Камень желаний - Андрей Мартьянов

Было ясно, что под таковой очаровашкой подразумевалась Атика.

Подозрительные свойства, присущие артефакту, были замечены тем же вечером. Изумруд светился и сыпал крохотными искорками, притягивал к себе небольшие металлические предметы, а после того, как Ши попытался вынуть камень из оправы, чтобы как следует его рассмотреть, изверг тонкую зеленую молнию, которая подожгла стол. Начинающийся поджар был потушен совместными усилиями обитателей «Норы» – в ход пошло пиво и вино из кружек.

Лорна, в присутствии которой и произошел данный инцидент, потребовала немедленно – слышали, недоумки, немедленно! – удалить опасную вещь из дома. На ночь медальон можно спрятать во дворе, а утром сразу продать! Кому? Это уж пускай Ши придумает самостоятельно, не маленький!

За вчерашний день подходящего покупателя отыскать не удалось, а сегодня отказал даже Герат, давно и прочно знакомый с обустроившейся в «Норе» шайкой. Вообще-то волшебник считался приятелем Аластора, предводителя компании, но старался поддерживать хорошие отношения со всеми – Ши и его дружки исправно пополняли коллекцию белого мага и не просили за редкий товар чересчур много золота.

Конан, как природный варвар, только начавший знакомиться с «цивилизованной жизнью» (так именовал Шадизарское бытие Ши) магии сторонился, почитая оную делом нечистым, но считал, что такая маленькая штучка, как изумрудный медальон, чересчур вредоносной не может быть по определению – это ведь не демон, не чудовище из Черной Бездны и не могучий артефакт наподобие знаменитых Короны Сета или Мечей Скелоса, о мощи которых ходят легенды. Кроме того, медальон пока не сделал ничего плохого кроме приснопамятного поджога стола – окажись заключенное в нем волшебство действительно опасным, то означенная опасность проявилась бы давным-давно, обрушив на «Уютную Нору» и ее постояльцев неисчислимые бедствия. Следовательно, и страшиться нечего.

Известно, что предания о стародавних временах и сохранившиеся осколки знаний древности лучше всего сохраняются не в библиотеках огромных городов и не в головах убеленных сединами ученых мужей. Загляните в любую захолустную деревню в Бритунии, Немедии или Аквилонии, порасспросите стариков и жрецов, и вы узнаете о Кхарийской империи или Пифоне куда больше, нежели почерпнете из книг. В глухомани люди доверяются не тленным пергаментам, а собственной памяти, которая усердно оберегает прошлое.

Киммерия отнюдь не была исключением из данного правила. Едва ли один из тысячи обычных киммерийцев мог разобрать хотя бы две литеры аквилонского алфавита, зато практически каждый понимал значение рун или мог рассказать вполне достоверную сагу о предках-атлантах или о войне хайборийцев против Ахерона. Конан с детства был обучен руническим символам – отец-кузнец украшал защитными знаками оружие, бабушка гадала на рунических палочках, руны были высечены на священных камнях в святилище Крома... И на изумрудном медальоне Конан различил вполне знакомые символы – прежде руны принадлежали не-человеческим народам, наподобие альбов или подгорных гномов, но впоследствии древние алфавиты унаследовали люди и помнят их значение доселе...

Вот, пожалуйста. Сверху, сразу над камнем, оправу украшает руна «Терва», сиречь Мировое Древо, ствол жизни, символ пробуждения и расцвета. Дальше, по кругу, «Беркано», «Лауд», «Тарн»... Чего ж тут непонятного? Такой мудрый человек, как волшебник Герат должен был распознать эти символы и смысл, который они скрывают!

Конан дотронулся пальцем до верхней руны и отшатнулся. Изумруд взблеснул яркой зеленой вспышкой.

Ши, целиком погруженный в беседу о несчастной судьбе графа Альдосо и его возлюбленной, ничего не заметил. Атика тем более.

Камень на медальоне снова стал неживым и холодным. Будто ничего и не произошло.

– Т-там!.. Оно! Райгарх, впусти меня!

Дверь таверны распахнулась и в проем камнем влетел один из постоянных посетителей – месьор Сариф, низкорослый и толстенький владелец шорной мастерской, расположенной в доме напротив. Внимательный Райгарх отметил про себя, что Сариф имеет вид взъерошенный и перепуганный, что никак не вязалось с привычным обликом уважающего себя мастерового.

– Пожар, грабеж средь бела дня? – асир слегка встряхнул бледного шорника, наткнувшегося прямиком на вышибалу.

– Оно! Демон! – Сариф хватался за сердце, вытирал пот рукавом и вообще очень мельтешил. – Обжора!

Райгарх нахмурился. Неужели старый знакомец опять соизволил объявиться? Если так, то новый визит данного «знакомца» может грозить серьезными неприятностями.

Отпустив Сарифа, тотчас убежавшего к стойке – целить душевную рану кислым вином – Райгарх осторожно выглянул наружу.

Ну точно! И как теперь прикажете изгонять нежданного гостюшку?

Гостюшка висел в воздухе перед входом в «Уютную Нору» на высоте четырех локтей и чуть раскачивался на волнах горячего ветерка. Еще он скалил зубы, тихонько поворачивался вправо-влево, издавал звук, похожий на стрекотание кузнечика, но агрессивных намерений пока не являл.

– Что же ты такое? – задумчиво проворчал Райгарх, наблюдая за гостем. – И как бы тебя отправить обратно, во тьму, из которой явился?

...Несколько седмиц назад на тишайший и благополучный городок Шадизар свалилась невиданная прежде напасть. Через посредство волшебного жезла (каковой затем и превратил трактирный нужник в многоногое болтливое страшилище) разудалые постояльцы «Норы» сумели на краткий миг открыть нечто наподобие двери-портала ведущего в... Наверное, в некую пустоту меж мирами. Пустота, как выяснилось, была обитаема. Прежде чем портал захлопнулся, из сияющей холодными звездами бездны в трактир проскользнуло существо имевшее вид большого летающего пузыря неопределенно-коричневого цвета.

Опытным путем сразу же было выяснено, что «пузырь» почтивший своим визитом «Уютную нору» владел широченной пастью, оснащенной великим множеством треугольных зубов, имел дурной характер и был вечно голоден. Немедля после появления в «Норе» тварь сожрала черенок метлы, перекусила веревку, на которой висела здоровенная люстра-колесо и поглотила несколько предметов, коими Лорна, Конан, Ши Шелам и все прочие обитатели «Норы» начали в нее швыряться, пытаясь если не убить, то хотя бы выгнать чуду на улицу.

Положение, как и всегда, спасла решительная и тяжелая на руку хозяйка – Лорна изо всех сил звезданула тварюгу дубинкой, каковая была спрятана под стойкой с напитками.

Пузырь, будто выпущенный из пращи камень, со свистом пересек обеденный зал таверны, выбил слюдяное окно и с тем исчез в ночной тьме.

Впрочем, дальнейшая судьба твари вовсе не осталась покрытой мраком зловещей тайны. Зубастый демон (или что оно такое?) решил поселиться в Шадизаре, поскольку найти в городе пропитание было проще простого.

Дивное создание жрало все подряд. Смысл его бессмысленной жизни состоял в непрерывных и настойчивых поисках еды. Металл, дерево, камень – острейшим зубам летучего чуда был подвластен любой материал, а все съеденное неким волшебным образом навсегда исчезало в не столь уж и огромной по виду утробе. В один прекрасный день тварюга, уподобясь вурдалаку, объела висельников, украшавших собой перекладину на Воловьей площади. Спустя еще несколько дней Пузырь по одному ему ведомым соображениям откусил голову статуе Митры перед храмом Солнечного диска и был таков. Сильно поврежденной челюстями монстра оказалась и черепица на здании городской стражи.

Довольно скоро Пузырь (еще горожане называли его «Обжорой» и «Летуном») превратился в малоприятную и одновременно забавную достопримечательность Шадизара. Любой приезжий и житель города могли увидеть существо то задумчиво обгладывающим гранитную кладку фонтана в квартале Бейдаль, то бездеятельно висящим над рыночной площадью, то пролетающим над крепостными стенами, которым, кстати, тоже досталось от его зубов – барбикен Туранской башни изголодавшееся чудище прогрызло насквозь, образовав в каменной кладке неровную дыру.

Конец ознакомительного фрагмента.