Король на площади - Александр Блок

Тот совсем склонился на перила и свесил голову. Люди идут мимо.

Нищая

Добрые люди, помогите ради ребенка.

Молчание.

Нищая

Сегодня всем будет весело. Корабли придут. Только я – без хлеба.

Ребенок начинает плакать. Нищая укачивает его, с удивлением отступая. Второй охватывает руками Первого, склонившегося на перила. Тело падает на колени.

На чугунной перекладине лежит мертвая голова.

Второй (опускаясь над трупом, тихо говорит нищей)

Он умер. Слышите. Мертвые не подают.

Нищая крестится, пятится и уходит. Люди идут мимо. Среди них – Шут в священнической рясе и капюшоне. Он с любопытством приближается к трупу, над которым беспомощно склонился Второй.

Шут (строго)

Пьяный?

Второй (серьезно)

Мертвый.

Шут

Причина смерти?

Второй

Разрыв сердца. Тревожные события этих дней.

Шут (качая головой)

Все обошлось бы благополучно, если б он обратился ко мне.

Второй

Кто же вы такой?

Шут

Врач духовный.

Порыв ветра распахивает рясу и срывает капюшон с головы Шута.

Второй (сомнительно качает головой)

Врач духовный не носит красного колпака. Врач духовный не нашивает золотых позументов на красное брюхо…

Щеки Шута вздрагивают от смеха. Он быстро запахивает рясу. Тихо вечереет.

Шут (строго)

И вы смеетесь? Смеетесь, когда умер ваш друг?

Вокруг них собирается кучка людей из проходящей толпы. Все с любопытством стараются взглянуть поближе.

Второй (с изумлением смотрит на Шута)

Я где-то видел твою ханжескую рожу. Не помню где, – я много видел на своем веку: в суде, где ты внушал присяжным смертные приговоры; или в церкви, где ты проповедовал смирение; или… да! здесь, на берегу, ты доказывал людям, что им не надо свободы.

На лицах окружающих просыпается ненависть.

Шут

Братья, скорбные дела творятся здесь. Идите своим путем. Успокойтесь. Именем божиим…

Голоса в толпе

Новая ложь! Не поминай напрасно имени божьего! Истины! Истины! Под рясой скрывается лукавое сердце!

Шут мгновенно распахивает рясу. Он как бы вырастает в красной с золотом одежде. Над толпою качается его дурацкий колпак.

Шут

Вам надо истины? Вот истина! Стекайтесь, люди! Смотрите на меня с кровель, приветствуйте меня на улицах, кланяйтесь мне до земли!

Страшное волнение среди прибывающей толпы. Шут потряхивает колпаком, бубенцы звенят.

Голоса в толпе

В такую ночь маски на улицах! – Где мы? Где мы? – Ночь близка!

Шут

Вам надо истины? Она пред вами, люди! Смотрите на меня! Я – сама Истина – в красной и золотой наготе! Убирайте трупы с ваших улиц!

Голоса в толпе

Страшно! – Это призрак над мертвецом! Ветер насылает привидения! – Слухи весь день носились в пыли! – Маленькие вертелись под ногами, красные кричали в уши, пыльные разносили тревогу! – Слухи овладели толпой! – Это один из них! – Смотрите, как разнесло его к ночи! – Ночь близка! – Это голос народа, это молва! Ветер несет ее по всей земле! Внимайте, внимайте!

Шут

Я – голос молвы! Я многолик, но во всей вселенной ношу одно имя! Здравый Смысл – имя мое!

Голоса

Слушайте! Здравый Смысл говорит с нами!

Шут

Бедные овцы без пастыря! Пусть успокоится сердце ваше! Я – пастырь добрый! Не медлите над местом, где веет скорбь! Минует эта тревожная ночь! Не медлите – возвращайтесь к вашим оставленным семьям!

Голоса

Верим тебе! Сердца открыты! Говори!

Шут

Буду пасти вас, стада мои, жезлом железным! Если вы не послушаетесь меня, страшная кара падет на вас! Море захлестнет безумцев! Свинцовые тучи погребут под собою смятенный город! Так говорит Здравый Смысл! Он карает возмущенных душой! Мое красное золото весело поет пред вами! Но веселое красное золото принесет вам смерть и пожары, если вы будете испытывать Здравый Смысл!

Голоса

Тише! Успокойтесь! Страшно! Горе безумным! В путь! К морю! К морю! Навстречу кораблям!

Толпа шелестит и расходится. Мертвого уносят. Замирают отдельные восклицания. Шут, завернувшись в рясу, снова держит путь в толпе. Скоро на сцене не остается никого. Отсталые торопливо проходят к молу, где смолкает стук топоров. На площади появляется Зодчий.

Зодчий

Они кончают свое строительство.

Он стоит среди площади и смотрит на Короля. Справа медленно выходит Поэт, направляясь за толпою к морю.

Зодчий

И ты идешь за толпой?

Поэт

Ты отвека преграждаешь мне путь, хотя наш город поглощает и разделяет всех.

Зодчий

Да, город всех сбивает с пути. Но мне легко находить дорогу, ибо я чужд всем вам. Вы жадно смотрите друг другу в глаза. Я смотрю через ваши головы и ясно вижу мой синий путь.

Поэт

Тебя называют колдуном. Про тебя ходят разные слухи.

Зодчий

Маленькие Слухи погубят вас. Они рождаются в сухой и желтой пыли и проникают вместе с нею в мятежные сердца. Сойдет небесная гроза и прибьет пыль, и вы погибнете вместе с пылью.

Зодчий смотрит на клубящиеся тучи.

Поэт

Я не хочу больше видеть тебя. Я хотел научиться от тебя мудрости, но ты горд и стар. Ты не любишь меня.

Зодчий

Ты не встретил бы меня, если бы я не любил тебя.

Поэт (ломая руки)

Что же мне делать?

Зодчий

Останься здесь. Не ходи за толпою. Не пой для нее мятежных песен. С ночью остаться повелеваю тебе. Да будет спасен одинокий, произнесший в такую ночь слова о любви.

Зодчий удаляется. Поэт спускается к морю и садится на скамью. Сумерки быстро сгущаются. Рог ветра трубит, пыль клубится, гроза приближается, толпа глухо ропщет вдали, на моле, откуда видны сигнальные огни. Вверху, над скамьею, вырастает Дочь Зодчего. Ветер играет в ее черных волосах, среди которых светлый лик ее – как день.

Поэт

Слышу, слышу твое приближение.

Ты снова восходишь над пылью,

Как виденье, мгновенна.

В новой пыли ты исчезнешь,

Новый ветер тебя унесет.

Дочь Зодчего

В последний раз схожу я к тебе.

Недобрые вести дошли до меня.

Как черные птицы, в желтой пыли

Замыслов новых носятся клочья.

Поэт

Близится ночь.

Над морем краснеет заря.

Свинцовые тучи несутся.

Спящая юность проснулась во мне!

Дочь Зодчего

Стекло морей разбито ветром!

В твоей душе расплеснулось море!

Слышишь крик зловещих птиц?

Слышишь плеск свинцовых волн?

Ветер рвет ее черные шелка и мечется в ее волосах. Мрак сгущается.

Поэт

В час зловещий, в час последний, быть может,

Дай прильнуть устами к руке,

Под черной тучей белеет она!

Дочь Зодчего

В последний раз к руке прикоснись.

Поэт

В эту ночь впервые тебя узнаю.

Дочь Зодчего

В последний раз ты видишь меня.

Поэт

Зачем так ярко вспыхнула юность?

Разве скоро жизнь догорит?

Разве юность прошла, королевна?

Дочь Зодчего

Я над жизнью твоей властна.

Кто со мною – будет свободен.

Королевной меня не зови,

Я – дочь безумной толпы!

Поэт

Так же свистел осенний ветер,

Так же летела тучами пыль,

Когда я увидел впервые

Твой легкий, твой странный образ!

Дочь Зодчего

Я искала в тебе героя.

Я грядущему в очи смотрю.

Поэт

Ты сходила ко мне из высоких покоев.

Ты смотрела, как смотришь теперь, на зарю!

Дочь Зодчего

Прошедшего нет.

Бледная молния.

Поэт

Но ветер играл в очертаниях сонных,

И я пред тобою – был светлый поэт,

Овеянный ветром твоим.

И в глазах твоих склоненных

Я прочел, что тобою любим.

Дочь Зодчего

Забудь о прошедшем. Прошедшего нет.

Поэт

Но ты рукою коснулась меня!

Я к этой руке устами приник!

И в темных твоих волосах

Королевский вспыхнул венец!

Дочь Зодчего

Я никогда не была королевной!

И как мне пышность узнать?

Я – нищая дочь толпы.

Поэт

В последний раз – в одичалом мраке —

Я вижу – горит королевский венец

В темных твоих волосах!

Или молнии свет скользнул?

Как озарилось твое лицо!

В бледном свете молнии кажется, что ее черные шелка светятся. В темных волосах зажглась корона. Она внезапно обнимает его… Из дальних кварталов, с дальних площадей и улиц несется возрастающий вой прибывающей толпы. Кажется, сама грозовая ночь захлебнулась этим воем, этим свистом бури, всхлипываньем волн, бьющих в берег, в дрожащем, матовом, пресыщенном грозою блеске.