Невольница драконов. Семь дней на любовь (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

Драконы вернутся и приготовят ужин, ведь это их прямая обязанность — быть уверенными, что я сыта и довольна. Раз дают — надо пользоваться. А я пока подремлю, коротая время до следующей трапезы, которая точно пройдет под неустанным контролем ящериц-переростков.

Будучи уверенной как никогда, я точно знала — это был первый и последний раз, когда мне удалось их спровадить. Больше они на этот трюк не клюнут, оплетая меня своим вниманием с макушки до пят, отпуская в одиночестве только по нужде. И то не факт, что не потребуются переговоры.

Где-то на краю сознания щелкнула дверная ручка, послышались тяжелые шаги. Щеки коснулись горячие пальцы, но ресницы не выдали меня, даже не дрогнув.

— Ты обязательно нас поймешь, огонечек, — прошептал кто-то над головой, и я провалилась в крепкий сон.

Глава 4

Нос учуял ароматы жареного мяса, и меня нестерпимой силой голода потянуло наверх. Не открывая глаз, мое тело приняло вертикальное положение в этом полчище шелковых подушек, и я лениво вытянула руки вверх, сладко потягиваясь.

— Огонечек? Ты проснулась? Мы решили, что ты проголодаешься, и приготовили ужин.

«Кто бы сомневался, господин ящерица», — ехидно подумал мозг и тут же добавил: «На то и был расчет!».

Сонно кивнув, я потерла глаза и наконец-то их открыла.

Как я и предполагала, мужчины сидели на полу перед низким столиком, заставленным тарелками с ароматной едой. Перед ними стояли широкие кружечки с рисунками из позолоты. От жидкости шел пар, подсказывая, что это чай.

Меня смутила только одна деталь. Важная настолько, что стоило увидеть ее в крепких лапищах, как сердце сжалось от страха, а глаза невольно распахнулись и отказывались закрываться.

— Эй! Это мое! Отдай! — соскочив с постели, кубарем бросилась в сторону дракона, но тот, предугадав маневр, прямо в полете ловко упер мне ладонь в лоб. — Отдай сейчас же!

— Даже подумать не мог, что ты такая романтичная натура, — холодно ответил мужчина, не позволяя мне выцарапать пухленький блокнот из своих рук. — По острым зубам, прокусившим мне рукав, и не скажешь.

— Отдай!

— Подожди, я еще не дочитал.

— Это низко и подло, — прошипела я, сдавшись.

Все равно мне не справиться с его силищей, и пока этот змей добровольно не вернет мне мои записи, я навряд ли смогу их отвоевать.

— Рассказ «Елена и дракон». Глава третья, второй абзац, — заговорил лунный, сделав небольшой глоток из своей кружки. — «Елена искренне верила, что человек с чистым сердцем не пойдет на ложь и предательство даже во имя великой цели. Подлость и низость свойственны лишь существам поверхностным, неспособным на любовь».

Процитировав строки из моей записной книги, блондин коварно прищурился, замирая в ожидании моей реакции.

А она была, только бушевала глубоко внутри смертельным штормом, наружу вырываясь злым сопением и влажной пленкой перед глазами.

Они не должны были это видеть!

— Кажется, что-то подобное я уже читал, — задумчиво добавил обсидиановый и потер крупными пальцами крутой подбородок. — Хм… Ну, конечно. «Утренний вестник». Колонка с романтическими рассказами от Танцующей Лилии.

Сцепив зубы так крепко, что заломило в висках, я сжала кулаки, чувствуя, что трясусь от ярости и отчаянья.

Это мое! Личное! И именно потому я публиковалась под псевдонимом, наняв книжную лавочницу как посредника, между газетой и мной.

Каждый первый день недели леди Панагор относила в редакцию небольшое письмо с главой очередного рассказа, забирала гонорар и удалялась, чтобы угостить меня плюшками с чаем в счет своего процента.

Недогадливая женщина лишь один раз спросила меня, что в тех конвертах. Соврав о колонке рецептов, я полностью удовлетворила ее интерес, и больше этой темы мы никогда не касались.

А сейчас этот наглый, невоспитанный дракон смело вчитывался в строчки, даже не думая, как низко поступает.

— Так, значит, ты Танцующая Лилия? — продолжая приколачивать меня к полу, спросил брюнет. — Занятно. Но это хотя бы многое объясняет.

— Например, что? — рыкнула я, косо поглядывая на пожелтевшие странички.

Надо действовать срочно и любыми средствами отнять свои записки! Там в конце только зарисовки, которые никто не должен видеть, пока я их не допишу!

Признаться честно, вдохновение меня в последнее время подводило.

— Например, почему ты такая грубая. У тебя просто завышенные требования к мужчинам, а судя по…

— Рассказу о «Сером слизне», — подсказал лунный.

— Еще и плохой опыт, — резюмировал брюнет, захлопнув блокнот. — Огонечек, не все такие, как тот слизень.

— Ой, ты-то откуда знаешь?! — вспылила я. — Может, у меня и завышенные требования, но вы оба сейчас подтвердили, что не на пустом месте они такие!

Рассказ о «Сером слизне» был той самой юмористической зарисовкой о третьем драконе, продержавшим меня под землей все семь дней последнего тепла. Пусть я и старалась придать тексту больше комедии, чем драмы, но между строчек все же читался откровенный посыл разочарованности.

Кончилось все, конечно, тем, что отважный герой спас девушку из заключения, вырвав из сырой темницы, но в реальности дракон меня просто отпустил, охладев от бесконечных отказов и смирившись с концом отведенного на уговоры срока.

— Откуда у вас вообще мои вещи? — слегка понизив голос, сделала самое презрительное выражение лица, на которое была способна, и уставилась на молчавших мужчин.

— Ты просила продлить аренду, но, посовещавшись, мы приняли решение перевезти твои вещи сюда и не тратить деньги попусту, — ответил лунный, указывая себе за спину. — Ты же все равно собиралась съезжать.

У стены стоял мой небогатый багаж, состоящий из стопки связанных книг, приличного тюка с вещами и небольшой сумки с личными мелочами и письменными принадлежностями.

Я не могла отказать им в логичности, но осознание того, что они прикасались к моим вещам, ранило до глубины души. Больно.

Это очередная игра, в которой они заботливые и нежные принцы, а я должна испытывать благодарность за такое внимание. Только вот ничего, кроме злости, как-то не выходило, и упавшие на край стола серебряные монетки, которые я им давала, звоном отлетели от опустевшей души.

— Не стоило. А теперь отдай, пожалуйста, книгу, — потребовала я, стараясь сохранять спокойствие. — Вы и так уже узнали все, что хотели. Она вам больше ни к чему.

— Не все, — не согласился брюнет. — Ты обещала рассказать и показать, чем именно мы тебя бесим. Но это ты должна за вещи. А за книгу я потребую кое-что другое.

— Ты не можешь требовать что-то за то, что принадлежит мне.

Усталость уже сквозила в голосе, и колючий комок царапал горло, заполняя слезами глаза.

Только разреветься не хватало из-за этих… рептилий.

— Я не собираюсь ее отнимать, просто прочту до конца. Если ты сама не хочешь идти на контакт, придется искать дорожки к твоему сердцу через записи. Огонечек, — почти ласково протянул брюнет. — Давай попробуем начать все сначала?

— Сперва верни книгу.

— В обмен на твое согласие, — вытянув руку с записями ко мне, брюнет не собирался играть, даже не сомневаясь, что я могу схватить ее, не дав обещания.

Он будто бы делал первый шаг к примирению, сделав уступку со своей стороны, и мое сердце на секунду дрогнуло. Но лишь на секунду, потому что в следующую я уже выхватила блокнотик из широкой ладони и прижала к груди.

— Ладно. Будь по-вашему.

«Ироды», — дополнила мысленно и поджала губы.

Глава 5

— Тогда давай уже поужинаем. Солнце давно село, — напомнил лунный, кивнув в сторону окна, за которым пропал свет, пока я спала. — Еда стынет. Положить тебе салат?

Отвечать не хотелось, а есть очень даже, поэтому я понуро кивнула, устраиваясь со своей сторону стола, где стояла пустая тарелка.

— Чаю? — поинтересовался обсидиановый. Получил еще один кивок, поднял медный чайничек в руку, расплескивая по металлу алые всполохи. — Горячий, осторожно.