Путь Владычицы: Дорога Тьмы (СИ) - Эфф Юлия

Сладострастничали Солвег и Марна. Улва пока только наслаждалась незамутнённым счастьем с Гораном, который, в свою очередь, раз в неделю уходил из дворца в районы попроще и пропадал там до рассвета. То же можно было сказать о других фрейлерах, с которыми познакомился Дыв.

К слову, о фрейлерах. Их насчитывалось совсем немного, примерно десятка два-три на весь Фрейнлайнд. Больше половины находилось в охранном штате, кто-то плавал с мастером Оржаном, остальные занимались рудниками. В одну из последних бесед Дыв спросил Горана, ведётся ли учёт фрейлеров, как это делают с магами в Кар-Малерии. Горан подтвердил наличие некоей книги, в которой были записаны все фрейлеры с указанием места службы и кратким описанием семьи.

Да, важных дел в списке добавлялось, но одна проблема решилась сама собой. Марна и Солвег каким-то известным одним фрейским ящерицам способом избавились от младенцев, несущих опасность для бестолковых мамаш. У Кайи не проявилось ни единого признака полного чрева, о котором бы знал Исак, однако на всякий случай он стал осторожнее, тем более помня о приказе королевы. Из дотошности к мелочам Дыв, усыпив однажды Кайю, отправился к… Вообще-то он собирался к Солвег, но сам не понял, почему свернул в башню Марны, — и не пожалел.

Старшая злюка открыла дверь и усмехнулась, оглядывая Дыва с ног до головы:

— А я всё думала, заглянет ко мне напоследок бог любви или нет? Занятное имя ты себе выбрал.

Исак растерялся: имя своему порочному образу придумал шутя — нашёл в библиотеке учебник по старому языку, которым давно уже никто не пользовался, и слепил “duw cariad“[1].

— Не знал, что ты склонна к языкам, — заставил себя справиться со смущением, вошёл и развалился в удобном кресле, протягивая руку к принцессе.

Марна стояла напротив, скрестив руки:

— Моя сестрёнка всё-таки пометила тебя. Аж в ушах заложило от её вопля. Будь она проклята! — принцесса поморщилась, потирая браслеты, моментально нагревшиеся. — Не сдохнет, не бойся. А ты что думал, я её благодарить должна? Украла у меня Инграма, трон. Тебя присвоила… Зачем пришёл?

Дыв разглядывал её, склонив голову набок, и, прежде чем ответить, резко встал, схватил Марну и рывком вместе с ней вернулся в прежнее удобное положение:

— Пришёл извиниться. Кайа милая, наивная и слишком послушная для фрейи. Мне нравится твоя сестра, но… — рука Дыва полезла под свободную накидку Марны, — и всё-таки она — не ты. Нет в ней той силы, которая исходит от тебя…

Девушка фыркнула, но чужую руку не убрала со своего тела:

— Инграм говорил почти так же. Моя сестра никогда не сделает его счастливым. Даже если ты её научишь всему, что положено уметь жене.

— Чем тебе не нравится дикий принц? А может, ты хочешь выйти замуж за малерийца? Я мог бы тебе помочь, рассказать о наших обычаях более подробно.

Дыхание Марны участилось от нескромных движений рук гостя, и всё же она нашла в себе силы оттолкнуть Дыва и подняться:

— Кар-Эйра далеко, земли диких — близко. Как-нибудь вытерплю. Убью мужа при удобном случае и стану полноправной королевой востока. Сама буду решать, кого пускать к себе в постель… Пойдешь ко мне служить?

Дыв лениво потянулся, встал:

— Смотря как позовёшь и что предложишь.

Марна оценивающе скользнула по его лицу, нарочито расстёгнутой одежде на груди:

— Крылья. Могу предложить тебе их. Думаешь, дикие просто так мечтают о брачном союзе с фрейями? Отец моего будущего мужа с меня глаз не сводит. Сынок его так себе, жёны вождя дохнут не хуже наших рабов на руднике, так что быть мне скоро вдовой, а потом женой вождя.

— Как же ты мне подаришь крылья? Её величество запретило мне к вам приближаться, говорит, Свет и Тьма не совместимы. Я за Солвег начал переживать, как она наследников рожать будет?

Марна рассмеялась:

— Можешь не беспокоиться. Ваш принц, как и, впрочем, дикий, сначала пройдёт посвящение Тьме, затем призовут Равновесие и свяжут два наших рода.

— Подожди-ка, кар-малерийскому принцу придётся отречься от Света? — похолодел Дыв.

— Получается, так. А ты как хотел — чтобы ваши были умнее моего отца? Ни Светом, ни мужским семенем не получится у кар-малерийцев покорить Тьму… Что, думаешь, твои принцы не знали о цене? Думаешь, они пообещали силу Источника для того, чтобы Солвег стала светлой?

Дыв задумался, потирая отросшую за сутки щетину:

— Да кто ж их знает? С нами, простыми, Ядран не делился подробностями. Сказал только, что…

Марна притянула его к себе за воротник дублета, прошептала в губы:

— Зачем ко мне пришёл?

Руки Дыва немедленно дали ответ, и Марна удовлетворённо улыбнулась:

— Не торопись. Я тебе покажу, что значит иметь крылья, пойдём!

Она вывела гостя на террасу и, начиная трансформацию, повернула голову:

— Садись на спину и хватайся за шею, не бойся, не уроню. Слетаем кое-куда, сам многое поймёшь.

Усмехнувшись своим страхам, Дыв залез на спину ящерице, чьё тело отчасти превосходило величину хорошей тягловой лошади. Ящер вразвалку, неловко подошёл к краю террасы и рухнул вниз, распахивая через мгновение крылья. Дыв машинально зажмурился, но, привыкнув к ощущению парения, открыл глаза и взглянул вниз. Где-то там, на чёрном дне небольшой чашеобразной долины Фрейнлайнда, спал город. Вместе с портом, домами, дворцом и Кайей.

Марна свернула налево и теперь летела к северным скалам.

*****

— “В начале был один Хаос, и сам Хаос был жизнью, ибо всякая жизнь есть движение, а отсутствие движения — небытие…”

— Советник Элл, как беспорядок может быть жизнью? Вы сами говорите, что порядок должен быть во всём — на столе, в мыслях и в целях, — спрашивает пятнадцатилетний принц Ядран. Давор сидит рядом и слушает, пытаясь не уснуть под мерный голос Советника, заменяющего уехавшего на время учителя. А ведь могли бы и просто дать отдохнуть…

Девятилетний Исак, расположившийся на самом краю длинной парты, “рисует” — от усердия вытащил кончик языка, наблюдая, как с пера капает очередная клякса на белый лист. Тот почти весь залит чернотой, и Исак пытается закрасить редкие пробелы. Советник делает вид, что не замечает этого, и продолжает экскурс во прошлое:

— Вы правы, ваше высочество, но лишь отчасти. Порядок необходим там, где уже есть система. Но когда эта система только зарождается, всегда присутствует хаос. У остальных вопросы есть?.. Продолжим. “…Сначала из Хаоса появился Мрак, позже именуемый Тьмой. Тогда-то и установился первый порядок вещей. Мрак был сутью силы, которую набирали вещи, и абсолютной свободы”. Здесь я хочу уточнить: Мрак не есть беспорядок, а Тьма не есть истинная сила, лишь одна из ипостасей бытия. Попрошу это запомнить. Да, ваше высочество? — сир Элл кивнул Исаку.

— Когда я сплю, я погружаюсь во мрак, верно? Тьма забирает мою волю, а значит на время я становлюсь частью Тьмы? Вчера мне приснилось, как я убиваю человека. Значит, это Тьма во мне убила, а не моя воля? — Исак смотрит серьёзно, но под столом его пальцы скручены в охранный знак, какой делают лгунишки.

— И зачем ты всякую ерунду говоришь? — хмурится принц Ядран. — Не снилось тебе такого!

— Снилось! Ты не знаешь!

— Несмотря на сумбурность вопроса его младшего высочества, — Советник развёл руки, как бы советуя всем примириться, — я бы сказал, что он, вопрос, лежит в философской плоскости, и, к сожалению, даже мудрецы не могут однозначно утверждать, где проходит граница Тьмы и Света… Тебя что-то беспокоит, сир Давор?

— Можно в нужник? Мне очень надо! — на лице среднего принца гримаса страдания.

Советник кивает, разрешая выйти, и Исак сдаёт брата, успевшего ускользнуть на свободу:

— Давор не в нужник пошёл, а спрячется на голубятне!

Ядран одними губами послал младшему: “Ябеда!” — и повернулся, прямой, как жердь к Советнику:

— Сир Элл, рассказывайте, пожалуйста, дальше.

Советник кланяется и продолжает, раскаживая взад и вперёд мимо учеников, догадываясь о намерениях младшего из них, который уже усвоил мимолётный урок: притворство приносит свои плоды, если сыграно искусно.