Нет повести печальнее на свете… - Георгий Шах

— Не отрицаю, — сказал он, нагло разглядывая ее формы, — я бы не прочь переспать с тобой.

— Не дождешься, — сказала Розалинда уже более миролюбиво.

— Уверен, что мы с тобой поладим, у нас схожие характеры.

— Ладно, говори, чего тебе от меня надо.

— Видишь ли, в прошлый раз у нас не получилось…

— И ты хочешь повторить попытку?

Тибор кивнул.

— У меня есть одна идея, надо обсудить. Предлагаю собраться: ты, Голем и я с Пером.

— Где?

— В моем доме. Родителей сейчас нет, и нам не помешают.

— А Голем точно будет?

— Обещал.

— Когда?

— Сейчас.

Розалинда заколебалась, но не смогла одолеть искушения побывать во дворце Капулетти, о котором в городе рассказывали легенды. Можно ли было упустить такой шанс? Она тряхнула головой и со своей обычной решительностью сказала:

— Веди.

Тибор постарался не выдать своего ликования. По дороге им не встретилось знакомых. Уже в вестибюле Розалинда не смогла сдержать возгласа восхищения при виде мраморной лестницы с бронзовыми перилами, украшенными затейливой резьбой.

— Хочешь осмотреть дом? — спросил Тибор.

Розалинда кивнула, и он провел ее по залам, сочтя, что все идет как по маслу. Затем они прошли в его комнату. В канделябрах, развешанных по стенам, горели свечи, их теплый свет золотил столовое серебро, играл бликами на хрустальных бокалах.

— Где же остальные? — спросила Розалинда.

— Сейчас подтянутся. Выпьем по бокалу?

Она не могла отказать себе в таком удовольствии.

— Знаешь, Линда, я ведь тебя обманул: ты мне нравишься.

— Я знала, что этим кончится, — сказала она с презрительной миной, но Тибор почувствовал, что его признание ей польстило.

— Мне даже кажется, что я в тебя влюблен.

— Поторопись объясниться, пока не явился Голем. Он разругался со своей дылдой и решил приударить за мной.

— Неужели ты можешь воспринимать эту дубину всерьез?

— Почему бы и нет? Из него получится неплохой муж, а ума у меня хватит на двоих.

— Такая девушка, как ты, достойна лучшей партии.

— Уж не собираешься ли ты предложить мне руку и сердце?

Тибор смутился, положительно, с этой острой на язык агрянкой нелегко иметь дело. Плюнуть на все, что ли, да выпроводить ее? Но его самолюбие не могло смириться с таким фиаско. К тому же обидно было отступаться от столь успешно начатого предприятия. Тибор решил схитрить.

— А как бы ты отнеслась к такому предложению?

— Сделай — узнаешь. — Опять она оставила его в дураках.

— Скажи честно: я тебе нравлюсь хоть немного?

Розалинда пожала плечами.

— Какое это имеет значение? Ты мат, я агра. Между нами ничего не может быть.

— А моя сестра и этот Монтекки? — возразил он, удивляясь сам себе.

Она не замедлила воспользоваться его оплошностью.

— Тогда какого рожна ты их преследуешь?

— Ты права, Линда, у тебя железная логика.

— Не заговаривай мне зубы. Хочешь знать мое мнение, так я не вижу ничего страшного, если б Ула и Ром погуляли втихомолку в свое удовольствие, а не доводили до публичного скандала. На кой ему понадобилась ваша математика? Нельзя же до такой степени растворяться в своем партнере!

— Обещаю, что никогда не стану заниматься вашей агрономией.

— А знаешь, — сказала Розалинда, — если б ты таким образом доказал мне серьезность своих намерений, я, может быть, и подумала бы…

— Ничего не понимаю, — вздохнул окончательно запутанный Тибор.

— Чего тут понимать! Ты привык крутить мозги дурочкам, но со мной такой номер не пройдет.

— Линда, — сказал Тибор, — мне ужасно хочется, чтобы ты оставила свой ехидный тон и говорила со мной по-человечески.

— Это зависит от тебя.

— Выпьем еще?

— Хочешь споить меня?

— Ну, не пей, я сам.

Он наполнил бокал и, вконец раздосадованный, одним махом выпил его до дна.

— Не расстраивайся, Тибор. Я ведь с самого начала поняла твою игру.

— Представь себе, я больше не играю, а начинаю всерьез в тебя влюбляться.

Вино ударило ему в голову, и сейчас он был предельно искренен.

Розалинда почувствовала перемену. Ее мужской ум спасовал перед женским сердцем, и она погладила его руку. Тибор принял жест милосердия за сигнал сдачи и схватил ее в объятия.

— Не надо, Тибор, — сказал агрянка, отталкивая сто, — опомнись, мы не должны повторять их ошибки.

Неожиданно дверь отворилась, и в комнату вошел Капулетти-старший.

— Извини, я не предполагал, что ты не один.

Он повернулся, собираясь удалиться, но Розалинда остановила его.

— Вы нам не помешаете, синьор, у нас сугубо деловой разговор.

Капулетти взглянул на раскрасневшегося сына, нарушенную прическу его гостьи и улыбнулся.

— Я хотел посоветоваться с тобой, Тибор, но это терпит.

Тибор, успевший оправиться от смущения, начал объясняться, но остановился, заслышав снаружи какие-то голоса. Положительно, им сегодня не дадут покоя. Он решил проверить, в чем дело, и в самых дверях столкнулся с Големом. Вместе с ним в комнату ворвались еще несколько парней.

— Что это значит? — воскликнул Капулетти-старший. — Кто вы, что вам надо в моем доме?

Тибор моментально нашелся.

— Наконец, Голем, а мы тебя совсем заждались! Это мои друзья, отец.

— Раз так, — сказал Капулетти, — не стану вам мешать.

Он вышел, с огорчением подумав, что его сын докатился до такого общества.

Голем все еще стоял на пороге, переводя подозрительный взгляд с Розалинды на Тибора.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он наконец.

— Ждем тебя, как видишь, — ответила она спокойно. — Разве тебе не передали, Голем, чтоб ты заглянул ко мне? Есть идея, надо обсудить.

— Мне никто ничего не говорил.

— Значит, тебя просто не застали дома.

— Он приставал к тебе? — спросил Голем Розалинду.

— Что ты несешь, по-твоему, этим занимаются в присутствии родителей?

— А-а, — взревел Голем, — мерзавец Метью таки надул меня!

— Это он сказал, что Линда здесь? — быстро спросил Тибор.

— Да. Погодите минуту, я сейчас ему покажу, где раки зимуют!

— Мет давно смотался, — сказал младший Вальдес. — Я тебя предупреждал…

— Заткнись! Ладно, он от меня не уйдет. Проваливайте! — приказал Голем своим подручным. Никто не посмел возразить ему, и они остались втроем.

— Видишь, Голем, — показал рукой Тибор, — для тебя даже накрыт прибор. И еще один для Пера, он вот-вот подойдет.

Окончательно уверившись, что его не водят за нос, Голем уселся и опорожнил налитый ему бокал. Он выглядел даже слегка пристыженным.

Тибор и Розалинда переглянулись, чуть улыбнувшись. Придя на выручку, она его окончательно покорила. Эта агрянка — чистое золото.

— Выкладывай свою идею, — сказал Голем.

Тибор растерянно посмотрел на Розалинду. И снова она пришла к нему на помощь.

— Понимаешь, Голем, — начала она вкрадчиво, — в прошлый раз мы действовали на свой страх и риск, и полиция сорвала нам все предприятие. А почему? Разве мы какие-нибудь бандиты, домогаемся чего-то для себя лично? Нет, мы всего лишь сознательные граждане, решившие встать на защиту святой профессиональной чести.

Голем, забивший рот закусками, одобрительно закивал.

— Значит, надо добиться, чтобы нас принимали не за нарушителей законов, а за их ревностных блюстителей. Что для этого нужно?

— Что? — спросил Голем, проглотив очередной кусок ветчины.

Тибор признался себе, что и ему ответ неизвестен.

— Для этого нужна организация, которая открыто объявила бы о своих целях и получила поддержку властей. Тогда никто не сможет обвинять нас в самоуправстве. В этом и состоит идея Тибора.

Голем взглянул на молодого Капулетти, и тот, начиная забавляться ситуацией, подтвердил:

— Именно в этом.

— А ты, оказывается, не дурак, — сказал Голем уважительно.

— Нет, я не дурак, — согласился Тибор.

— А что нужно для организации? — продолжала развивать свою мысль Розалинда.

— Членские билеты, — мигом сообразил Голем. — Я, к примеру, состою в обществе охотников…

— Правильно. А еще?

— Что?

— Нужен вождь.

— Я знаю, кто больше всего подходит на такую роль, — подхватил Тибор. — Профессор Чейз. Хоть он и выскочка, зато отменный оратор. Ты сам, Голем, ему аплодировал.

— Верно, — признал Голем. — Но с какой стати мне ставить над собой мата? Ты эти штучки брось. Вы только и глядите, как всех под себя подмять.

— Голем прав, — вмешалась Розалинда. — Так можно только дискредитировать твою идею, Тибор.

— Вождем должен быть агр, — изрек Голем тоном, не допускающим возражений.

— Интересно, кого ты предлагаешь, — спросил Тибор с ехидством, — уж не себя ли?