Повседневная жизнь французов при Наполеоне - Андрей Иванов

Конечно, следить за перемещениями, управлять сложной системой рычагов и передач было нелегким занятием. Ведь, кроме наблюдений и механических действий, нужно еще и думать!

Однако Альгайер блестяще справился с задачей и легко победил Наполеона, находившегося в окружении многочисленных зрителей и игравшего белыми. Рассказывают, что император, чья партия была очень плохой, вдруг пошел не по правилам. Турок исправил ошибку и сделал свой ход. Наполеон опять нарушил правила. «Автомат» вторично скорректировал игру соперника. Но когда игравший белыми император опять презрел все каноны, турок сбросил фигуру на пол. Наполеон был доволен, что вывел «автомат» из равновесия, и считал это своим успехом[263].

Барон Кемпелен впервые продемонстрировал свой аппарат еще в 1769 году — когда Наполеон родился. Изобретатель посетил Россию, где среди побежденных оказалась Екатерина II, хорошо игравшая в шахматы. Он был в Польше, объехал всю Германию, навестил Париж и Лондон. Барон умер в 1804 году, после чего «турка» купил импресарио Мальзель. Новый владелец вторично объехал Германию, давая сеансы.

Игроки, прятавшиеся внутри аппарата, менялись. Но, судя по результату, все они были хорошими мастерами — из трехсот партий проиграли лишь шесть. Между тем их соперниками были аристократы — любители шахмат, имевшие достаточно времени для того, чтобы совершенствовать свои игровые навыки.

Каждый показ был настоящим спектаклем, на котором присутствовала многочисленная и блестящая публика. Успех «автомата» вдохновлял и литераторов, и театральных режиссеров. В 1801 году Марселье и Шаре поставили в Париже водевиль под названием «Игрок в шахматы».

Сохранились записи двух партий Наполеона с мадам Клер де Ремюза, игранных соответственно в Париже и Мальмезоне[264], и партия с генералом Бертраном на острове Святой Елены. Эти три партии он выиграл, причем удивительно быстро!

Луи Шарль де Лябурдонне, в будущем знаменитый шахматист, издатель журнала «Паламед» и автор учебника «Новейшее начертание о шахматной игре», родился в 1797 году. Во времена Империи он был юношей.

Выходец из богатой семьи, Лябурдонне в дальнейшем увлекся финансовыми предприятиями и потерял состояние. Шахматы стали для него единственным источником дохода. Он работал секретарем парижского шахматного клуба, получая при этом небольшое жалованье, и играл на ставки в кафе. Лябурдонне был женат на англичанке.

Когда он победит чемпиона Англии Александра Мак-Доннела в серии исторических матчей, французы назовут это «реваншем за Ватерлоо».

Оппозиция в салонах

В феврале 1803 года салон госпожи Рекамье, где принимали и либералов, и республиканцев, и роялистов, был «закрыт». Власть запретила большие приемы, обычно проводившиеся по понедельникам. Это не приказ, но такое повеление, противиться которому никто бы не посмел.

До Наполеона доходили сведения о том, что говорят о предпринятом им изменении состава трибуната[265] — органа, обсуждавшего законы.

— Трибунат очистили от накипи, — сказал человек, разделявший позицию правительства.

— Вы хотите сказать, сливки сняли?! — парировала госпожа де Сталь.

Среди удаленных был Бенжамен Констан. Он «походил на вечного студента: высокий, сутулый, неловкий, сильно близорукий, бормочет что-то себе под нос… И однако, какой ум!» — восклицает биограф Франсуаза Важнер.

Чтобы стать членом трибуната, Констан прошел «тернистый» путь. Он не был лично знаком с Бонапартом, а потому попросил некое влиятельное лицо представить его первому консулу. «Вы сами чувствуете, что я ваш, — сказал Констан Наполеону. — Я не из тех идеологов, которые умеют только думать и воображают, что этого достаточно. Мне нужно что-нибудь положительное. Если вы меня назначите, вы можете рассчитывать на меня».

Тогда еще и Сиейес был в силе, а потому Констан прошел через двор и попал к нему. Тут нужен другой ключик. «Вы знаете, как я ненавижу силу; я не могу быть другом сабли. Мне нужны принципы, мысли, справедливость. И потому, если вы подадите за меня голос, вы можете рассчитывать на меня, так как я жестокий враг Бонапарта».

Спутник и помощник Констана[266] не мог прийти в себя от изумления.

«Я сделал Бенжамена Констана членом трибуната, я удалил его, когда он пустился в болтовню: это называлось устранить — удачно найденное слово. Ум Бенжамена сродни уму геометров со всеми их теоремами и короллариями, а сам он так и остался великим делателем брошюр», — скажет Наполеон на острове Святой Елены.

Писатель, публицист и приверженец монархии по английскому образцу, Бенжамен Анри Констан де Ребек был часто раздираем противоречиями. Во время революции он выступал и против роялистов, и против якобинцев, а затем — в поддержку Директории. Изгнанный в 1802 году из трибуната, он в следующем году эмигрировал, чтобы вернуться только после реставрации Бурбонов. 

Автобиографический роман «Адольф», впервые напечатанный в Лондоне в 1815 году, принесет ему большую славу. «Б. Констан первый вывел на сцену сей характер», — скажет позднее А. С. Пушкин, имея в виду главного героя романа — «сына века».

Анна Луиза Жермена де Сталь (по мужу Сталь-Гольштейн) была на год старше Констана. Она получила разностороннее домашнее образование и стала женой шведского посланника. Ее первыми сочинениями стали «Письма о произведениях и личности Ж Ж Руссо» и трагедия «Джейн Грей».

Писательница восторженно встретила революцию, но отвергла якобинскую диктатуру. В грозном 1793 году она переселилась в замок Коппе, расположенный в Швейцарии. Здесь она похоронила мать и прожила два года с отцом, знаменитым банкиром Неккером.

В 1796 году госпожа де Сталь вернулась в Париж после того, как Французская республика была признана Швейцарией. После триумфального возвращения Наполеона из Италии она пыталась установить с ним отношения, но тот «не обратил на нее особого внимания». Так говорит Талейран, в доме которого произошла встреча писательницы с героем Италии. На самом деле Бонапарт произнес несколько приветливых слов и рассказал о том, как по дороге через Швейцарию он безуспешно пытался разыскать отца госпожи де Сталь в Коппе[267].

Не уделить ей никакого внимания Наполеон не мог — ведь в Италии он получал от нее письма, похожие на объяснения в любви. «Бурьенн, — говорил генерал своему секретарю, — понимаете ли вы хоть что-нибудь в этих несуразностях? Эта женщина совсем сумасшедшая».

В присутствии Наполеона она действительно теряла голову и однажды призналась Люсьену Бонапарту: «Перед вашим братом я вдруг тупею, потому что хочу ему понравиться. Я вдруг теряю всякое воображение, хочу с ним говорить, ищу слова и произношу все фразы вкривь и вкось. Я хочу заставить его обратить на меня внимание и — увы! — делаюсь в его присутствии глупа, как индюшка».

Жозеф Бонапарт как-то сказал Наполеону: «Если бы вы оказали ей хоть немного расположения, она молилась бы на вас». Наполеон ответил: «О, это слишком! Мне это поклонение ни на что не годится, потому что женщина эта уж чересчур дурна собой».

В начале Консульства мадам де Сталь много хлопотала о репрессированных, об эмигрантах, стараясь облегчить их участь или добиться освобождения. В то же время она расширяла круг знакомств, пыталась сблизиться с влиятельными людьми, устроить друзей на теплые места. «С тех пор как Конституция создала множество мест с хорошими окладами, сколько народу заволновалось! — отмечал «Moniteur». — Как много почти незнакомых лиц стараются намозолить вам глаза! Сколько забытых имен зашевелилось под спудом Революции!..»

«По твоему письму от 10 фримера, дорогая моя Минеточка, — писал Неккер дочери, — я угадываю, что ты нервничаешь… Мне отрадно видеть, что многие спешат записаться в ряды новой милиции; у каждого свой вкус».

В 1802 году он выпустил сочинение «Последние взгляды», где неодобрительно говорил о духе наполеоновской Конституции и предупреждал о наступлении военной деспотии. Дочери автора книги, в то время обитавшей в Коппе, дали понять, что ее появление в Париже крайне нежелательно.

Госпожа де Сталь написала роман «Дельфина» о несчастной судьбе высокоодаренной женщины. Роман увидел свет в 1802 году. Предисловие было обращено «к безмолвной, но просвещенной Франции», а сама книга взывала к духу свободы и содержала нападки на католицизм.

Наполеон был в бешенстве. Началось многолетнее соперничество между ним и женщиной, рискнувшей заговорить о своих гражданских чувствах.

Салон баронессы де Сталь был прибежищем конституционалистов 1791 года, идеологов либерального толка и роялистов. К тому же баронесса скомпрометировала себя связями с Моро и Бернадотом.