ЛОВУШКА для БЕШЕНОГО - Виктор Доценко

Но мы, естественно, сделаем все, что в наших силах, — поспешил успокоить журналистку Престон, — добавлю только не для печати: они чудовищно ленивы. Афганские моджахеды были не в пример трудолюбивее.

А вы были в Афганистане? — готова была вцепиться в него Мэри.

Как я сказал уже вам, господа из прессы, я солдат и выполнял приказы. Я много где был, но распространяться об этом не имею права. Сейчас у меня приказ: создать на этом пепелище учебную базу и обучить несколько сотен людей. Я его выполню, а все остальное вне рамок моей компетенции.

А как вы, майор, лично думаете, есть чеченские террористы в Панкисском ущелье? — Савелий чувствовал к этому строгому крепышу нечто вроде уважения.

Официально их там нет, то есть мы с вами их не увидим. Но, по моим агентурным данным, их там тысячи полторы. Надеюсь, вы понимаете, эти сведения не для печати, а для моего начальства. Им там в Пентагоне нужно знать реальную картину. В ущелье последнее время зачастили ребята из «Аль–Кайеды». Похоже, планируется очередной рейд в Россию.

А почему об этом нельзя писать? — прикидываясь наивным, спросил Савелий.

А как вы это докажете? — пожал плечами майор.

Но вдруг я представлю доказательства — интервью с людьми, фотографии? — В Савелии взыграл журналистский азарт,

Да, да, если мы с Сэмом вдруг найдем доказательства и их опубликуем? — подхватила неугомонная Мэри.

Военные промолчали, переглядываясь между собой.

Ответил Фельдман:

Вам все равно никто не поверит. Есть официальная позиция правительства Грузии, которому доверяют США. — В Панкиси скопились несчастные чеченские беженцы, вынужденные скрываться в ущелье из‑за ведущейся русскими жестокой войны в Чечне.

Но если мы добудем доказательства? — Мэри, кроме стремления к истине, явно еще хотелось и прославиться.

«Большая» пресса Америки отнесется к ним с большим сомнением, будет подозревать, что предлагаемые вами фото «постановочные», то есть по сути фальшивка.

Ваши ребята неоднократно делали такие, когда русские солдаты попадали в плен к моджахедам, — неожиданно выпалил Престон…

Завершив беглый осмотр будущей базы, все расселись по машинам. К кортежу добавился джип с Престоном и Наем, который следовал между машинами Фельдмана и Бешеного.

Первый блокпост на мосту через реку Алазань они миновали без проблем и задержек.

Зато на втором блокпосту застряли на целый час.

Бюрократы! — Разъяренный Важа вернулся к маленькой автоколонне после переговоров, с охраной блокпоста. — Что им здесь — Тбилиси — бумажки собирать?!

Вас здесь не ценят? — с притворным сочувствием спросил Савелий. — Может, они не знают, кто такой пресс–секретарь президента Важа? Позвоните вашему боссу, пусть он лично прикажет этим солдатам пропустить нас.

Я сам справлюсь! — Важа злобно стрельнул глазами в Савелия и удалился.

Савелий достал фотокамеру и попытался сделать несколько снимков окружающей местности.

Как из‑под земли вырос толстый автоматчик, со спущенным брючным ремнем и в тапочках. Он что‑то крикнул по–грузински и замахал руками. Савелий понял, что снимать запрещено. Зато солдаты охотно сами позировали. Мэри нащелкала целую пленку вояк, придавших специально для нее суровые выражения лицам, мужественно расправивших плечи и держащих автоматы на плече как лопаты.

Почему задержались? — спросил Савелий подошедшего Фельдмана. — Наши физиономии не нравятся местной полиции?

Если бы, — охотно поддержал разговор Фельдман, — тут сам черт голову сломит. У кого автомат — тот и начальник. Великий Мао в таких случаях говорил: «Винтовка рождает власть».

Чарльз, не говорите на темы, в которых плохо разбираетесь. — с насмешкой заметила Мэри.

Это я так, в шутку… А дело в том, что ранее, в Тбилиси, разрешение на поездку нам выписало Министерство внутренних дел Грузии. Здесь, на блокпосту, стоят еще и внутренние войска, и сотрудники госбезопасности. Каждая структура требует пропуска, заверенные их начальством.

Значит, по домам? — задумчиво протянул Савелий.

Фельдман скептически ухмыльнулся:

На этот случай у нас есть особые пропуска — зеленого цвета, с портретом Президента США и подписью секретаря американского казначейства.

А вдруг охрана возмутится, что ее пытаются подкупить? Все‑таки гордые горцы…

Скорее пожалеют, что мы им мало дали, — деланно вздохнул Фельдман.

Появился красный, как рак, Важа. Видно, не просто ему дался разговор с вооруженными людьми на блокпосту. Важа раздраженно махнул рукой. Он и Фельдман уселись в машину, и колонна продолжила путь.

На прощание один из охранников в шутку прицелился в Мэри и крикнул:

Бах!

Мэри высунулась из окна и по–английски посоветовала шутнику переспать с его собственной мамой.

Вероятно, американские советники уже успели обучить грузинских военных ругательствам на английском. Небритая физиономия солдата вытянулась. Его товарищи и громко заржали. Опозоренный шутник еще долго кричал вслед машине и грозил кулаками.

Блокпост скрылся за густой зеленью деревьев. Элгуджи повернулся и вопросительно взглянул на Мамуку. Тот встрепенулся и сразу заявил:

Здесь нам надо уходить в сторону, туда, направо, — он махнул рукой в направлении едва заметной горной ложбины.

Савелий попросил остановиться, вышел и направился к машине Фельдмана.

Здесь я вынужден с вами расстаться, дорогой Чарльз. Пути наши расходятся, каждый идет той дорогой, которую выбрал — не вдаваясь в объяснения, объявил Савелий.

Надеюсь, вы выбрали правильный путь, Сэм, — со значением произнес Чарльз. — Желаю вам счастливого пути.

Присоединяюсь к пожеланию, — подхватила Мэри Барнс. Ей успел понравиться немногословный мистер Хлебникофф. — Берегите себя, мистер Хлебникофф. Скалы здесь такие крутые. Не сверните себе шею ненароком.

Напутствуемый таким образом, Савелий вернулся в свой джип. Элгуджи выжал сцепление до конца и что‑то неслышно пробормотал.

«Помолился, наверное», — подумал Савелий.

Джип резко дернулся и словно провалился в зеленую массу густых зарослей.

Путь их лежал по дороге, которую и дорогой‑то можно было назвать разве что в шутку. Так, козья тропа. Но на этой тропе внимательный взгляд Савелия заметил следы тяжелогруженных машин и многочисленные отпечатки лошадиных копыт. Тропой активно пользовались.

Хорошо, что мы избавились от этого Важи, — сказал Мамука. Ему все равно было о чем говорить: видно, ему было не по себе в этом районе гор. — От этих президентских «шестерок» одно беспокойство…

Забудь о нем, — предложил Савелий, — ты лучше скажи, когда мы доберемся до почтенного господина Ушанги?

Если без остановок, то успеем еще до наступления темноты, — откликнулся Элгуджи.

Он умело вращал баранку, в последний миг успевая уворачиваться от стволов деревьев и объезжать рытвины.

Кто же это нас остановит? — оживился Савелий. — Кто эти смелые люди?

А–а-а, батоно Сэм, тут таких смелых полон лес! — серьезно заявил Мамука. — Например, дезертиры из грузинской армии. Оружие получили, присягу принесли — и в горы. Не хотят они охранять интересы «белого лиса» и воевать за «Тбилисскую республику». Считают, что лучше самим, как лис, по горам бегать.

А еще кто?

Ну, из местных кто‑нибудь… Работы нет, вот и выходят поохотиться на людей. Убивать не станут, но отнимут все. А голым в горах сдохнешь еще до утра. Есть еще отряды самообороны чеченских беженцев. К ним живым лучше не попадаться. Чуть ли не заживо съедят. Или, наконец, сами чеченские террористы: эти настоящие отморозки.

Неужели они здесь ходят?

Зачем «ходят», батоно Сэм? Просто стоят. Вон, впереди…

Савелий всмотрелся в наступающую темноту. Элгуджи притормозил, а затем и совсем остановился. Путь преграждало поваленное дерево. Рядом стояли несколько человек.

«Еще неизвестно, сколько их скрывается в темноте и сколько автоматных стволов направлено на нас», — подумал Савелий.

Вы, батоно Сэм, молчите, — предупредил Мамука. — А если будут обращаться к вам — говорите только по–английски. Вы, туда–сюда, американский журналист, мы вас захватили и везем к себе, чтобы потом потребовать выкуп.

Савелий молча кивнул.

Элгуджи остался за рулем, Мамука выбрался из машины и направился к вооруженным людям. Те не двинулись с места. Один перебросился парой слов с Мамукой и направился к джипу. За ним последовали остальные. Подойдя ближе, они с любопытством уставились на Савелия.

Савелий отметил, что у всех людей — землистый цвет лица, длинные нечесаные бороды и пустой взгляд. Так выглядят люди, долгое время вынужденные жить вне дома, питаться чем попало, терпеть холод и жару, переносить болезни на ногах. Бандиты были одеты, как один, в камуфлированную военную форму натовского образца, тяжелые ботинки. На голове у многих — зеленые повязки с замысловатым орнаментом из слов по–арабски. «Лесные братья» словно соревновались, кто нацепит на себя больше оружия.