Предсказание - Мартин Уиллоу

— Джордж, ты весь промок! — всплеснула руками Меррил, когда муж вернулся домой. — Быстрее снимай с себя всю одежду, иначе ты заболеешь!

"Поверь, дорогая, это уже не имеет значения", — горько усмехнулся внутренний голос Джорджа.

— Дождь начался так внезапно, — произнёс вслух мужчина, стягивая с себя прилипшие к телу вещи. Под ним образовалась настоящая лужа.

— Сейчас налью тебе горячий кофе, — Меррил унесла мокрую одежду, взамен которой Джордж получил сухое бельё.

Он присел за стол и развернул свежий номер газеты. В одной из колонок Джордж Сиборн увидел объявление об экспозиции современных художников, где значилось его имя. Лэнс Виджен, — а информацию, без всякого сомнения, разместил именно он, — обещал представить на суд зрителей нового талантливого художника, чьи картины не оставят равнодушным никого.

Перечитав текст несколько раз подряд, Джордж оторвался от газеты и тяжело вздохнул. Тем временем Меррил принесла ему кофе.

— В чём дело, Джордж? — удивилась она. Муж выглядел встревоженным.

— Взгляни на это, — мужчина положил газету на стол и указал на то место, где было напечатано объявление Лэнса Виджена.

— Джордж, мистер Виджен сдержал слово! — обрадовалась Меррил. — Твои картины станут центральной частью экспозиции. Разве это не замечательно?

— Не замечательно, — Джордж произнёс это так, словно избавился от едва не проглоченного яда.

— Но почему? Ты упорно не желаешь, чтобы твои полотна выставляли на всеобщее обозрение. Ты боишься, что они причинят кому-то вред. Дорогой, ничего не случится, если люди увидят силу твоего таланта.

— Как бы я хотел, чтобы эти картины исчезли.

— Что ты имеешь в виду?

— Лучше бы их никогда не существовало.

— Джордж, ты волнуешься, и это естественно, но у тебя нет причин для волнения, потому что зрители оценят картины по достоинству.

"У меня есть причины для волнения, — мысленно возразил жене Джордж Сиборн. — И это очень веские причины".

Позже Джордж вернулся к чтению романа Оруэлла. Финал произведения оказался символическим и навеял на мужчину тоску. Уинстон Смит был сломлен, а завтра будет сломлен Джордж Сиборн. Завтра Джордж Сиборн оплатит последний счёт по кредиту жизни с самыми высокими процентами.

Время истекло

— Не волнуйся, папочка. У тебя получится, — подбодрила отца Присцилла перед выходом на сцену.

— Спасибо, тыковка, — Джордж стоял за кулисами школьной сцены в костюме учебника математики.

В это утро ему было слишком тяжело покидать дом. Позавтракав, он с особой нежностью попрощался с Меррил. Она даже пошутила по этому поводу: "Джордж, ты ведёшь себя так, словно уезжаешь навсегда". Навсегда, дорогая. Но он лишь улыбнулся ей в ответ.

— Ваш выход, — шепнула мужчине учительница, когда подошла его очередь появиться на сцене.

"Сколько же их здесь?!" — на мгновение испугался Джордж Сиборн, когда вышел в зал и увидел перед собой несколько сотен пар глаз, устремлённых на него. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем отец Присциллы решился открыть рот и произнести первые слова роли. Действие происходило в каком-то полусне. Сегодня никто не сбивался, не допускал ошибок, не портил впечатления от пьесы досадными промахами и заминками.

Поначалу Джордж испытывал неловкость из-за костюма. Он напоминал себе человека в сэндвиче, разгуливающего по центральным улицам города, но вскоре роль захватила его, и он сосредоточился лишь на игре. А в конце всех участников постановки ожидали бурные аплодисменты. Как позже выяснилось, основная часть успеха принадлежал именно Джорджу.

— Вы великолепно справились! — поблагодарила мужчину учительница. — Зрители в настоящем восторге.

— Я рад, что не подвёл вас, — ответил Джордж.

— Папочка! — девочка крепко обняла отца. — Ты прирождённый актёр!

— Я старался, — признался Джордж Сиборн. — А теперь мне пора идти. И знай, Присцилла, что я очень тебя люблю. Что бы ни случилось, всегда помни об этом.

Он едва не проронил слезу, прощаясь с дочерью.

— Я тоже очень люблю тебя, папочка! — Джордж провожал девочку взглядом до тех пор, пока она не исчезла в дверях класса.

"Время — это всего лишь мираж памяти", — с такой мыслью мужчина покинул здание школы.

Впервые он встретил слепую старуху в обед ровно двадцать один день назад. До обеда нынешнего дня оставалось не более часа. Итак, у него в запасе час жизни.

"Не слишком радужный прогноз", — напомнил о себе Мистер-Приятно-Снова-Встретиться.

"Знаешь, приятель, — подумал Джордж. — А всё не так уж плохо!"

"С каких это пор ты стал таким оптимистом?" — удивился внутренний голос.

"Ты мне никогда не нравился. А теперь у меня появился неплохой шанс избавиться от тебя. Катись к чёрту!"

Кажется, подействовало. Мистер-С-Множеством-Имён замолчал, и как можно было бы предположить, в этот раз навсегда. Навсегда. Джордж удовлетворённо вздохнул. Куда теперь? Он мог бы вернуться домой и побыть ещё немного с Меррил, но что-то подсказывало ему (или кто-то?), что делать этого не следует.

Город раскинулся перед мужчиной миллионами маршрутов, каждый из которых всё равно привёл бы его к конечной станции. Джордж Сиборн предоставил себя воле случая. Вопрос был не в том, куда он придёт, а в том, когда это случится. Должно быть, так себя чувствует рыба, угодившая в рыболовные сети. От такого сравнения Джордж даже улыбнулся. Он представил себя в виде большой плещущейся рыбины, пытающейся спастись из снастей. Но вот рыбаки всё-таки вытаскивают его на борт корабля. И что они видят? Ребята, смотрите, какая рыбёшка нам сегодня попалась! Это же Джордж Сиборн, очень редкий вид! Поймать его — большая удача!

"По-моему, я начинаю сходить с ума", — пристыдил себя мужчина. На светофоре он перешёл через дорогу с десятками других пешеходов, слился с общим потоком, миновал несколько кварталов, после чего очнулся от временного забытья. Незаметно для себя Джордж вернулся туда, где началась вся эта история с предсказанием. Он смотрел на здание фирмы, где проработал столько лет. Наверняка теперь в его бывшем кабинете на пятнадцатом этаже сидит какой-нибудь бедняга, добровольно отрёкшийся от настоящей жизни, чтобы погрузиться в опасную иллюзию важного дела.

Отвернувшись от окон пятнадцатого этажа, Джордж заметил её. Женщина с картины стояла на разделительной полосе дороги, а мимо проносились машины, словно там никого не было. Она улыбнулась мужчине и сделала зазывающий жест рукой.

— Иди же ко мне, Джордж! — сказала она. Звук её голоса прозвучал на удивление отчётливо, как будто возник прямо в голове Джорджа. — Я жду тебя.