Передай мне соус - Эрл Гарднер

– Что касается нас, то…

– Если бы я стала вашим клиентом, то вы защитили бы меня, не так ли? Вы освободили бы его из тюрьмы, и это не получило бы огласки?..

– Вы хотите сказать, что могли бы обмануть попечителей фонда, скрыв от них правду?

На секунду она отвела взгляд, потом прямо посмотрела мне в глаза.

– Это жестокое, несправедливое условие завещания! Оно лишало дядюшку Эмоса уверенности в себе. Если бы не оно, думаю, он бы сам справился со своей болезнью. Он ведь понимает, что ему необходимо лечиться, а члены опекунского совета надутые, лицемерные, самодовольные, ведут себя как садисты по отношению к нему.

Дело в том, что дядя Эмос должен каждый месяц приходить к ним в офис фонда, где они вручают ему наличные деньги и при этом не пропускают случая прочесть нотацию, как надо себя вести, изменить свое поведение, чтобы из пьяницы получился нормальный человек. Дядюшка каждый раз так злится, что теряет над собой всякий контроль, иногда именно это вызывает у него очередной запой.

Я посмотрел на Сандру.

– Целиком доверяю моей дочери Сандре, и она доверяет мне, – сказала миссис Иден, как бы прочитав мои не высказанные вслух мысли.

– А у вас есть его снимки?

– Да, но только моментальная фотография, сделанная шесть месяцев назад, на ней мы втроем.

– Он похож на ней на себя?

– Это моментальный снимок, а не портрет, но он на нем очень на себя похож.

– Давайте посмотрим! Я хотел бы взглянуть и на открытку, если она все еще цела.

Миссис Иден подошла к полкам с книгами, вынула «Приключение королевы Эллери». Рядом стоял трехтомник Шерлока Холмса, «Скачка на розовом коне» Дороти Хьюс, истории Ниро Вулфа Рекса Стаута и том с удивившим меня названием «Убийства в Лос-Анджелесе».

Я в некотором недоумении поднял брови.

– Это все книги Сандры, – объяснила она. – Девочка просто глотает эти истории об убийствах. А вот фотография. Я закладываю ее в книгу, чтобы не помялась.

– Таким способом я тренирую свою внутреннюю силу, – объяснила тем временем Сандра. – И теперь, мама, в нашем доме есть настоящая библиотечка детективной литературы.

– Боюсь, моя дорогая, ты слишком импульсивна, – ответила мать с терпеливой, всепрощающей улыбкой.

Она пододвинула ко мне фотографию, затем обошла вокруг стола, взяла ее в руки и подала мне.

– Хорошо, – ответил я, взглянув на фото и возвращая его, – я займусь этим и дам вам знать, сможем ли мы взять дело к расследованию в своем агентстве.

Мы пожали друг другу руки, и Сандра, играя роль гостеприимной хозяйки, проводила меня до дверей. Я спустился с лестницы. Напротив дома был продуктовый магазин, кулинария. Я взял двадцать пять долларов из тех, что мне были выданы на расходы, и спросил менеджера этого магазина, знает ли он девчушку по имени Сандра Иден, которая живет в доме напротив. Он ответил, что знает: она и ее мать иногда покупают у него продукты, но он что-то давно их не видел. Мать девочки помнил плохо, так как продукты обычно покупала дочь.

– Вы знаете, какие продукты они обычно покупают? – спросил я.

Он утвердительно кивнул.

– Хорошо, – сказал я, – положите в корзину несколько хороших кусков мяса, пару кур, еще что-нибудь из продуктов, которые они обычно берут, и отнесите в квартиру 305. Если вас спросят, от кого они, скажите, что вас попросил это сделать незнакомый вам человек от имени дядюшки Эмоса.

– Кого-кого? – не понял менеджер.

– Дядюшки Эмоса.

– Да, я вспомнил, Эмос Гейдж, он живет напротив, и он…

– Вам следует не говорить, а слушать. Доверенный дяди Эмоса хотел, чтобы они получили эти продукты.

– Доверенный Эмоса? Я правильно понял?

– Вы поняли правильно, и, если они спросят, как он выглядел, вы ответите, что не запомнили. Отнесите все это немедленно. Понятно?

– Да, я понял.

– Хорошо, делайте.

Спустившись вниз по улице, я вошел в телефонную будку и в абонентской книге нашел номер доктора Мортинсена Л. Беача. Я позвонил и попросил принять меня по не терпящему отлагательства делу, но секретарша ответила, что это невозможно. Я спросил, могу ли я поговорить с сестрой, она ответила, что и это невозможно. И только когда я сказал, что хочу договориться о срочной операции одной из их пациенток, подошла к телефону медицинская сестра. Я сказал ей:

– Говорит представитель мистера Эмоса Гейджа. Я знаю, что у вас есть больная Элеонор Иден, которой вы рекомендовали сделать операцию. Я бы хотел знать, сколько она может стоить.

– Кто это говорит?

– Представитель мистера Эмоса Гейджа. Она его родственница.

– Одну минутку, – было ответом. Потом в трубке раздался мужской голос:

– Говорит доктор Беач. Я хотел бы знать точно, с кем имею честь разговаривать.

– Я представитель мистера Эмоса Гейджа, который является родственником Элеонор Иден. Она нуждается в операции, и мне хотелось бы знать, насколько это серьезно.

– Она нуждается в срочной операции. Обычно я не обсуждаю состояние моих пациентов даже с родственниками… В данном случае я имею все основания полагать, что операцию сделать пока еще не поздно, но мы не должны затягивать время ее проведения, в противном случае придется делать резекцию окружающих тканей. Кроме того, ситуация в любой момент может стать непоправимой. Пожалуйста, придите ко мне в офис и скажите, кто вы, и…

– Доктор, сколько может стоить такая операция? – спросил я.

– Стоить! – закричал он в трубку. – Стоить, черт побери! Давайте сначала сделаем операцию. Мы поговорим о ее стоимости и о моем гонораре потом. Надо только выяснить, будет ли у нее сто пятьдесят долларов, чтобы внести госпитальную плату. Я согласен на кредит. Она говорила мне, что у нее есть родственник, который, возможно, ссудит ее деньгами, но только через несколько месяцев, после того, как он их сам получит… Не буду от вас скрывать, ей очень нужна операция. Я буду ее лечить, но не могу заплатить за нее госпитальные расходы.

– Значит, ваш гонорар можно пока не оплачивать?

– Я подожду со своим гонораром, можете даже выбросить его в окно. Теперь вы появитесь в моем кабинете?

– Я приеду, – сказал я и добавил: – Но пока не знаю когда. – С этими словами я поспешил повесить трубку, прежде чем он успел мне возразить.

Глава 3

Я позвонил в газету «Дейли трибюн» и спросил телефон справочной библиотеки. Как только я услышал в трубке голос Марлин Хайд, директора этого справочного морга, я сказал:

– Привет, красавица, это Дональд!

– Дональд! Где ты скрывался все это время?

– Был занят.

– Больше не хочу никогда тебя видеть.

– Все еще гоняюсь за убийцами, – попытался объяснить я.

– Ну что же, для тебя было бы лучше приехать сюда и провести некоторую исследовательскую работу.

– Это идея! – вскричал я. – А как насчет того, чтобы разложить материал так, чтобы мне осталось его только просмотреть?

– Я могу это сделать, но хорошо, если бы ты мог не так спешить.

– Ты ускоряешь мой обмен веществ. Я постоянно голоден и всегда готов есть.

– Что же ты мне сразу этого не сказал? Я бы испекла пирог и принесла в офис.

– Договорились. А пока посмотри, что у вас есть на парня по фамилии Элберт Гейдж, который умер несколько лет назад и оставил после себя большое состояние, передав его в опекунский фонд для своего племянника по имени Эмос. Взгляни, может быть, в газетах того времени что-то обнаружишь.

– Как, ты сказал, его имя? Гейдж?

– Да, правильно.

– Я все подготовлю. Когда ты приедешь?

– Через пятнадцать минут.

– Я вся – ожидание.

– Не обманываешь?

– Нет! По крайней мере не я, – быстро добавила она и повесила трубку, прежде чем я успел что-нибудь сказать.

Я тотчас сел в свою развалюшку и покатил к редакции «Трибюн». Оставив машину на стоянке, поднялся в офис.

У Марлин Хайд были рыжие волосы и нежная кожа, какая бывает у рыжеволосых. У нее прекрасный вздернутый носик и фигура, вполне достойная избрания Мисс «чего-то». Несколько лет назад о ней много писали в газетах… Однажды, чтобы только ее позлить, я попросил в газете «Трибюн» файл на ее имя, и, прежде чем она узнала о том, что я ищу, у меня в руках были все вырезки за несколько лет; на фото Марлин резала сырный пирог в то время, когда она была «Мисс Высокое напряжение» на конвенции электриков, или что-то в этом роде…

– Я удивлена, что ты еще помнишь сюда дорогу, – произнесла Марлин.

– Неужели это было так давно?

– Да, это было так давно, – сказала она, беря меня под руку и ведя к столу. – Что ты делал все это время и как твоя ужасная партнерша, вы все еще вместе?

– Она не столько ужасна, сколько производит ужасный шум, вот и все.

– Знаешь, Дональд, я ее презираю.

– Что?

– Она ужасно боится, что ты можешь жениться… Еще одно женское начало… это трудно объяснить. Берта, конечно, любит тебя, но по-своему.

– И по-своему же она меня ненавидит.

– Не уверена, что твоя Берта Кул вообще любит мужчин…

– Да нет, несколько лет назад она была замужем, но все распалось.