Москит. Конфронтация - Павел Николаевич Корнев

Жгите!

Пара сгустков ослепительного сияния перестала слушаться команд и унеслись прочь, остальные рванули, но исчезло лишь две порождаемых присутствием операторов аномалии, остальных зацепить не удалось.

Проклятье!

Через ограду полетели новые гранаты, дымовая завеса сгустилась, и теперь — я уловил это совершенно отчётливо! — внешнее воздействие погнало её вперёд. Серая хмарь потекла по двору, и под её прикрытием нихонцы ринулись в новую атаку. Солдаты в противогазах перебрались через завал, заскочили в ближайший лабаз, а ещё устремились к задним дверям торговых рядов, и очередные взрывы послышались уже там. В ответ загрохотали выстрелы, принялся строчить длинными очередями занявший позицию в арке пулемётчик.

Кто-то из наших запаниковал, бросил винтовку и кинулся из лабаза прямиком через дымовую завесу, но уже метров через пять упал на колени, закашлялся, принялся хрипеть и царапать ногтями лицо, забился на земле.

Матерь божья! Да никакая это не дымовая завеса! Это ядовитый газ!

И от него до меня — рукой подать!

Откуда-то из дома донеслась команда:

— Отходим!

Я отгородился плоскостью давления и попытался выдавить отраву со двора и одновременно принялся расплёскивать сверхсилу, напитывая ею пространство, дабы обеспечить себе возможность гасить кинетическую энергию осколков и пуль. Гротескные фигуры бойцов в противогазах взяли меня на прицел, кто-то опустился на одно колено, кто-то начал стрелять на бегу, а вражеские операторы усилили натиск, но мощностью я превосходил их всех вместе взятых, вот и удержал ситуацию под контролем, ещё и направленный в моё укрытие силовой таран вовремя в сторону отвёл. Воздействие прочертило по земле глубокую борозду и разнесло лежавшее чуть дальше бревно, щепки так и полетели.

Всё, пора!

Я не встал даже, буквально вздёрнул себя на ноги усилием воли. До спасительной арки — двадцать метров, но сейчас в состоянии резонанса это всё равно что два километра. Работавший в форсированном режиме мозг едва успевал контролировать входящий поток энергии, ронять пули, заземлять бившие с неба молнии и волной давления удерживать на расстоянии клубы ядовитого газа, переставлять ноги получалось с превеликим трудом. Я реагировал на внешние факторы инстинктивно, сейчас мной преимущественно управляло ясновидение, а задёргаюсь — и мигом вышибет из резонанса. Тогда или поджарят, или в решето превратят!

Прав был Василий Архипович, чертовски прав! Хреновый из меня практик…

Шаг, ещё шаг… Вот уже полпути и пройдено…

И что самое поганое — я опережал нихонских операторов лишь на несколько мгновений, они тоже вошли в резонанс, тоже беспрестанно увеличивали мощность и усиливали, усиливали, усиливали давление. Пот заливал глаза, пульс зашкаливал, я уже и не дышал, наверное, даже. Вновь замелькали в серой дымке фигуры бойцов в противогазах, загрохотал от пролома в ограде пулемёт. На миг я рискнул отвлечься от глухой обороны и приложил пехотинцев цепной молнией, двух ближайших даже сбило с ног.

Ага! Получайте твари!

Шаг назад, ещё один… До арки метров пять, не больше…

Четвёрка нихонских операторов пошла на сближение, они гнали перед собой клубы ядовитого газа и беспрестанно атаковали, но столь же беспрестанно из меня выплёскивалась сверхсила в противофазе, и большая часть конструкций взрывалась ворохом помех при соприкосновении с ней, да и сам я на излёте резонанса вознёсся на пик могущества. Эти жалкие слабосилки были мне неровня!

Я — москит! Я — негатив!

Мне даже копить энергию для контратаки не пришлось, я просто втянул её в себя и немедленно потратил, задействовав технику двойного разряда. Приложил самого шустрого из операторов, и тот не сумел отбить мечом закрутившийся спиралью росчерк молнии, промахнулся и отлетел в сторону, забился на земле, прожариваемый изнутри.

Так вам сволочи!

Следующий оператор попытался отвести молнию, укрывшись в облаке ионизированного воздуха, но ослепительный росчерк самостоятельно вильнул к нему, снёс все барьеры и заставил выгнуться дугой.

Дальше к моим ногам подкатилась граната, и пришлось закрыться силовым экраном, а вторую я отправил кинетическим импульсом обратно. И сразу — новый удар по операторам! И — не сработало!

Проявилась сложным переплетением светящихся линий защитная конструкция, перехватила разряд и приняла его на себя. Вмиг перегорела, но своего владельца спасла.

Гадство!

Шаг назад, до арки ещё один…

Я не расслабился и не потерял бдительности, просто один из нихонцев вдруг резко махнул катаной, и созданная мной плоскость давления, до того исправно сдерживавшая клубы ядовитого газа вдруг сыпанула искрами и разлетелась энергетическими помехами, ударила отдачей, перестав существовать. А дальше разлетелась на куски и сама реальность!

Пропустил я чужое воздействие или надорвался — не понял и сам. Просто дрожавшая внутри меня струна лопнула, колыхавшийся до того в районе солнечного сплетения сгусток боли закрутило, и он перекрыл входящий канал, будто тромб артерию. Тело свело судорогой, на шаге назад я рухнул в арку и скорчился на земле, силясь вдохнуть в себя воздух. Воздух и хотя бы малую толику сверхсилы…

Никто не подхватил меня под руки, никто не потащил прочь. В арке никого не было. Я остался один на один с нихонцами и расползавшейся по двору ядовитой дрянью, а всей сверхсилы во мне хватило бы разве что на сотворение лёгкого ветерка. Обидно до слёз — никого за собой на тот свет не утянуть, сейчас разве что искру сумею сгенерировать, и не более того.

Нет! Не хочу!

Наверное, мозг продолжал работать в форсированном режиме, вот и вспомнилось вдруг само собой, как диверсанты едва не прикончили меня и Лизавету Наумовну, воспламенив взвесь древесной трухи. А у нас здесь просторные лабазы и рассыпанная всюду мука. Чем хуже?

Я оскалился и на последних остатках сил поднял в воздух невесомую белую пыль, наэлектризовал и заполонил ею всё помещение ближайшего склада от пола и до потолка, а потом сгенерировал искру.

Да будет свет!

И он был. Везде. И в особенности в моей голове.

А после не было уже ничего.

Вообще ничего. И меня тоже.

Какое-то время — так уж точно.

Часть вторая

Акция

Глава 1

Скрип. Скрип. Скри-и-ип!

Тычок-толчок.

Стон.

— Пи-и-ить!

Это я? Я пить прошу?

Нет, не я. Губы не разлепить, спеклись.

А глаза? Глаза смогу открыть?

Смог, но лучше б с этим повременил. И дело было вовсе даже не в ослепительно ярком пятне зависшего в зените солнца, просто вмиг головокружение навалилось, закрутило сознание в своём водовороте, потянуло куда-то на самое дно беспросветной серости и едва не отправило в забытьё.

Пришлось