Я тебя заберу - Мария Сергеевна Коваленко

Не понимал, за что мне такое чудо. Что с ним вообще делать?! А потом точно так же быстро, без лишних эмоций, оторвал от себя.

Как в другой жизни. Гораздо более простой, чем сейчас. Без изматывающих игр на приближение и отдаление. Без необходимости ждать, доказывать и видеть в отражении красивых глаз мудака, который все просрал.

— Мы на месте, — произношу, паркуясь возле дома.

Светофоров все же оказалось слишком мало.

— Спасибо, что привез, — отвечает Лиза, когда сонный Глеб выходит из машины.

— Впустишь?

Этот разговор уже давно стал ритуалом, но сегодня я впервые жду другой ответ.

— Тебе не хватило в центре?

— Мне всегда тебя не хватает.

— Давай без «всегда». — Лиза отводит взгляд.

— Так впустишь?

— В доме нет свободных комнат, сам знаешь. Спать придется на диване.

— Я уже люблю этот диван.

— А душ только внизу, в тренажерном зале. — Лиза мнет ремешок своей сумочки, будто это она, а не я источник всех бед.

— Потрешь мне спину?

Знаю, что напрашиваюсь. Как суицидник-сапер, которого отправили на задание без защиты и оборудования, с одним лишь благословением.

— Я уже натерлась за этот вечер. — Лиза облизывает губы.

Слишком быстро, но я замечаю.

— Тогда мы будем спать. — Ладони начинают гореть от потребности касаться. — Просто спать. — Толкаю дверь машины и уже жду, как пойду рядом со своей женщиной в свой дом.

Глава 41. На расстоянии души

Красивые слова работают только на дурах.

Умным подавай душу.

В доме мы не разговариваем. Прежде чем уйти в свою комнату, Глеб обнимает меня. И, на миг обернувшись, бросает благодарный взгляд матери. Та, словно сегодня вечер пантомимы, скованно пожимает плечами. Через пару минут приносит мне подушку и плед.

Все это похоже на какой-то сюр. Я бесправный гость в своем доме. Среди знакомого, хоть и временно чужого... Ючусь. Смиряюсь. Подстраиваюсь. Как помойный кот, которого на ночь впустили погреться добрые люди.

Новая для меня форма существования, непривычная. Никогда не соблюдал правила, установленные другими. Всю жизнь продавливал всех под себя. Однако сейчас не хочу ничего нарушать.

Не спорю и не прошу. Послушно принимаю плед. Жду, когда стихнут звуки и погаснет свет. Лишь после этого спускаюсь в тренажерный зал.

Здесь, среди железа, прошлое ощущается острее, чем наверху. Там, в комнатах, все уже пропиталось новой Лизой... женщиной.

Меньше чем за месяц она умудрилась пометить собой каждый закоулок моей холостяцкой жилплощади. Навела тот уют, в который хочется залипнуть, как в клейкую ленту для ловли мух. Не оставила ничего от стерильной простоты, в которой так легко было убивать дни и ночи.

В зале иначе. Он мой. Как мужское начало дома. На прозрачном экране беговой дорожки едва заметный отпечаток руки сына. На стойке с гантелями чистое полотенце.

Я не занимался здесь уже несколько лет, но уборщица каждую неделю оставляет свежее.

В душевой кабинке всего два тюбика: гель и шампунь. Никаких кондиционеров и кремов, как сейчас по всему дому. Никаких мочалок...

При мысли о мочалке хмыкаю и начинаю раздеваться.

Снимаю с себя брюки, рубашку, белье. Сразу становлюсь под душ.

Подставив под упругие струи шею и плечи, я жду, когда холодная вода сменится теплой.

Опершись руками о стену, медленно считаю секунды.

Одна.

Две.

Три...

Знаю, что не стоит ни на что рассчитывать. Помню, что жизнь не учеба с правом на пересдачу.

В формуле, где один не тянет даже на ноль, а у другого за плечами слишком много обид, редко бывает итог без знака «минус».

Но все же жду.

Слушаю тарахтение старенькой вытяжки. Закрыв глаза, чувствую, как вода стекает по лицу и быстрыми ручьями льется по груди.

Вдыхаю... жадно, рвано, когда отодвигается стеклянная дверца и под круглой лейкой нас становится двое.

— Могу соврать, что у меня закончился шампунь. — Лиза прижимается голой грудью к моей спине и руками оплетает талию.

— Готов поверить. — Сердце со всей дури ударяется о грудную клетку и на мгновение останавливается. — Он постоянно заканчивается не вовремя.

— Так давно не была в этом душе... — Короткий поцелуй между лопатками пробивает хребет как пуля. Жестко. Навылет.

— Здесь ничего не изменилось. — Не оборачиваюсь. Не двигаюсь. Пытаясь справиться с дыханием, сжимаю ладони в кулаки.

Свое я уже взял, Лиза правильно сказала. Сейчас ее черед.

— Ты ведь осознаешь, что у нас не получится влезть в старую шкуру? Слишком многое случилось позже. — Она трется подбородком о мою спину и затихает. — Теперь я даже не понимаю, что это тогда было?..

— Знакомый вопрос. — Кладу свои ладони поверх ее. — У меня нет для тебя простого ответа.

Безумно хочется развернуться, сжать это чудо в объятиях, зацеловать сладкие губы до беспамятства. Но сдерживаюсь.

— А ведь поначалу ты пытался меня отвадить... Даже здесь. — Как дикая кошка, Лиза вжимает ногти в кожу. Больно, хоть и не до крови.

Маленькое жертвоприношение злопамятному богу обид.

— В первый раз?

Я, словно вернувшись в прошлое, снова вижу ее. Худенькую блондинку в смешной пижаме, явившуюся среди ночи по мою душу.

— Да, это было после твоей встречи с... друзьями.

Последнее слово дается Лизе непросто. Чувствую это по интонации и по тому, как напрягается тело.

— С партнерами по сексу, — произношу четко, как занудный учитель.

— Я так злилась. Уснуть не могла. А потом ты приехал... и захотелось посмотреть в глаза. Понять, как это — вначале целоваться со мной, а после уехать заниматься сексом с другими.

— Помню. Ты была очень настойчивой. Я гнал, но ты не уходила.

— И тогда ты стал ласкать себя...

Тонкие пальчики стекают на член и обхватывают его так же туго, как было туго в моей девочке, когда брал ее впервые.

Странные выверты мозга. Столько лет прошло, до хрена чего случилось, а это я не забыл.

— Меня впечатлило, — хмыкает Лиза.

— Я надеялся испугать. Ты была такой чистой, правильной.

Ее рука начинает двигаться. Скользит по стволу, будто изучает каждую вену и каждый миллиметр. Гладит головку... Медленно. Идеально. Так, что я хватаю ртом воздух и расставляю ноги пошире.

— А потом ты заигрался. — Вторая рука чертит острые линии вниз и обхватывает