Возрастной шовинизм (декабрь 2007) - журнал Русская жизнь

Во всяком случае, самый близкий к моему дому «Серагем» я отыскал без труда. Заброшенный завод на Татарской улице, скромная вывеска, охрана при входе, и человек сорок в огромном лекционном зале предприятия, внимающих консультанту. Все, что требуется здесь от больного, - две простыни и тапки.

Консультант подробно рассказывает о чудо-кровати «Серагем»: «В основе излечения - нефритовые стержни и инфракрасные излучения. Кровать помогает справиться практически со всеми недугами, вплоть до онкологии». Далее следуют 10 минут научпопа о длине волн, лимфе и межпозвоночных дисках. На стенах - стихотворения пациентов, при прочтении не оставляющие сомнения в их благодарности чудо-кровати:

«Прогрел меня до самых ген,Размял мне спину нежноПростой и добрый Серагем -Последняя надежда».

Из сорока слушателей примерно с десяток - новички, в нетерпении дожидающиеся окончания речи консультанта, чтобы задать вопросы. Первой встает старушка лет 75: «Зрения почти не осталось. Врачи говорят, надо хрусталик ставить. Операция стоит сорок тысяч. А если бесплатно, два года ждать в очереди - еще неизвестно, доживешь ли. В общем, как для глаз правильно лежать?»

Потом в диалог с консультантом вступают бывалые пациенты - меньше сорока раз никто из них на «Серагеме» не лежал. Минут пять слушаешь, кто как начал потеть, у кого какого цвета моча пошла, как теперь двигаются пальцы на ногах.

«Вот тут бы и умерла от счастья!»

После коротких докладов о состоянии здоровья люди отправляются на кровати. Всего в соседнем, тоже большом, помещении с потолками под шесть метров выстроены в четыре ряда двадцать шесть «Серагемов». Следовательно, человек 12-15, которым не досталось номерков на этот сеанс, остаются снова слушать лекцию и задавать вопросы по второму кругу. В день проходит четырнадцать сеансов, то есть в зале за это время успеют полежать триста шестьдесят четыре человека. Ни одной пустой кровати во всех пяти демонстрационных залах, где мне удалось побывать, я не видел.

Примерно на 80 % контингент «Серагема» - люди после 60, остальные - женщины от 40 до 50. Молодежи нет вовсе. Каждый приходит сюда со своей болью, и очень скоро выясняется, что самая острая боль - одиночество. В этом не любят признаваться публично, но позднее, уже лежа на кровати, полушепотом пациенты рассказывают о своих страданиях. Ну а то, что они бедные, - и так понятно: богатые в бывшем заводском цеху на излечении не лежат.

Сеанс занимает сорок минут. Первая процедура длится семь минут, позвоночники пациентов массируют нефритовыми валиками. «Вот сейчас он вас растягивает, пробивает затянутые мышцы», - комментирует консультант охи и ахи, в основном исходящие от новичков. Опытные посетители уже привыкли и мужественно терпят, наверняка у каждого второго в голове к тому же прокручивается мысль, что дареному коню в зубы не смотрят.

Через семь минут кровать нагревается до 55 градусов - то самое инфракрасное излучение, достающее «до ген», а из репродукторов льется песня в исполнении дуэта мужчины и женщины (певец очень похож по голосу на эстрадную звезду Юлиана). Рефрен припева: «Возьмемся за руки и войдем в Эдем», а в куплетах ветхозаветные описания счастья - у корейских баптистов счастье ассоциируется с обильной едой и теплом.

Почти к каждому пациенту подходят консультанты и ведут задушевные беседы - чем болеют, как проходит лечение, какие неприятности преследуют в жизни и как «Серагем» помог справиться с тем или иным злоключением. Вот рядом со мной женщина лет 50-ти жалуется на климакс и его последствия: «Как все началось, муж к другой, молодой, ушел. А у меня старшая дочка сейчас в институте, за семестр 30 тысяч рублей платить надо, а вторая тоже растет - вы ведь знаете, сколько всего 14-летним надо покупать? Ну как дальше жить-то?» Чем тут может помочь массаж позвоночника и подогрев тела? А выясняется, со слов консультанта, такой же, кстати, женщины климактерического возраста, что многим помогает: «Вам для начала похудеть надо. Лишний вес ведь не только на ноги давит, но и на мозг. Жир ведь отчего возникает? От того, что человек, как медведь, впадает в спячку. Вы ведь не живете сейчас, а спите. А „Серагем“ прогревает ваш организм до 38,5 градусов, и за каждый сеанс вы теряете от 900 до 2000 килокалорий». В дальнем конце зала кто-то натурально, на два голоса, храпит.

Это наверняка ветераны «Серагема» - к ним консультанты подходят редко (сами уже кого хочешь научат правильно лежать и прислушиваться к организму). Здешний ветеран - это тот, кто отлежал больше 100 сеансов. Каждому из них вручается диплом и предоставляется право участвовать в беспроигрышной лотерее, среди призов которой значатся лечебные шарфы, шарики для рук и простыни. В рекордсменах ходит одна старушка, у которой в активе 700 сеансов «Серагема»: летом этого года владелец фирмы господин Пак подарил ей персональную лечебную кровать.

Ветеранов от новичков отличает полная вовлеченность в процесс: они сосредоточенны, молчаливы, лежат почти неподвижно. Ни одна мышца у них не дрогнет за время сеанса. Зато после сеанса ветераны собираются в кружок и всласть обсуждают свои проблемы: болезни, рост цен, конфликты с родственниками. Но все разговоры, так или иначе, сходятся к одному финалу - жизнь продолжается только благодаря «Серагему». Вот и в тот день, когда я в первый раз пришел на сеанс, пожилая дама Светлана Ильинична, уже выходя из «демонстрационного зала» в московскую серость и грязь, произнесла сакраментальное: «Вот тут бы и умерла от счастья!»

Не проходим, а подходим

Только после третьего-четвертого сеанса начинаешь понимать, как работает экономика «Серагема». Аренда просторных залов, в том числе и в дорогих районах Москвы, многочисленный персонал, не говоря уж о таких мелочах, как коммунальные платежи и налоги. Каждый из «демонстрационных залов» наверняка стоит десятки тысяч долларов ежемесячно.

В зале на Тихвинской улице, минуте на пятнадцатой, когда ветераны уже расслабились полностью, а новички приноровились к процедуре растяжки позвоночника, голос из репродуктора (после окончания песни об Эдеме) принялся настойчиво советовать пациентам покупать кровать «Серагем»: «Сейчас она стоит 75 тысяч рублей. Через месяц подорожает. Вы и члены ваших семей сможете всегда, в любое время суток и в любую погоду лечиться!» Потом в разговорах выясняется, что очень многие люди покупают эту кровать (по слухам, в Южной Корее она стоит 500 долларов, а не 3000, как в России), еще больше - мечтают о покупке. Практически в каждом «демонстрационном зале» кровать можно приобрести в кредит, но пенсионеры не слишком доверяют банкам («без крыши над головой оставят») и ждут подарка от своих детей, внуков или старательно копят деньги. Из динамиков тем временем звучит рассказ некой Нины Ивановны, судя по голосу, женщины лет семидесяти: «Последние года три я уже перестала ходить, только сидела или лежала. У меня ведь незаживающий вывих тазобедренного сустава. Я и сюда придти не могла. И вот сын на день рожденья подарил мне „Серагем“. Уже после двадцатого сеанса я смогла передвигаться по квартире, а после семидесятого - впервые за три года вышла на улицу! Спасибо „Серагему“! Теперь и сын мой влюбился в „Серагем“, и невестка, и младшая сестра приезжает ко мне полежать. А ведь до этого она раз в год меня навещала, все некогда ей было. Выходит, „Серагем“ не только лечит, но и приносит семейное счастье!»

После сеанса я увидел живую и почти здоровую Нину Ивановну - она действительно ходила с палочкой, а лицо ее излучало не только счастье, но и значительность, дескать, «у меня, в отличие от вас, есть персональный Эдем». Правда, было непонятно, зачем она пришла сюда, если кровать стоит у нее дома. Наверное, похвастать.

Едва ли не каждый посетитель «Серагема» испытывает комплекс вины: он пришел сюда в 100-й раз (а уж если в 700-й - тем более), и все на халяву. Люди привыкли, что ничего бесплатного не бывает, а если и случается, то взамен потребуют душу. Или хотя бы правильно проголосовать. И этот комплекс старательно культивируют работающие на господина Пака консультанты. Впрямую они не попрекают посетителей, но каждый раз намекают, что лавочка может прикрыться или переместиться в другой район, а вот была бы кровать дома, и вы не волновались бы.

Кроме того, пожилые люди сегодня ведь понимают, что они почти ничем не могут помочь своим детям и внукам, да многие и не видят их месяцами из-за стайерской жизни в мегаполисе. В России разрушена цепочка материальных взаимоотношений между родителями и детьми, когда первые сначала оплачивают учебу детей, потом помогают с устройством на хорошую работу, затем с приобретением квартиры. А дети, на склоне лет предков, конвертируют их былую заботу в оплату хороших врачей, дорогих и нужных подарков, сиделок и выходы в мир. И старики думают: как бы и чем бы помочь чадам. И на ум приходит только «Серагем».