Не сахарные (СИ) - Аделина Роуз

— Значит, ты все знаешь об этом, — следом говорит он. — Не подскажешь, что за магию она использует? Тоже хочу научиться!

— Это подвластно лишь ей, — улыбаюсь я. — Но если мне кто расскажет, я бы с удовольствием послушала. Так значит, твой друг нашел с ним общий язык?

— Да, вроде того. Но я не знаю можно ли им доверять. Сначала унижали его, а теперь в друзья записались. Не находишь это странным?

— Нахожу, — соглашаюсь с ним. И даже пробегает мысль, и том, что у них может быть припрятан какой-то коварный план. Кто знает.

— Вот и я об этом, — спокойно говорит он, и мы продолжаем рисовать.

Хотела бы я выяснить, что у них там происходит, но теперь Злата меня ближе, чем на метр не подпустит. Хотела бы я вернуться на пару дней назад и сказать совсем другие слова. Уверена, сейчас было бы все совсем по другому.

Оставшееся время мы молчим, разрисовывая плакат. Нам приходится задержаться на перемену и на несколько минут от следующего урока.

— Наконец-то! — счастливо произношу я. — Я думала, мы его уже никогда не дорисуем.

— Да! По-моему, классно получилось!

— Особенно моя сторона, — смеюсь я и замечаю на себе прикованный взгляд Журавлева. Конечно у меня глобус, цветы, а у него обычная надпись и книжка со стихом. Да такое любой нарисует.

— Что значит твоя сторона? — приподнимает Руслан брови вверх.

— Из нас двоих художник тут только я, значит моя лучше! Просто признай это! — широко улыбаюсь я.

— Чего я должен это признавать, если все не так? — еще и спорить со мной хочет. Это же бессмысленно! — Хочешь забрать мою популярность? — усмехается следом он.

— Потому что девочкам нужно уступать.

— Еще чего, — говорит он и поднимает плакат с парты. — Можно разделить его на две части, как мы и хотели, — и сейчас я уже не понимаю, он шутит или нет. Что значит разрезать? Мы так старались. Я так старалась! А он испортить хочет!

— С ума сошел что ли? — произношу я и пытаюсь выхватить плакат из его рук, но он поднимает его выше. Я снова тянусь за ним. — Отдай его мне! Живо!

— И почему же? — улыбается Журавлев. — Ты же сказала, он тебе не нравится? — гипнотизирует он меня своим взглядом. Я замечаю, что мы стали стоять слишком близко. Я бы даже сказала: опасно близко. Что я даже чувствую его дыхание рядом с собой.

— Тебе показалось.

— Уверена? — практически в губы шепчет он.

— На все сто процентов.

— Хорошо, — произносит он и опускает плакат. Я выхватываю нашу работу из его рук и отхожу на безопасное расстояние.

***

— Я тебя устала ждать, — жалуется мне Таська, когда мы с Русланом выходит из кабинета. Я держу в руке плакат, и слегка разворачивая его, показывая подруге. — Ого, как классно! Мне нравится! Так что мы идем домой?

Я перевожу взгляд на Журавлева. Снова начнутся нотации, что я ничего не хочу делать. Ладно, Таська переживет пару минут.

— Только нужно повесить, — произношу я подруге. — Мы быстро.

Доходим до главного входа в школу и принимаемся вешать с Журавлевым плакат.

— Мог бы и сам повесить, — говорю ему. — Ты видел, как Таська устала нас ждать! — давлю на жалость.

— Если хочешь идти, то иди, — спокойно начинает он говорить, пока я, придерживая плакат на стене, а он, отматывая скотч. — Я один справлюсь. Да и к тому же не хочется, чтобы твоя подруга снова про меня стишки сочиняла.

Его слова вызывает у меня улыбку, и замечаю его крайне серьезное лицо. Он что, правда, обиделся на этот безобидный стишок? Кто вообще на такое обижается? Уверена, даже Антонов бы не стал.

— Это манипуляция или ты давишь на жалость? — смеюсь я. — Да и Таську не чего бояться, она хорошая девчонка!

На его лице проявляется, легкая улыбка. Врет же! Видно!

— Хорошо, просто хочу, чтобы ты помогла мне, — честно произносит он. — Рисовали вдовеем, и вешать должны вместе.

— Зато честно.

— Я же честный, — напоминает Руслан.

— И наглый! — дополняю я.

Руслан уходит в противоположную сторону от нас, и мы с Таськой идем на остановку вдвоем. Я разматываю свои наушники, а потом начинаю копаться в телефоне, выбирая подходящую песню на ближайшую дорогу, пока подруга на заднем фоне мне рассказывает о Матвее.

— В общем, с ним одна беда! — договаривает она. — С братьями так сложно.

— И не говори! — соглашаюсь я с Таськой. — Макар в тысячу раз хуже. Только он мне еще и родной, — смеюсь я.

— Это точно. Смотри, это Антонов стоит? — кивает она в сторону подальше от нас. — Чего он здесь делает?

После всей ситуации с Зоей Максимовной Антонов в моих глазах очень сильно упал. Совсем не хочется с ним разговаривать. Это же надо быть таким глупым. Жалко, что Таська этого не понимает.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Сходи, узнай.

— Думаешь надо подойти? — волнительно начинает спрашивать она. — А что спросить? Глупо, наверное, просто так подходить.

— Ну, вот и узнай, что он здесь делает.

— А я хорошо выгляжу? У тебя нет зеркальца? — начинает он поправлять волосы.

— Успокойся. И как ты с ним по шесть часов каждый день находишься в одном кабинете? — спрашиваю я, а сама думаю, может, я просто не замечаю, как Таська волнительно всегда находится рядом с ним.

— Я никогда не общалась с ним вне школы, — признается она.

— Ну вот! Будет твой первый опыт! Иди уже! — Таська кивает мне и подходит к Антонову. А я включаю в наушниках музыку. Кажется это единственное спасение для меня сейчас. Достаю из кармана жвачку со смородиной. Насыщенный кисло-сладкий вкус переносит меня в лето.

Я вижу, как Таська перекидывается несколькими фразами с Антоновым, а после они подходят ко мне. Зачем это еще?! Я не собираюсь с ним разговаривать!

— Представляешь, Витя переехал, — говорит Таська мне, а после оборачивается посмотреть на него. — То есть ты теперь близко живешь?

— Да на Агапкина, — произносит Антонов. Я убавляю громкость на телефоне и вынимаю один наушник, чтобы услышать их разговор.

— И я тоже там живу! Вот это совпадение! — во все зубы улыбается подруга.

— Ага, — не так радужно отзывается Антонов, и я усмехаюсь. Да ничего он не дурак! Все он понимает, что Таська к нему чувствует! Так это прикидывается.

— Значит, мы можем теперь вместе ездить! — доходит до Таськи. Кажется, ее радости нет предела. — Это же круто! А то я всегда езжу одна.

— А тебе куда Эль? — интересуется у меня Антонов.

— На право, — указываю. — Так что вы поезжайте,