Благословенный Камень - Барбара Вуд

Юбаль остановился перед мехами, которые хранились на выдолбленных вдоль стен пещеры известняковых полках, и посмотрел на стоявшего рядом с ним мальчика, высокого и красивого, на щеках которого уже пробивалась растительность. Юбаль никак не мог понять, почему он испытывает к мальчику такие чувства. Они зародились еще тогда, когда мать Абрама была беременна им. Они лежали рядом на ложе, и Юбаль с изумлением смотрел на ее огромный живот, наблюдая, как он шевелится, когда малыш начинал двигаться. Тогда Юбаль клал руку на чудесную возвышенность и чувствовал движения ребенка под своими пальцами, и тогда его переполняло удивительное чувство — как будто маленький человечек шевелится внутри него самого.

— Прежде, чем мы начнем, Абрам, — произнес Юбаль спокойным звучным голосом, который, однако, не было слышно за пределами пещеры, — я должен тебе кое-что рассказать. — Он широко улыбнулся. — У меня прекрасные новости.

Он посмотрел на вопросительно уставившегося на него мальчика и помрачнел. Раньше они всегда могли найти с Абрамом общий язык. Они были очень близки и никогда не испытывали неловкости, общаясь друг с другом. Даже в тот день, когда Абраму исполнилось тринадцать лет и Юбаль должен был объяснить ему правила общения с женщинами и существующие табу, рассказать о специальном шатре, в который женщины удаляются раз в месяц, о месячных, из которых возникает новая жизнь. Ему было нелегко объяснить мальчику все эти вещи. При одной мысли о глубине тайны, окутывающей женщину, слова застревали у Юбаля в глотке.

Юбаль был простым человеком, несмотря на то, что был богат. Он знал толк в том, как разводить виноградники и делать вино, но женщины его озадачивали. Они такие загадочные… и это их лоно, которое дарит мужчинам наслаждение и в котором в то же время зарождается жизнь и обитает Богиня… Юбаль, как и большинство мужчин, трепетал перед менструальной кровью. В мифах говорилось, что если мужчина хотя бы притронется к ней, то его тут же постигнет смерть, потому что менструальная кровь обладает силой Богини, силой жизни и смерти. Когда у женщины прекращаются месячные, это означает начало жизни. Но, если месячные пришли вновь, значит, жизнь оборвалась.

— Скоро в наш дом войдет новый человек, — сказал Юбаль уже при свете мерцающих в пещере лампад.

Абрам удивленно посмотрел на него. Из-за увлечения Марит Абрам стал глух и слеп ко всему происходящему вокруг и совершенно не замечал что его авва готовился объединить их семью с другой. Несомненно, этот шаг нужно было рано или поздно сделать.

Традиции и законы семейных союзов были установлены еще несколько веков назад первыми поселенцами, когда налетавшие кочевники опустошали поля и дома. И предки решили: чтобы поселение смогло выжить, семьи должны защищать друг друга. Им понадобилось достаточно много времени, чтобы понять, что, для того чтобы защищать друг друга во время подобных набегов или каких-либо других бедствий, им время от времени нужно обмениваться сыновьями и дочерями. В семье Абрама было слишком мало мужчин, которые могли работать на винограднике и защищать урожай от мародеров. Юбаль часто нанимал помощников, которые вместо того, чтобы сторожить виноград, ели его, а если нападали кочевники, разбегались. К тому же теперь в доме Талиты не осталось женщин, если не считать довольно дряхлой бабушки. Если останутся только Юбаль, Абрам и три его младших брата, их род оборвется. Поэтому в их дом должна войти женщина, желательно такая, у которой много братьев и дядьев, — они будут с готовностью охранять виноградник и не украдут у семьи, с которой объединились.

— И кто же? — спросил Абрам, прокручивая в голове несколько возможных кандидатур — дочерей торговца кукурузной Сола, племянниц изготовителя лампад Гурии, младшую из Луковых Сестер.

Прокашлявшись, Юбаль с облегчением сказал:

— В нашу семью войдет дочь из дома Серофии.

Абрам уставился на него.

— Серофии, — тупо повторил он.

Юбаль предупреждающе вытянул ладонь:

— Я знаю, ты изумлен. Но мы посоветовались с Богиней, и Она говорила с Рейной. Мы также посоветовались со звездочетом и прорицателями. И все сошлись на том, что такой древний и благородный род, как наш, может объединиться лишь с не менее родовитой семьей. А чей же еще это может быть дом, как не Серофии?

Юбалю и самому не улыбалась эта мысль, и из-за этого он ругался с бабушкой. Он объяснял ей, что им подойдет дом Эдры или семейство Абигайль. Но право выбора оставалось за ней и за Богиней. Только этот дом. Поэтому Юбаль через посредника (потому что немыслимо было, чтобы враждующие аввы заговорили друг с другом) стал договариваться с Молоком о том, чтобы объединить их семьи. От торговца Хададезера он слышал, что Молока беспокоит его торговля пивом. Все больше и больше людей стали изготавливать пиво. Все, что им нужно было сделать, — это купить ячменный хлеб, раскрошить его в воде, чтобы образовалась кашица, и оставить бродить, — не нужно было выращивать, собирать и охранять ячмень от саранчи и воров. Ходили слухи, что дела у Молока плохи и он пытается как-то разнообразить торговлю, чтобы его семья оставалась на том же уровне. И все же Молок был богат: в его доме было много сильных сыновей, поэтому Юбаль решил, что они могут заключить неплохую сделку, если он отдаст ему своих сыновей, чтобы те охраняли виноградник, в обмен на давильный пресс и часть урожая. Поэтому после нескольких столетий вражды они объединились.

— Сыновья Серофии могут ненавидеть нас и дальше, — продолжал Юбаль, — но в случае набега им придется защищать свою сестру и одновременно — нас и наш виноградник.

— Которая из дочерей, авва? — шепотом спросил Абрам.

— Младшая, Марит.

Абраму казалось, будто его одновременно поразила молния и он наелся меда. Его переполнили изумление и радость, от чего у него отнялся язык.

Юбаль, неверно истолковав потрясение, отразившееся на лице Абрама, поспешно произнес:

— Я понимаю, ты сердишься. Но мы должны так поступить ради наших предков и ради продолжения рода. А сейчас ты услышишь еще лучшие новости!

Абрам хотел было сказать: «Да что может быть лучше того, что моя любимая Марит будет жить со мной под одной крышей?», но Юбаль очень быстро продолжил:

— Я заключил соглашение с Парталаном из дома Эдры — мы отдаем тебя в их дом, чтобы объединиться с ними. Только подумай, Абрам! Ты будешь жить с торговцами раковинами! Участь довольно завидная, если принять во внимание, что работа у них чистая — ни пота, ни мозолей — руки у них всегда мягкие и чистые. Кроме того, у них несколько красивых дочерей, с которыми ты сможешь наслаждаться.