Настольная книга поджигателя - Алина Владимировна Кононова

Я опустился на колени перед кроватью, зарываясь в одежду лицом. Мне плевать было, как я выгляжу и зайдёт ли кто в комнату, – я погряз в эйфории.

Всё вокруг снова перестало существовать.

Не забудьте о безопасной обуви. Предпочтительны сапоги или ботинки на прорезиненной подошве, потому что они комфортны и резина также сохранит Вас от ударов тока.

Не советуем выбирать обувь на высоких каблуках или с неудобной колодкой – на тот случай, если Вам придётся убегать, не суть важно, от пожара или от тех, кто хочет ему помешать. Никаких туфлей или босоножек – не стоит предпочитать комфорт красоте (что, кстати, работает не только на пожарах.)

Через… не знаю, через сколько, я очнулся. Открыл глаза, осмотрелся, залез в ящики стола (по большей части пустые), и в шкаф: та же чёрная одежда, только чистая. Скучно. Фотографий я не нашёл и расстроился, но напоследок решил выглянуть в окно.

Интересно, почему я не подумал об этом раньше? Ума не хватило, наверное. А увидел я тот самый дом.

Точнее, то, что от него осталось.

Пока я стоял, облокотившись на подоконник, до меня медленно доходило. Из этой комнаты – на верхнем этаже, угловая – открывался самый лучший вид на дом. А из моего окна его вообще нельзя было увидеть! Кем бы ни была та девчонка, у неё была прекрасная возможность сначала безопасно изучить цель, а теперь и полюбоваться делом спичек своих.

Я точно завидовал.

Ещё немного подышав гарью, я, пошатываясь, спустился к себе. Сосед, как всегда, был в каком-то музыкальном кружке (читай: собирался с десятком человек в чьей-то комнате и полночи некрасиво пел под гитару), поэтому я захлопнул дверь и прямо в одежде упал на кровать. Достал «Моби Дика», положил под подушку. Вытащил из кармана спички, повертел в руках, погремел коробком – успокаивало. Наконец я-таки вытащил руки из рукавов, сбросил куртку на пол, и, не вставая с кровати, дотянулся до нижнего ящика стола.

Там хранилась моя коллекция. На самом деле, её можно было и не прятать – никого в общежитии не интересовало содержимое чужих ящиков. К тому же, ничего особенно подозрительного там не было. Ну, фотографии пожарищ и просто огня. Даже нашлось странное, но красивое фото нескольких десятков свечей в каком-то старом здании. Вырванные страницы из книг, газетные вырезки, рисунки – все они попадали ко мне разными путями, и все их я хранил.

Убедившись, что дверь закрыта, я позволил себе утонуть в собственных мыслях, глядя на фотографии.

Позже вечером я заснул спокойно. Мне снились звёзды и улыбающиеся люди.

Я проснулся на рассвете.

Штора была немного сдвинута, и свет падал прямо мне на лицо. Закрывшись подушкой и положив голову на книгу, я попытался ещё немного подремать. Подъём был в восемь. Потом душ, завтрак, собрания… Сейчас, судя по Солнцу, было около шести, делать нечего. Только думать.

Ряд ассоциаций – и мои мысли вернулись к тому, что произошло вчера. Дыша в подушку и улыбаясь, я подумал об огне. И о той девчонке, мне стало интересно, где она сейчас. Может, снова поджигает что-то. Я немного позавидовал. Потом подумал, что она могла бы тоже не спать, сидеть на кровати, вдыхать запах горелого и смотреть на пепелище, смотреть и смотреть.

Я наконец понял, как сложно ей, должно быть, живётся. Она видела этот дом – идеальную мишень для поджога – постоянно. Когда приходила в комнату, сидела за столом, занимаясь делами, вставала с кровати или готовилась ко сну. Каждую минуту он был у неё перед глазами. Я же мог увидеть его, только специально пройдя мимо, ну, или из некоторых комнат в Доме Собраний. У неё выбора не было, а я зависел от собственных желаний. Не знаю, что хуже.

Если, к тому же, – эта мысль горела внутри – если она была такой же, как я, это зрелище наверняка было для неё почти пыткой.

Если она такая же, как я. Раньше я не мог и подумать о подобном. Чувства, которые вызывала одна мысль об огне, мне очень нравились, но я понимал, что это не нормально. Что-то во мне было не так. Неправильно. Сломано. Чего я не осознавал, так это того, что кто-то ещё может быть сломан точно так же.

Не осознавал до этого момента.

Под подушкой было жарко. Железная рама кровати неприятно холодила ступни. Мой сосед храпел. Решив не терять времени зря, я сбросил одеяло и опустил ноги на холодный, как каркас кровати, пол.

Душ – в этот ранний час без очереди, пустой и тихий. Переодеться: стандартные, выдаваемые всем на складе брюки, серая майка, носки, ботинки и куртка – моя гордость, случайно найденная в кладовке общежития. На пару размеров больше, чем нужно, с множеством бездонных карманов, в том числе и потайных. Если бы я захотел, то смог бы уместить в них почти все свои пожитки.

Сегодня левый бок слегка перевешивал – я переложил туда книжку. Полистав страницы, я решил выйти на улицу – там было прохладно и пасмурно – и почитать. Но перед этим не удержался и поднялся наверх – вдруг она была в комнате. Но дверь была заперта. Я подёргал ручку и отошёл: искать здесь явно было нечего. Хотел спуститься вниз, но тут мне на глаза попалась дверца чердачного люка.

Забавно, но никогда раньше я не задумывался о существовании чердака в общежитии. Нет, я знал, что он есть, но не думал о нём, не придавал значения этому обстоятельству: не было ни смысла, ни желания.

В то утро он неожиданно появился перед моими глазами. Какое совпадение… Чердачная лестница так и манила, на дверце не было замка, и я подумал – почему бы и нет. К тому же рядом не нашлось никого, кто мог бы мне помешать.

Забравшись наверх, я оказался в полумраке. Впереди было окно, пропускающее тусклый, серый августовский свет, но его заслоняли пыльные штабели ящиков и коробок. Кажется, сюда годами складывали разное барахло со словами: «Вдруг пригодится, не выбрасывать же».

Медленно и осторожно я начал обходить колонны из коробок, некоторые из которых так и грозились обрушиться. Любопытство сменилось разочарованием: я думал, на чердаке будет светлее, просторнее и чище. В конце концов, мне хотелось найти здесь что-нибудь, хотя я сам не знал,