Варторн: Уничтожение - Роберт Асприн

Подавив глубокий вздох, девушка села за письменный рапорт. Генерал сможет просмотреть его, когда освободится.

«Ты разочарована, что не встретилась с Вайзелем?» - спросила Вадия.

«С чего это ты взяла?» - нахмурилась Рэйвен.

«Просто такое ощущение...»

«Мне казалось, что нам не полагается контролировать ощущения друг друга, по крайней мере, если они не бьют через край», возразила Рэйвен, но сама вдруг задумалась. А действительно: неужели она огорчена, что генерал не позвал ее? Возможно, после той случайной ночи она позволила своим чувствам перерасти в нечто большее?

Глупости! Она решительно помотала головой.

«Вадия, я тебя очень уважаю... но прошу: не забивай мне голову подобной ерундой».

«Как скажешь, милая».

Рэйвен тем временем окончила свой рапорт. Кликнула гонца, чтобы отнести его к Вайзелю. Это оказался совсем молодой человек, почти ребенок, с мягким взглядом и такими же светлыми, как у нее самой, волосами. Он с обожанием смотрел на новоявленного руководителя Службы безопасности.

На губах у Рэйвен мелькнула легкая усмешка.

Ты находишь меня привлекательной, солдат?

Парень молча сопел, не зная, что ответить. В конце концов молодость взяла верх.

Э-э, да... вы очень красивы, - промямлил он. И поперхнулся, испугавшись, что слишком далеко зашел.

Подозреваю, тебе бы хотелось прикоснуться к этому телу, узнать вкус моих губ, не так ли? - Рэйвен придвинулась на шаг, наблюдая, как краска заливает лицо солдатика.

Ох, как же ему было тяжело бороться со своим возбуждением!

Д-да... очень хотел бы...

Лицо девушки мгновенно окаменело, и она презрительно сплюнула.

Отлично! Вам известно, что отношения между офицерами и их подчиненными строго-настрого запрещены. Так вот, рядовой, отнесете письмо генералу и отправитесь получать дисциплинарное взыскание. - И она снова сплюнула, проводив взглядом незадачливого посыльного.

Про себя Рэйвен улыбалась.

«Получила удовольствие?» поинтересовалась Вадия.

«А что?»

«Да ничего. Лично я не вижу причины, почему бы тебе не воспользоваться властью, которую дает это тело. Уж я-то знаю его возможности».

Ощутив внезапную усталость, Рэйвен опустилась на стул. Сегодняшний день был очень длинным и насыщенным.

«Скажи мне кое-что, Вадия», - попросила девушка

«Ты хочешь знать, скольких мужчин я знала за свою жизнь?» - спросила та.

«Нет, - отмахнулась Рэйвен. - Меня интересует, почему ты согласилась принять меня в свое тело».

Девушка с нетерпением ждала ответа. Она уже задавала этот вопрос, и тогда Вадия отказалась отвечать. После некоторого раздумья куртизанка сказала:

«Думаю, теперь уже можно тебе открыться».

Рэйвен буквально подалась вперед.

«Как мне удалось выяснить, ты обладала значительной - властью балансировала между императором и генералом. Занимая внешне незначительное положение, ты имела возможность оказывать воздействие на них обоих. А теперь скажи мне, Рэйвен: известно ли тебе, что нет ничего хуже, чем работать на свой страх и риск? Приходится отвечать за собственные ошибки. И чем большей властью ты обладаешь, тем страшнее получаются эти ошибки. Совсем другое дело, когда ты играешь роль этакого молчаливого советчика... так сказать, неофициального консультанта».

Рэйвен в удивлении моргнула.

Тогда ты сможешь действовать, не боясь быть обнаруженной? - вслух закончила она логическую цепочку.

«Причем этого не видит даже тот человек, которым ты манипулируешь», - с удовлетворением подтвердила Вадия.

Ничего себе признание!

«Так, значит, твое отношение к лорду Матокину...»

«Самое верноподданническое, - твердо заявила Вадия. – Я искренне сочувствую его желанию объединить весь Перешеек под единым правлением. Но он тоже не застрахован от ошибок... как и все мужчины. Поверь, я не раз видела, как это происходит. Они путаются и промахиваются».

«А ты все знаешь лучше?» - недоверчиво спросила Рэйвен.

«Скажем так - по-другому. Видишь ли, Рэйвен, я принадлежу к особому сорту женщин. А через меня - и ты. Благодаря моей профессии мне известны тайны многих мужчин. Я знаю, как они мыслят. Знаю, как они соперничают друг с другом даже тогда, когда сотрудничество было бы гораздо выгодней. Мне известны их жадность, их глупость. Я знаю, что Матокин не доверяет генералу Вайзелю, а тот опасается своего повелителя. Именно так и должно быть... ведь они оба мужчины».

Голова у Рэйвен шла кругом. Конечно, все, что говорила Вадия, было правдой. Уж кому об этом знать, как не ей, Рэйвен. Ведь она получала информацию, можно сказать, из первых рук. В конце концов, сам лорд Матокин приставил ее шпионить за Вайзелем, а некоторые высказывания генерала граничили с прямой изменой.

«И как же ты намереваешься использовать мое... то есть паше положение для достижения своих целей?» - спросила она.

Вадия долго молчала, затем сказала:

«Все очень просто. Если одни из мужчин станет угрозой делу Империи, ему предстоит умереть ».

Рэйвен в изнеможении закрыла глаза. Ей хотелось отгородиться от голоса Вадии, уползти и спрятаться в каком-нибудь потаенном уголке их совместного сознания. Девушке требовалось на время уединиться, чтобы переварить услышанное.

Но в этот критический момент у входа в ее палатку раздался голос. Прибыл посыльный от Вайзеля - несмотря на позднее время, генерал желал ее видеть.

Рэйвен поднялась, одернула мундир и направилась к шатру главнокомандующего. Тамошняя охрана провела ее внутрь.

Генерал. - Девушка отсалютовала, все еще пребывая в некотором замешательстве.

Вайзель улыбнулся, но улыбка получилась несколько мрачноватой и холодной.

Скажите, Рэйвен, - спросил он. - Это правда, что вы всю свою жизнь прожили здесь, на Перешейке?

Такого начала девушка не ожидала.

А где же еще мне жить, сэр? - С некоторым запозданием она поняла, что ее слова прозвучали нелепо. Ведь существуют еще Северный и Южный Континенты, там тоже живут люди Но эти народы с их культурой настолько отличались от родною и привычною Перешейка...

Вайзель что-то проворчал себе под нос. Он прихлебывал из бокала и выглядел так, будто давно уже предавался этому занятию.

И что же вы скажете насчет обитателей Перешейка? - спросил он вслух.

Сэр?

Генерал уставился на девушку тяжелым взглядом.

Я хочу спросить: почему они не сражаются? Почему вся их армия не может оказать достойного сопротивления? Да что там достойного... Более жалкого зрелища я не видел за всю историю войн!