Дороги рая - Андрей Быстров

- Нет! - выдохнули четыре свидетельницы, а Лейти добавила: - Айсинг, милый, я полечу с тобой...

Эти слова вызвали теплую волну живейшего сочувствия в зале.

Айсинг улыбнулся, что подчеркнула розовая окраска флаша.

- Спасибо, Лейти. Я всегда верил в твою любовь... Но ты не знаешь, о чем говоришь. Одно дело - быть третьей женой богатого аристократа, совсем другое - подругой нищего изгнанника на опасной планете.

- Мне все равно, - упрямо сказала Лейти.

- Свидетельницы, - встрял Высокий Судья, - ко всем четверым обращаюсь... Не льстите себя надеждой, что кто-то из вас сумеет тайно посетить Лас-Вегас и вернуться. Это не удавалось ещё никому. Закон вам известен. Всякий, чья нога ступит на проклятую планету без ведома и санкции властей, автоматически перестает существовать для цивилизованного мира. Так что если решитесь - решайтесь сейчас, чтобы не отрывать потом полицию от более важных дел...

- Я решилась, - тихо произнесла Лейти.

- Нет! - твердо ответил ей и Судье Айсинг Эппл. - Словом уэра я запрещаю следовать за мной!

- Ты больше не уэр, - крикнули откуда-то из задних рядов.

- Пока я на Айсингфорсе - я уэр. Приговор вступит в силу, как только корабль покинет орбиту, не раньше.

Судья, которого тоже проняло, развел всеми четырьмя руками.

- Таков закон, - подтвердил он. - Слово уэра. Свидетельница Лейти, вы не можете с ним лететь.

Флаш Айсинга засветился голубым, и это была печаль.

Юлю настолько затронула последняя сцена, что ей захотелось как-то вмешаться. Увы, даже если бы это было в её возможностях физически (чего не было), её время на Айсингфорсе подходило к концу по той же неведомой причине, по какой она вообще попала сюда. Но на сей раз её не тащил и не толкал никакой луч, просто купол и стены Дворца Юстиции стали бледнеть, размываться полосами, точно их стирали взмахи гигантского пространственного ластика. Все исчезало в мерцании, забивалось помехами, кроме Айсинга Эппла в голубом флаше. Он один воспринимался реальным в меркнущих декорациях суда, и от него исходила, распространялась расширяющимся кольцом неслышимо звенящая волна, подобная той, какой была сейчас и сама Юля. Их волны соприкоснулись, вибрируя в таинственной интерференции, притягиваясь и отталкиваясь, и это волшебное притяжение/отталкивание проникло в Юлю изнутри

/ ближе к центру её нематериальной структуры, потому что она была открыта миру и нигде не кончалась в нем /

тысячами восхитительных электрических покалываний. Но это продолжалось очень и очень недолго даже в её расплавленном Времени. И без того тончайшее плетение волны истончилось до предела, и силуэт Айсинга Эппла расплылся последним в полосато-бесцветном исчезновении. Юля почувствовала то, от чего в транцендентном полете уже успела отвыкнуть: силу тяжести. Она падала, и падала стремительно. Внизу мелькнуло что-то зеленое, вокруг раздавался треск, словно Юля катилась с дерева сквозь крону, ломая ветки. Она упала почти плашмя, больно ударившись о какую-то поверхность, к счастью, не слишком твердую. Однако удар был так силен, а боль так ярка и неожиданна, что Юля подумала только: "Ничего себе... Для бесплотной души чересчур здорово стукнулась".

И тут - впервые с момента аварии - она наконец потеряла сознание.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ИЗГНАННИКИ

1

Первым, что она увидела, едва с трудом открыла глаза, был муравей, ползущий по травинке. Самый обыкновенный, деловитый, сосредоточенный рыжий работяга... Юля перевела взгляд от муравья дальше. Трава, залитая мягким закатным солнечным светом, перелесок, заросли орешника, горки сухой листвы, в которых кто-то пыхтел и возился - ежик, наверное.

Юля скосила глаза на свои руки с тонкими запястьями и длинными пальцами, на свое скромное желтое платьице чуть выше колен - она надела его, отправляясь на встречу с работодателем, белые туфельки на высоких каблуках... Поодаль валялась её сумочка.

Правая сторона тела (Юля лежала навзничь в траве у корней толстого дерева) болела так, будто её обработали горячим утюгом. Но если она болит, значит, есть чему болеть?!

Со стоном вытянув руку, Юля уцепилась за ремень сумочки, подтащила её к себе, вынула зеркальце (оно не разбилось, даже не треснуло). Ей было страшно взглянуть на себя, но когда она сделала это, увидела то же, что и всегда: симпатичную русоволосую девушку с высоким чистым лбом, прямым носом и темно-синими глазами. Ни ссадин, ни синяков на лице. Юля попыталась встать, и это удалось ей почти легко. Если не считать боли в боку, кажется, никаких повреждений... Она недоверчиво ощупала себя, потрогала колечко с маленьким искусственным рубином на пальце левой руки, подергала сережку в ухе, потянула за витой браслет. Все настоящее, все на месте - и бижутерия, и сумочка, и туфли, и она сама, Юля. Здорова и по всей видимости, жива. По крайней мере, раньше ей не доводилось слышать, чтобы в рай попадали со всем наличным имуществом.

Юля встряхнулась, как болонка после ванны, её волосы рассыпались по плечам.

- Ну и дела, - громко сказала Юля, словно надеялась на чей-то ответ. Но никаких ответов не прозвучало.

Надо идти... Но куда? И вообще, что стряслось? Была авария, прицеп грузовика, а потом... Ладно, все, что было потом, могло и пригрезиться. Но как она попала в этот лес, почему цела и невредима, где Костя?

После непродолжительных, но очень напряженных размышлений Юля приняла единственно разумное решение - просто идти вперед, пока ей не встретится кто-нибудь или она не выйдет на дорогу. Это оказалось труднее исполнить, чем решить. Каблуки её туфель глубоко вязли то в слое прелых листьев, то во влажной почве. Идти же босиком она побаивалась - мало ли какие кусачие насекомые прячутся тут в траве.

Часов у неё не было, но ей показалось, что прошло уже с полчаса в блужданиях по лесу, когда она услышала низкий гул. Поначалу она приняла звук за рокот автомобильных двигателей и обрадовано поспешила в том направлении, откуда он доносился, чтобы выбраться на шоссе. Однако источник звука приближался к ней гораздо быстрее, чем она к нему, и вскоре над её головой промчались две овальные тени - слишком быстро, чтобы их рассмотреть, но явно непохожие ни на самолеты, ни на вертолеты.

- Здесь водятся летающие тарелки, - пробормотала Юля с нервным смешком. - Ну и ну...

Еще через несколько минут она уловила голоса в отдалении. После загадочных воздушных теней она двинулась к ним без прежнего энтузиазма. Сперва поглядим, кто там есть...

Голоса и странные шумы доносились из-за пригорка. Как заправский разведчик, Юля легла на живот и по-пластунски подползла к вершине, где нашла за кустами удобную точку для наблюдения.

Метрах в ста перед ней внизу, в окружении кленов и дубов простиралась обширная площадка, расчерченная разноцветными секторами, как поле для какой-то спортивной игры. На площадке стояли в ряд десять мускулистых, бритоголовых молодых людей в желто-черных комбинезонах, а перед строем расхаживал высокий мужчина лет сорока в мягкой коричневой куртке и синих джинсах. С довольно приличного расстояния Юля не могла хорошенько различить черты его лица (правда, бросался в глаза шрам на левой щеке), но каждое произнесенное слово слышала отчетливо. И он, и молодые люди говорили по-русски со слабо выраженным брутальным акцентом, однако здесь, как и на Айсингфорсе, Юля понимала не все из-за неясности контекста и наличия незнакомых словечек.

- Результаты тренировок по рукопашному бою, - четко рубил человек в куртке. - Александер ноль четыре, Моффа ноль два, Изи ноль два, Бидл ноль четыре. Остальные могут посмотреть в таблице, но... - он коротко рассмеялся. - Внимание, даю вводную.

Он подошел к центру площадки и поставил в углу красного сектора что-то, показавшееся Юле небольшим чемоданом. Затем он отступил в сторону, а из чемодана ударил к небесам сноп радужного огня, оплывающий, твердеющий и наконец застывший в виде трехметрового (и метр в обхвате) уродливого одуванчика, где роль семян-парашютов исполняли кривые серые грибы с бледными шляпками.

- Перед вами борн, - сказал человек в куртке, - типичный представитель живой природы Лембурга, где, как вам известно, между растениями и животными четкой грани не проведешь. Итак, вводная: борн поглотил капсулу с информацией, без которой вам на базу лучше не возвращаться. Времени у вас мало, на подходе час крейдов. Да, и кстати, когда будете расправляться с моим борном, имейте в виду: это не простая голограмма, а плотная. За ваши руки-ноги пока ещё я отвечаю. Вопросы?

Парень лет семнадцати сделал шаг вперед.

- Можно, мастер Джейсон?

- Слушаю, курсант Изи.

- Капсула прочная?

- Выдержит атомный удар.

- Каким оружием и снаряжением мы располагаем?

- Стандартным.

- Понял. Спасибо, мастер Джейсон

Парень вернулся в строй, а его место занял другой, постарше. Он заговорил с ленцой в голосе.

- Мастер Джейсон, ведь по окончании школы нас ждет служба в Орбитальном Патруле, я прав?