждения даже раньше, чем я.

Сбрасываю остатки сна и чую чужака.

Резко сажусь и выбрасываю клинки в молниеносной атаке – один приставить к горлу неизвестного, острие второго упереть в живот, и уже потом можно открывать глаза и разбираться, какого лешего делает самоубийца у меня в комнате.

Но это в идеале, а реальность опять глумливо смеется, глядя на мои жалкие попытки пожить спокойно.

– Зазнайка, прекрати так бурно на меня реагировать, – прошептал Темный, играючи останавливая оба клинка.

– Гребаный Скол, – довольно громко выругалась я, но, услышав сонное ворчание Натки, немного сбавила обороты: – Ты-то что тут забыл?

– Тренируюсь, – шепнул Хорст.

– А в другое время это делать нельзя? – негодующе смотрю на массивный силуэт Темного, сидящего на стуле рядом с кроватью.

– В другое время светло… – развел руками Крысеныш.

– Погоди, – возмущенно сажусь на край постели, чтобы оказаться лицом к лицу с сидящим парнем. – Я не давала никакого согласия.

– Как же? – спокойно ответил он. – Вспомни, в дверях раздевалки ты повернулась и сказала «да», а потом выразила крайнюю степень зависти относительно наличия у меня такой крутой тату.

Я негромко застонала от отчаяния:

– Доставала, я не соглашалась! Я сказала: «Ах да», что означало, что я вспомнила… – Неожиданно смолкаю, потому что даже в темноте комнаты отчетливо понимаю – Хорст улыбается!

Ну уж нет! Издеваться над собой среди ночи я никому не позволю! Мне компании Быка за глаза и за уши.

Вскакиваю и хватаю парня за рукав.

– Свалил из моей комнаты, – дергаю его, заставляя подняться.

Хорст неохотно встал и, сопровождаемый тычками в спину, двинулся к двери, но, переступив порог, неожиданно повернулся и замер.

– Ты чего завис? – переступая босыми ногами на холодном полу, подозрительно спрашиваю я.

Хорст ухмыльнулся, наклонился и медленно приблизился почти к самому моему лицу.

– У тебя красивая пижама, – горячее дыхание обожгло щеку и невольно заставило отстраниться.

– Дать поносить? – фыркнула я, представляя, как восхитительно нелепо будет выглядеть Крысеныш в пижамных штанишках с нарисованными котятами. Хотя в его случае это уже не штанишки, а короткие облегающие шорты.