Мир империй. Территория государства и мировой порядок - Сергей Бабурин

В теории международной собственности (Лабанд, Розен, Цительман, Мартенс, Оппенгейм, Лаутерпахт и др.) территория государства представляет собой не внутригосударственную, а международно-правовую собственность государства. При этом вычленяются два аспекта:

– государственно-правовой, т. е. власть государства в пределах своей территории, представляющей пределы распространения государственной власти;

– международно-правовой, т. е. власть государства на определенную территорию, где территория выступает в качестве объекта права собственности в его гражданско-правовом смысле.

При этом территория рассматривается как арена властной деятельности государства для внутреннего права и как собственность государства для международного права. То есть в международных отношениях каждое государство выступает как собственник своей территории. Следовательно, государство не только осуществляет территориальное верховенство в сфере публичного права, но также обладает способностью распоряжаться своей территорией на международной арене как своей собственностью.

Отсюда Ф. Ф. Мартенс выводил право государства на завладение (оккупацию) тех земель, которые входят в состав территории, но не принадлежат никому, которые не заселены или покинуты своими владельцами: государство не только распоряжается такими землями на правах государственной власти, но и владеет ими как частный собственник[57].

Подобные вещно-правовые взгляды, когда территорию относят к объектам публичного права, просматривались и у советских юристов-международников. Так, А. М. Ладыженский писал в 1948 г., что в международных отношениях государство «проявляет себя как собственник территории, когда заключает с другими государствами договоры о приобретении и уступке ее, об обмене отдельными ее участками, о сдаче или получении ее в международно-правовую аренду и т. п.»[58].

Б. М. Клименко в свою очередь решительно утверждал: «Поскольку определенная территория принадлежит определенному государству, постольку она является его собственностью. Эта собственность существенно отличается от понятия собственности во внутреннем праве. Она существует и рассматривается в плоскости международных отношений и международного права и в этом смысле может считаться международной»[59].

Подобная концепция была отвергнута рядом авторов (Н. А. Ушаков, Ю. Г. Барсегов, А. М. Турубинер) на основании того, что земля и территория не одно и то же. Можно говорить о государственно-правовой собственности на землю, но не на территорию[60].

Ю. Г. Барсегов, подвергнув в 1958 г. критике положение о том, что территория в СССР является объектом социалистической собственности, подчеркнул, что верховенство государства в пределах государственной территории носит публично-правовой характер, и государство, владеющее территорией от имени народа, не властно распоряжаться ею как своей собственностью вопреки интересам народа[61]. Аналогичную позицию заняли Н. А. Ушаков, Б. М. Клименко[62]. Значение этого правового принципа и поныне огромно.

Вопросы землепользования и землевладения корреспондируют с проблемами режима территории, но не совпадают с ними. При этом в понятие «земля» следует включать поверхность, недра, воды, леса нашей планеты, способные быть предметом правоотношений собственности. Не случайно под землеустройством, по мнению И. Шулейкина, всегда понималась совокупность мероприятий, регулирующих земельные отношения путем изменения сложившихся и создания новых пространственных форм организации земли, способствующих расширенному воспроизводству господствующего способа производства[63].

Земельный кодекс России, принятый 25 апреля 1991 г., включил в понятие землеустройства систему мероприятий, направленных на осуществление земельного законодательства, решений государственных органов по вопросам использования и охраны земель, создание благоприятной экологической среды и улучшение природных ландшафтов (ст. 112). Российское законодательство тогда выделило семь категорий земель:

– сельскохозяйственного назначения;

– населенных пунктов (городов и других поселений);

– промышленности, транспорта, связи, радиовещания, телевидения, информатики, космического обеспечения, энергетики, обороны и иного назначения;

– особо охраняемых территорий (природоохранного, природно-заповедного фонда, оздоровительного, релаксационного и историко-культурного назначения);

– лесного фонда;

– водного фонда;

– запаса.

Как видим, критерием классификации земель выступает их целевое назначение[64].

Земельный кодекс Российской Федерации (далее – ЗК РФ), принятый 25 октября 2001 г., сохранил такую систему с незначительным уточнением терминологии (ст. 7). Правовой режим земли определяется исходя из ее принадлежности к той или иной категории и разрешенного использования. При всех дискуссиях о понятии «правовой режим земель», даже рассматривая это понятие как синоним земельного правопорядка[65], речь идет об особенностях содержания права собственности в отношении той или иной категории земель. Порядок перевода земель из одной категории в другую устанавливается федеральными законами. Земельные споры рассматриваются в судебном порядке (ст. 64 ЗК РФ).

Землеустройство в России включает в себя мероприятия по изучению состояния земель, планированию и организации рационального использования земель и их охраны, образованию новых и упорядочению существующих объектов землеустройства и установлению их границ на местности (территориальное землеустройство), организации рационального использования гражданами и юридическими лицами земельных участков для осуществления сельскохозяйственного производства, а также по организации территорий, используемых общинами коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации (ст. 68 ЗК РФ и ст. 1 Федерального закона РФ «О землеустройстве» от 18 июля 2001 г.).

И, наконец, Земельный кодекс, перечисляя объекты земельных отношений – землю как природный объект и природный ресурс, земельные участки и части земельных участков – четко определяет земельный участок как часть поверхности земли (в том числе почвенный слой), границы которой описаны и удостоверены в установленном порядке (ст. 6 ЗК РФ). Земельный участок при этом может быть делимым и неделимым. Кадастровому учету могут принадлежать только индивидуально определенные, имеющие границы земельные участки[66]. Законодатель не избежал при этом терминологической неточности. Давая основные понятия в Федеральном законе РФ «О государственном земельном кадастре» от 2 января 2000 г., и раскрывая понятие территориальной зоны как части земли, он употребил термин «территория», записав, что территориальная зона – это часть территории, которая характеризуется особым правовым режимом использования земельных участков и границы которой определены при зонировании земель в соответствии с законодательством (ст. 1 ФЗ). Территория и ее части, как четко определено в законодательстве, не являются объектами земельных отношений. Право же пользования земельным участком является вещным правом[67].

Отсюда в отношении земли (земельных участков) и возможность купли-продажи, аренды, залога, мены и т. д.[68] При самых разнообразных спорах о праве собственности на землю забывают непреложный факт: земля принадлежит тому, кто собирает за нее налоги.

Когда Е. Г. Зинков выводит значение земли далеко за пределы экономики, видя в земледелии явление духовное, которое «самоорганизует» пространство, и говорит о распространении власти князя за пределы его родовой земли[69], он фактически отождествляет землю и территорию. Но в онтологическом смысле он убедительно отмечает, что земледелие не только способ существования человека в конкретной среде и пространственно-временном промежутке, но и одна из форм миропонимания.

Природой территориального верховенства определяется назначение государственной территории быть не только пространственной сферой, в границах которой обеспечивается суверенное осуществление государственной власти, но и объектом суверенного властвования. Для обоснования суверенного правомочия государства распоряжаться своей территорией нет необходимости рассматривать ее как предмет права собственности.

1.3. Юридические характеристики территории. Территория как элемент государства

Территория, по словам Г. Еллинека, является мертвым и в то же время бессмертным элементом государства[70]. Действительно, как все юридическое и социальное категория территории смертна, конечна. Но эта социально-философская аксиома дополнилась в юридической науке формированием разных подходов к пониманию территории, опирающихся, как правило, на различное понимание государства.

Территория «есть пространство земли и воды, подчиненное исключительно верховной власти государства»[71], – писал в терминах своей эпохи Ф. Ф. Мартенс. «Государственной территорией, – развил его мысль А. И. Елистратов, – называется то пространство земной поверхности, которое составляет исторически сложившийся предел для государственного верховенства»[72]. Государственная власть в отношении территории, подчеркивал он, есть территориальная власть, ибо обнаруживается в верховном господстве над определенной территорией и над всем, что на ней находится.