Два конца одной нити. Повесть и рассказы - Олег Кирчегин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Странным образом сбылось пророчество: «Когда-нибудь он спасёт тебе жизнь».
Глава 8. Дмитрий Волин. Нить случая перестаёт разматываться и завязывается в узел. «Пловца прибивает к берегу».
«Этот человек никогда не будет Большим вождём пока я жив. Быть поединку!» – Голос, прозвучавший откуда-то из-за плеча, как будто ударил плетью по спине. Дмитрий даже напрягся инстинктивно, но не повернулся сразу и виду постарался не подать. Голос был знакомым, слышанным не так давно, и не составило большого труда вспомнить его владельца. Всё было неожиданно, но не очень, а разрозненные факты, словно частички мозаики, вдруг сложились в странную, но вполне логичную картину.
Сказать, что все присутствующие в доме старейшины Монго были удивлены заявлением великого вождя (а это его слова прозвучали в полной тишине) всё равно, что не сказать ничего. И сам хозяин дома, и его многочисленные гости словно окаменели от неожиданности – ведь все пришли сюда в полной уверенности, что смена верховного лидера пройдёт в согласии и взаимопонимании к всеобщей пользе и удовольствию. Как вдруг такой резкий разворот!
Дмитрий выдержал паузу, попутно оценив красоту немой сцены, потом медленно повернулся и твёрдым взглядом посмотрел прямо в глаза Робину Брюсу.
Брюс выглядел и был одет ровно так, как и должен, по идее, выглядеть большой вождь доисторического племени: длинный, почти в пол, халат из подобия грубой ткани, подпоясанный полосатым кушаком, пара ниток жемчужных бус со вставками из зубов и когтей каких-то хищников, браслеты на руках и лёгкие сандалии в качестве обуви. А вот на лице его отражалась целая гамма чувств. Тут было и удивление на грани изумления, и растерянность пополам со смущением, и злость на грани ярости.
Он выглядел так, как будто только что получил внезапный, болезненный и обидный удар с самой неожиданной стороны.
Дмитрий начал разговор первым:
– Похоже, ты удивлён, видя меня живым.
– Это ненадолго. – Брюс вроде бы справился с волнением, по крайней мере, голос его прозвучал вполне ровно.
– Ты хочешь меня убить?
– Да.
– Но почему? Я безопасен для тебя.
– Это не обязательно знать простому смертному, – по-видимому, фраза больше предназначалась для окружающих, чем для Дмитрия.
– Но тогда зачем поединок? «Простого смертного» можно убить без всяких ритуалов. И кто за это осудит «великого вождя»? – Вопрос прозвучал ехидно, и Брюс не мог не отреагировать:
– Хорошо, я отвечу… Это месть. И я хочу лично осуществить её.
Заявление показалось Дмитрию настолько абсурдным и несправедливым, что он даже задохнулся от возмущения. От первоначального спокойствия не осталось и следа:
– А ты ничего не перепутал?! Это ведь на меня покушались убийцы с камуками! И именно я, а не ты чуть не стал то ли пучком молекул, то ли мёртвым телом, одиноко плавающим в открытом космосе! И именно у меня есть значительно больше поводов, чтобы желать мести!
– Вот и хорошо. Значит и у тебя будет достаточная мотивация.
Перед Дмитрием теперь стоял настоящий правитель: каменно невозмутимый, надменный, повелевающий.
– Я обращаюсь ко всем присутствующим! Выбор нового великого вождя будет решён поединком насмерть! Сегодня же. Сейчас!
Ситуация выглядела театральной, странной и нереальной: два современных взрослых человека в окружении толпы туземцев назначают друг другу смертельный поединок по законам века каменного!
Дмитрию вдруг пришло в голову, что его попросту разыгрывают, и по-видимому, что-то такое отразилось на его лице, поскольку главный вождь вдруг посмотрел на него насмешливо и даже чуть ли не презрительно. Это было просто обидным!
Дмитрий обвёл взглядом окружающих, но им ситуация, вовсе не казалась дурацкой. Наоборот, на лицах отражалось живейшее внимание, интерес и едва ли не восторг. Ещё бы! Они присутствовали при разговоре двух «Великих» (а теперь у них не было сомнения в том, что Дмитрий также принадлежал к этой касте). Люди жадно ловили каждое слово, понимая, что возможно, на их глазах в данный момент творится история.
Выбора не было. Оставалось только участвовать в этом сюрреалистическом спектакле, честно играя свою странную роль.
Большой вождь больше не произносил ни слова. Он отступил назад и отныне лишь стоял прямо и неподвижно. Глаза его были чуть прикрыты, устремлены в никуда. Мышцы лица выглядели расслабленными, отчего оно стало походить на холодную маску. Медитировал он что ли?
Дмитрию тоже ничего не оставалось, кроме как изобразить из себя живую статую.
Как-то само собой получилось, что с этого момента главным действующим лицом в происходящем стал Монго и, надо отдать ему должное, свою роль он исполнял чётко и со знанием дела.
Повинуясь его негромким приказам, несколько молодых людей быстрым шагом вышли из дома и, спустя несколько минут, возвратились вооружённые короткими копьями. Восемь из них встали двумя квадратами вокруг Дмитрия и Брюса лицом друг к другу (не конвой, скорее почётный эскорт – до того восхищённые, прямо благоговейные выражения были на их лицах), остальные выстроились короткой цепочкой посредине, как бы разделяя друг от друга соперников в будущем поединке.
Ещё одна группа мужчин вышла наружу, и скоро от центра деревни послышался ритмичный рокот барабанов.
Затем наступила очередь старейшин соседних деревень. Они, построившись широким полукругом и оттеснив остальных присутствующих к стенам хижины, образовали некоторое подобие очереди. Затем начали по одному подходить к будущим участникам поединка, давая каждому из них что-то вроде клятвы на верность. По-видимому, предполагалось, что в результате боя всё равно останется лишь один великий вождь, так что лишняя клятва будет аннулирована автоматически.
Последним подошёл Монго. Сказал, глядя в пол, те же слова-обещания, что и остальные, потом поднял глаза на лицо Дмитрия, посмотрел долгим, каким-то грустным и виноватым взглядом. Казалось, что ему очень хотелось добавить, что-то ещё кроме положенного по ритуалу. Но промолчал. Повернулся. Пошёл на выход.
Следом, длинной процессией: великий вождь в сопровождении четвёрки воинов, Дмитрий со своим эскортом, старейшины тесной группой, а за ними всё увеличивающаяся толпа деревенских жителей.
***
Центральная площадь деревни была очищена от народа всё теми же воинами, которые стояли сейчас в проходах между прилегающими домами, держа копья горизонтально и создавая из них импровизированную ограду. По углам площади горели высокие костры. Находящиеся чуть поодаль с десяток мужчин с барабанами и глиняными свистульками исполняли странную
