Будни после праздника - Евгений Кукаркин

Беспокойство вдруг охватило меня.

- Сколько их было, твоих мучителей?

- Семь человек

- Значит в живых осталось - двое?

- Да. Первым я убила того, что загнал мне шишку. Мы встретились в Москве на вечеринке. Он меня совсем не узнал. Я старалась во всю и сумела охмурить его сразу, он сам меня затащил на свою квартиру. У меня все болело и чесалось от его любви и поганых рук. Когда он задремал, я сходила на кухню, взяла нож и профессиональным взмахом руки отсекла голову. Потом перевернула его на спину, раздвинула ноги и сунула голову туда, с чего он начал меня обижать...

- Почему именно так?

- Конечно можно было и наоборот, - усмехается она, - но мне очень хотелось оторвать ему голову.

- Тоже было с другими?

- Да. Сценарий тот же. Завлекала, ублажала, убивала.

- Тебя посадят...

- Я знаю. Я знаю, что моя психика здорова. Но моя жизнь кончиться, когда последний подонок ляжет в сырую землю.

- Иди, Королева, я пока тебя не верну в КПЗ.

- Але, Харитонов, это я, Володя из психушки.

- Здорово, чертяка. Давай проспорим, я догадался, почему ты ко мне звонишь, ты нашел зацепку на Королеву.

- Спорить с тобой невозможно, но ты угадал.

- Переходи к нам в розыск, зачем ты там закисаешь.

- Хватит петь дифирамбы. Лучше помоги сделать доброе дело.

- Только не это. Нам по статусу нельзя делать добрых дел. Так что там у тебя?

- В районе Артека надо найти больницу, где десять лет назад лечилась Королева. Нужно найти ее больничную карту, если конечно она сохранилась. Где то там же, в районном отделе милиции зарыто дело Королевой.

- Ого. Я вижу, старик, ты много откопал. Недаром ЗК сказал, что с психушкой лучше жить в мире и отказывать ей нельзя.

- Я очень рад, за твоего умного ЗК.

- Володька, ты мне испортил такое хорошее дело. Мог бы послать ее в психушку и все бы поверили, что она больная, а теперь... Когда вернешь Королеву обратно?

- Когда документы добудешь.

- Хорошо. Придется нашим туда слетать. У тебя все, старик?

- Все.

- Тогда, пока.

Хохлова я застал смеющимся в палате у Королевой.

- Надеюсь не помешал?

- Нет, Владимир Владимирович.

- Вы обследовали Наталью?

- Нет. Она отказалась раздеваться.

- Вы что, санитаров не могли пригласить. Мне безрукие помощники не нужны.

Я повернулся и вышел.

Через час Хохлов принес все первоначальные данные о женщине- гиганте, гражданке Кирееве.

- Я хочу с вами поговорить, доктор Хохлов.

- Слушаю вас, Владимир Владимирович.

- В первый день, когда вы сюда пришли, я вам говорил, что мы, врачи, должны быть как судьи, беспристрастны к пациенту. Но я за вами замечаю другое. Как вы можете дать заключение своему больному, если заранее восхищаетесь им?

- Владимир Владимирович, но у меня своя точка зрения, чтобы понять пациента, надо войти к нему в душу, в доверие наконец.

- И как, вошли?

- Вхожу.

- Ради пробы, я разрешу вам этот эксперимент, но если он не выйдет, мы расстанемся.

- Почему вы так ко мне относитесь? Мы же занимаемся одним делом.

- Я это дело выстрадал, а вам еще надо страдать...

- Хорошо. Хорошо. Я все понял, Владимир Владимирович.

ДЕНЬ ВОСЬМОЙ ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА

Я только вошел в свой кабинет, как раздался телефонный звонок.

- Володька, это ты?

- Я.

- Это Мишка Харитонов. Я внизу здесь у тебя. Ты, пожалуйста, отложи там все дела, подожди меня.

- Давай приходи, жду.

На Мишкином лице смешно выделялся клочок бороды клинышком. Он ввалился в кабинет и сразу заполнил все шумом и энергией размахиваемых рук.

- Ну и конура же у тебя, старик.

- Плохая?

- Больничная. Так и хочется раздеться.

- Только не надо сейчас.

- Успокойся, я не предоставлю тебе удовольствия царапать и ковырять мое тело. Я тебе сейчас лучше покажу другое.

Мишка расстегивает чемоданчик и вытаскивает несколько больших фотографий.

- Смотри.

На фотографиях с разных сторон снят безголовый труп голого мужчины. Его голова заткнута между раздвинутых ног.

- Это что, из дела Королевой?

- Нет, это нашли вчера...

- Что...?

- Да, старик, вчера. Ты это, того, Королеву никуда случайно не отпускал?

- С ума сошел. Здесь не было еще ни одного побега.

- Шучу, шучу. Я приехал к тебе, для дополнительного ее допроса и изъятия ее дела. Вот постановление о передаче дела опять в следственный отдел.

- Ее тоже забираете?

- Нет. Проводи экспертизу дальше. Всем же ясно, не она это сделала, а кто то другой.

- Вы в Артек ездили?

- Да наши покопались там. Ничего, старик утешительного, не могу сообщить. Во первых, все больничные архивы хранятся четыре года, а потом сжигаются. Во вторых, никакого дела в архивах прокуратуры и ГУВД ни там, ни здесь нет.

- Значит соврала?

- Нет. Там допросили одного пенсионера полковника. Он помнит, что действительно дело было, но потом из главного управления пришел на него запрос и все... исчезло.

- А в главном управлении?

- Следы затерялись. Десять лет прошло, сам понимаешь. Перерыли все архивы, ничего...

- Так позвать Королеву?

- Зови. Сам тоже можешь послушать.

Королева еще спала.

- Ей, Татьяна Александровна, вставайте.

- Ой, кто это? Это вы, Владимир Владимирович. Что-нибудь случилось?

- Случилось. Быстро приводи себя в порядок и ко мне в кабинет. Там приехали поговорить с тобой.

- Неужели...

Она закусила губу.

- Сейчас, иду. Вы идите, я оденусь.

В кабинете появилась Галина Сергеевна.

- Здравствуйте, - неуверенно сказала она, увидев Харитонова.

- Здравствуйте, Галина Сергеевна. Это товарищ из следственного отдела по делу Королевой. Я уже ее позвал, а к вам просьба, появиться доктор Хохлов, постарайтесь его сюда не пускать.

- Поняла.

Моя помощница исчезла. Через пять минут появилась Королева. Она действительно привела себя в порядок и выглядела свежей и уверенной.

- Я была уверена, что если по мою душу, именно вы приедете сюда, гражданин следователь.

- Здравствуйте, гражданка Королева. Садитесь. Действительно мы ни как не можем расстаться.

Королева грациозно садится и поправляет складки платья.

- Почему же вы были уверены, что сюда придет следователь? - спрашивает Харитонов.

- Интуиция.

- Это не материальный термин, не можете уточнить.

- Я метафизик, поэтому в нематериальной области мне общаться легче. Владимир Владимирович много беседовал со мной и кое где я ему выложила душу. Заметьте, душа тоже не материальна. Я даже была уверена, что Владимир Владимирович поделиться с нашими славными органами правопорядка по поводу моих душещипательных историй. И вот вы здесь. Правильно я говорю?

- Нет. Вчера убили человека и точно таким же способом как это делали вы.

- Да что вы говорите? А я такой день проспала здесь и ничего не знала.

Следователь бросил на стол фотографии. Она с жадностью схватила их и принялась рассматривать.

- Но здесь плохо видно лицо.

- У меня есть отдельный снимок головы.

Харитонов вытаскивает еще одну фотографию. Королева любуется снимком.

- Вам знаком этот человек?

- В первый раз вижу. Может от того, что у него рожа так съежилась, я не узнала, но фамилия то хоть есть? Может я по фамилии вспомню.

- Фамилия есть, документы были в кармане. Постников Валерий Семенович.

- Нет не знаю. Первый раз слышу.

- Владимир Владимирович говорит, что вы всех своих жертв встречали раньше. Это правда?

- Ну что вы. Мы же в психбольнице, а здесь такое наговоришь, наслушаешься. Не встречала ни кого, - резко переходит она. - Те мальчики, с которыми знакомилась, нравились мне, а я..., работа у меня такая, ножом всех мертвеньких резать, вот и здесь затмение зашло. Я их так же, чик и все.

- Владимир Владимирович, пока не находит у вас затмений.

- Я еще на обследовании, а доктор еще не дал заключения, поэтому высказывания Владимира Владимировича надо принять к сведению.

- Хорошо, можете идти.

Она также грациозно уходит.

- Ах, хороша, стерва. Умна, тонка. Ты не представляешь, сколько мучений я вынес, чтобы доказывать каждую пустяковину. Ведь и тебя не обидела и мне дала понять, что бы не лез, туда чего не знаешь.

- Я вспомнил, вспомнил одно ее высказывание. Она не могла определить своих мучителей, где, кто живет, установить полностью фамилию, отчество и покопалась в архивах комсомола, где нашла данные на всех пионервожатых лагеря Артек того периода.

- Что же ты не сказал мне об этом раньше, старик?

- Только сейчас, когда она опять отказалась от всего, я вспомнил об этом. И еще, на этих снимках не ее работа. Это грубая подделка под ее стиль.

- Как ты определил?

- Королева работает, если это можно назвать работой, виртуозно. Она там везде в пастели, в нормальной обстановке, а здесь... на траве, одежда грубо разорвана или разрезана. Первый срез по шее косой, только второй удар попал между позвонками. Королева бы этого не допустила. Она знала где надо отсекать...