Ради безопасности страны - Вильям Козлов

Разработчики опять зааплодировали.

Колесников брился, когда в дверь его номера постучали.

— Да, да! — крикнул он из ванной. — Войдите!..

— Это я... — вошел в номер Парфенов. — Ты чего не закрываешься?

— От кого?

— Мало ли... — Парфенов оглядел номер. — Подсунет чего-нибудь в чемодан, потом доказывай на таможне, что ты не верблюд!

— Брось! — отмахнулся Колесников, повязывая галстук.

— На свидание собрался? — поинтересовался Парфенов.

— Угу... — промычал Колесников. — А ты разве не пойдешь? Прогуляемся. Город посмотрим.

— Знаю я эти прогулки! — уселся в кресло Парфенов. — Ах, готика! Ах, средние века! А потом в ночной бар со стриптизом. И расплачивайся из своего кармана. В трубу вылетишь! Я лучше по магазинам прошвырнусь. Ты-то купил чего-нибудь?

— Успею.

— Не скажи! Времени в обрез, а с бухты-барахты нужную вещь не купишь. Это только кажется, что зайди в любой магазин — все, что душеньке твоей угодно!

— Не так, что ли?

— Так-то оно так... — ухмыльнулся Парфенов. — Но в таком магазине и цены кусаются. А если хочешь подешевле, но и не дрянь с распродажи — побегать треба! Ты небось в центре покупаешь?

— Как придется, — пожал плечами Колесников.

— А надо по окраинам полазить! — поучительно поднял палец Парфенов, — Я у вокзала систему японскую за полцены сторговал.

— Ну-ну! — хмыкнул Колесников, поправляя перед зеркалом узел галстука.

— Хорош, хорош!.. — откинулся в кресле Парфенов. — Ни одна фрау не устоит. А уж Эллен тем более!

— Прекрати, Анатолий! — нахмурился Колесников.

— Шуток не понимаешь? — Парфенов закурил и, помолчав, сказал: — Слушай, Георгий... Ты, я вижу, окончательно решил в пользу «Шуккерт». А как же «Лори»?

— А что «Лори»? — обернулся к нему Колесников.

— А то, что гарантийный срок у них дольше, комплектующих больше... И цена подешевле, между прочим! А в качестве я существенной разницы не вижу.

— Зато я вижу, — резко заметил Колесников.

— Ну конечно! — усмехнулся Парфенов. — Ты же, считай, соавтор. Большой куш можешь сорвать. В валюте!

— Опять шутишь или как? — с нажимом спросил Колесников.

— «Или как»! — поднялся с кресла Парфенов. — Подумай серьезно, Георгий Константинович. Твое слово в экспертизе решающее.

— Уже подумал, — небрежно ответил Колесников. — Кота в мешке не покупаю.

— Насчет кота — это ты в точку! — Парфенов погасил сигарету и, тяжело ступая, пошел к двери.

— Не понял. — Колесников надел пиджак.

— В зеркало на себя посмотрись, — сказал Парфенов и вышел.

Колесников оглядел себя в зеркале и пожал плечами.

Парфенов оказался прав. Прогулка по городу закончилась в ночном баре. Сначала Колесников и Эллен осматривали городские достопримечательности, фотографировались у какой-то средневековой кирки. Потом Эллен на своем «фольксвагене» повезла Колесникова в пригород, где в знаменитом подвальчике они ели айсбан, запивая его пивом из тяжелых фаянсовых кружек с металлическими крышками.

Был уже поздний вечер, когда они вернулись в город и теперь сидели за столиком ночного бара. В небольшом зале было полутемно, играла негромкая музыка, на столиках горели свечи под разноцветными колпачками, и Колесникову казалось, что перед ним сидит совсем незнакомая женщина с усталым и милым лицом.

— Завтра вы улетаете... — сказала Эллен.

— Да, — отозвался Колесников. — Пора.

— Жаль... Мне было хорошо с вами. Легко и просто.

— Увидимся в Москве, — не сразу ответил Колесников. — При подписании контракта.

— Вы уверены, что он будет подписан? — осторожно спросила Эллен.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы это было так.

— Фирма вам будет очень благодарна.

— А вы?

— Что я без фирмы? — невесело усмехнулась Эллен. — Конечно да! Ваш заказ упрочит мое положение.

— Выгода в данном случае обоюдная. У нас машина, у вас положение! — пошутил Колесников.

Они помолчали, прислушиваясь к музыке.

— Потанцуем? — предложила Эллен.

— У меня это не очень получается, — поднялся Колесников.

— Получится! — улыбнулась ему Эллен.

Вспыхивали и гасли разноцветные прожектора, освещая музыкантов и несколько медленно танцующих пар. Эллен и Колесников вступили в этот освещенный круг. Площадка была тесновата, и Колесников чуть не столкнулся с танцующей рядом парой. Эллен покачнулась, обняла его обеими руками за шею, но тут же сняла руки.

Уже светало, когда она подвезла Колесникова к отелю. Выбираясь из «фольксвагена», он не рассчитал и стукнулся головой. Эллен рассмеялась, притянула его к себе, поцеловала, хлопнула дверцей, и машина, с места набрав скорость, скрылась за углом.

Герлах нажал кнопку обратной перемотки и, пока прокручивалась магнитофонная лента, о чем-то сосредоточенно думал. Потом обернулся к сидящей у столика с магнитофоном Эллен.

— Запись разговора Колесникова и этого...

— Парфенова, — подсказала Эллен.

— Фамилии у этих русских!.. — качнул головой Герлах. — Разговор в номере о соавторстве, о вознаграждении в валюте... Как он это назвал?

— «Большой куш», — ответила Эллен.

— Это что, взятка?

— При желании можно понять и так, — кивнула Эллен.

— Только так! — жестко сказал Герлах. — Запись технически чистая?

— Вполне.

— Поработайте над ней, — приказал Герлах. — И давайте еще раз послушаем вашу.

Эллен включила магнитофон. Послышалась тихая музыка и голоса Колесникова и Эллен:

«— Завтра вы улетаете?

— Да. Пора...

— Жаль... Мне было хорошо с вами. Легко и просто.

— Увидимся в Москве. При подписании контракта.

— Вы уверены, что он будет подписан?

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы это было так.

— Фирма вам будет очень благодарна!»

— Стоп! — скомандовал Герлах. — То, что нужно! Фотографии готовы?

Эллен раскрыла свой кейс и положила на стол перед Герлахом несколько фотографий: Колесников и она за столиком в баре, она, обнимающая Колесникова, целующая его у машины.

— Не густо! — рассматривает фотографии Герлах. — В постель вы его не смогли затолкать?

— Не все сразу, — жестковато ответила Эллен. — И потом это не такой уж большой криминал в наше время. Не забывайте, что у них разрешаются браки с иностранками.

— Но не женатым мужчинам! — заметил Герлах.

— А он почти в разводе, — возразила Эллен. — И почему обязательно постель? Это банально!

— Зато наверняка! Когда они улетают?

— В полночь.

— В отеле все подготовлено?

— Да.

— Вы не ошиблись размером?

— Думаю, нет.

— Ну что ж... — поднялся Герлах. — До вечера!

В этот вечерний час отель был так же шумен, как и днем. В холле толпились вновь приехавшие, поднимались в ресторан нарядно одетые пары, из бара доносилась музыка, разноязычный говор, веселые выкрики, женский смех.

Выйдя из лифта на своем этаже, Колесников встретил двух служащих отеля, толкавших перед собой тележку с вещами отъезжающих. В груде разномастных кофров и чемоданов он сразу узнал свой, самый, пожалуй, неприметный.

Открыв дверь номера, Колесников надел пальто, снял с вешалки кепку и только тогда заметил лежащий на кресле пакет в плотной целлофановой упаковке. Сверху лежал конверт с типографским клише фирмы. Вскрыв конверт, он вынул листок, на котором было напечатано: «От фирмы «Шуккерт» с благодарностью». Колесников скомкал листок и конверт, сунул в карман и вышел из номера.

Портье с грехом пополам объяснялся по-русски, и они с Колесниковым с трудом понимали друг друга.

— Как попал в мой номер чужой пакет?

— Пакет принадлежит вам, герр Колесников! Его принес посыльный из магазина, вы уплатили за покупку и просили доставить в отель, в ваш номер.

— Не платил я ничего! Не покупал, понимаете?

— Вот корешок квитанции. Здесь указаны ваше имя, фамилия, название отеля, номер. Я расписался в получении.

— Я прошу вас вернуть этот пакет в магазин. Немедленно!

— Магазин уже закрыт, герр Колесников! Если бы даже он был открыт, сделать это можете только вы. Покупка оплачена вами.

— Вам русским языком говорят, что я ничего не платил! — вышел из себя Колесников. — Можете вы это понять или нет?

— Не понимаю! — развел руками портье.

— Черт знает что такое! — махнул рукой Колесников и пошел к лифту.

Он стоял и бесцельно нажимал кнопку, когда дверцы раскрылись и из лифта вышел Парфенов со злополучным пакетом в руках.

— А я тебя ищу! — обрадовался Парфенов. — На, держи и скажи спасибо! Захожу, понимаешь, к тебе... Дверь настежь, номер пустой, а в кресле пакет лежит. Забыл, что ли?

— Забыл! — буркнул Колесников.

— А злиться-то зачем? — обиделся Парфенов. — За тебя же волнуюсь! Всю валюту небось всадил в эту шубу?

— В какую еще шубу? — Колесников даже задохнулся.

— Что я, без глаз? — рассердился Парфенов. — Отогнул угол и поглядел. Я бы, конечно, из искусственного меха не покупал. Но смотрится здорово! Как натуральная! Ты наверх зачем собрался? Про пакет вспомнил?