Грезы Февра (сборник) - Джордж Мартин

Лицо Джошуа Йорка исказила гримаса, он прильнул к стакану и медленно принялся пить, словно обдумывая предложение.

– Ты мне не поверишь. История еще более нелепая, чем байки мистера Фрамма.

– Попробуй, проверь ее на мне. Вреда не будет.

– Как раз напротив, Эбнер. – По голосу Йорка чувствовалось, что он говорит серьезно. Он поставил стакан и подошел к книжному шкафу. – Когда ты обыскивал каюту, ты не обратил внимание на мои книги?

– Обратил, – заметил Марш.

Йорк вытащил один из томов в кожаном переплете, вернулся на место и открыл книгу наугад. Страницы пестрели непонятными каракулями.

– Эта книга могла бы просветить тебя.

– Я видел ее, однако ничего не понял.

– Конечно, ты и не можешь понять, – согласился Йорк. – Эбнер, то, что я тебе скажу, трудно для восприятия. Но независимо от того, поймешь ты или нет, все, произнесенное мной, должно остаться в пределах моей каюты. Ты это понял?

– Да.

Глаза Йорка испытующе смотрели на него.

– Эбнер, ошибки быть не может. Ты понимаешь?

– Я же сказал «да», Джошуа, – ворчливо, с обидой в голосе сказал Марш.

– Очень хорошо, – прозвучало в ответ. Йорк указал пальцем на страницу: – Это – относительно простой шифр, Эбнер. Чтобы расшифровать его, нужно знать, что в основе лежит примитивный диалект русского языка, тот, которым никто не пользуется уже несколько сотен лет. Оригинальные тексты, содержание которых изложено в книге, очень и очень древние. В них рассказывается об одном народе, много веков назад жившем на северном берегу Каспийского моря. – Он замолчал. – Прошу прощения. Речь идет не о людях. Я не слишком силен в русском. Правильнее было бы употребить слово «оборотень».

– Что? – переспросил Марш.

– Это один из многочисленных терминов. На других языках название это звучит по-разному. «Крувник», «ведомец», «вьешчи». Еще «вилкарис» и «врколак», хотя два последних по значению несколько отличаются от остальных.

– Ты несешь какую-то чушь, – заметил Марш, хотя перечисляемые Йорком слова прозвучали для его уха не так уж чуждо. Было похоже, что Смит и Браун изъяснялись на таком же языке.

– Тогда я не стану давать тебе африканские синонимы, – сказал Джошуа, – азиатские и какие-то другие. Слово «носферату» тебе о чем-нибудь говорит?

Марш смотрел на него непонимающим взглядом.

Джошуа Йорк вздохнул:

– Ну а «вампир»?

Это слово Эбнеру Маршу было знакомо.

– Что за историю ты собираешься мне поведать? – спросил он прямо.

– Историю о вампирах, – с кривой усмешкой сказал Йорк. – Уверен, что ты их уже слышал раньше. Живые мертвецы, бессмертные, рыщущие в ночи, создания без души, обреченные на вечные странствия. Они спят в гробах, наполненных их родной землей, избегают дневного света и креста, каждую ночь встают и пьют кровь живых. Они способны изменять свой облик и принимать вид летучей мыши или волка. Те, кто часто прибегает к волчьему образу, получают название «оборотень» и считаются совершенно иными существами, но это не так. Это две стороны одной мрачной медали, Эбнер. Вампиры способны также превращаться в туман, а их жертвы тоже становятся вампирами.

Удивительно, что, размножаясь с такой скоростью, вампиры до сих пор не вытеснили живого человека. К счастью, кроме могущества, они имеют и слабости. Несмотря на огромную силу, они не могут войти в дом, куда их не приглашали, ни под видом человека, ни под видом животного, ни в виде тумана. Они обладают великим даром животного магнетизма, о котором писал Месмер, и способны уговорить свою жертву пригласить их к ней в дом. Но они боятся креста, и чеснок служит для них непреодолимой преградой. Они не могут перейти текущую воду. Хотя они выглядят очень похожими на тебя и меня, у них нет души, поэтому они не отражаются в зеркалах. Святая вода способна сжечь их, серебро для них – проклятие, дневной свет способен убить вампиров, если рассвет застанет их где-то за пределами гробов. Но, чтобы избавиться от вампира, нужна отделить его голову от туловища и проткнуть сердце деревянным колом. – Джошуа выпрямился и, отхлебнув своего напитка, улыбнулся: – В этой книге рассказывается о некоторых из них. Они реальные. Старые, вечные и реальные. Эту книгу в шестнадцатом веке написал один оборотень. В ней он рассказал о тех, кто был до него.

Эбнер Марш хранил молчание.

– Ты мне не веришь, – произнес Джошуа Йорк.

– Не совсем, – ответил Марш.

Он принялся пощипывать себя за бороду. Йорк сказал ему еще не все. Все эти истории о вампирах, рассказанные Джошуа, не слишком заботили Марша; куда больше волновало его то, к кому Джошуа Йорк относил себя.

– Давай не будем выяснять, верю я или нет, – предложил Марш. – Если я в состоянии воспринимать байки мистера Фрамма, то смогу выслушать и твои.

Джошуа улыбнулся:

– Ты умный человек, Эбнер. Ты мог все давно сообразить и сам.

– Умный-то умный, да не настолько, – заметил Марш. – Будет лучше, если ты расскажешь.

Йорк снова сделал глоток и пожал плечами:

– Они мои враги. Они вполне реальны, Эбнер. Они на реке повсюду. Читая подобные книги, изучая газеты, прилагая неимоверные усилия, я многих из них выследил в Восточной Европе, в лесах Германии и Польши, в степях России. Теперь я здесь. В Новом Свете, в долине твоей Миссисипи. Я знаю их, и я кладу им конец. – Он улыбнулся: – Теперь мои книги стали тебе понятнее, Эбнер? И кровь на моих руках?

Прежде чем ответить, Эбнеру Маршу нужно было какое-то время подумать. Наконец он сказал:

– Помнится, в большом салоне вместо масляных холстов и тому подобного ты очень хотел повсюду установить зеркала. Для… защиты?

– Совершенно точно. И серебро. Тебе известен второй пароход с таким количеством серебра?

– Нет.

– И опять же, мы передвигаемся по реке. По старой коварной реке, Миссисипи. Бегущая вода, какой свет не видывал! «Грезы Февра» – это священное место. Я могу охотиться за ними, оставаясь для них недоступным.

– Меня тогда удивляет одна вещь: почему ты не распорядился, чтобы Тоби все густо приправлял чесноком? – спросил Марш.

– Я думал об этом, – сказал Джошуа, – но беда в том, что сам я не жалую его.

Марш некоторое время поразмыслил над услышанным.

– Предположим, что я поверил, – промолвил он, – но мне нужно еще кое-что выяснить, и я продолжу задавать вопросы. Почему ты не сказал мне об этом раньше?

– Если бы я сказал тебе об этом в «Доме переселенца», ты бы никогда не согласился взять меня в свою компанию. Я должен иметь власть, чтобы отправиться туда, куда мне нужно.