Сто двенадцатый коридор - Владимир Васильевич Зенков

– Подскажи-ка, дружище, где мне найти Анну Залевски?

Парень сунул отвертку в набедренный чехол и с видимым удовольствием оторвался от работы.

– Да вон она, у носовой «пэмэушки» возится, – он язвительно улыбнулся, – не доверяет.

– Правильно делает, лететь-то ей, не тебе.

Пошел потихоньку по ребристой резиновой дорожке технологической галереи, окружавшей корабль. Задумался.

– Похоже, никто не догадывается, что эта Анна – биоформ. А кто догадывается, тот помалкивает.

Прислушался к себе: лететь ощутимо не хотелось. Состояние было угнетенным – предстояло нечто горестное, утрата, которая касалась только его. Если бы что-то грозило экспедиции в целом, ощущения были бы совсем другими. Уж эту-то разновидность предчувствий он знал отлично. А здесь было что-то новенькое, небывалое.

– Какое у меня, к черту, горе? Погибну что ли? Нет, здесь что-то другое.

Стоял долго, уставившись, невидящими глазами на синюю трафаретную надпись на каком-то лючке. Встряхнулся, сконцентрировал зрение, прочел: «Гидрогенератор Г-45. Перед заливкой гидросмеси открыть дренажи». Злобно сплюнул – дренажи, мать их так. Нет, ребятки, предчувствия предчувствиями, а работать надо. Зашагал решительно к носовой части.

В раструб излучателя противометеоритной установки был задвинут узкий лежак операционного блока. На нем имелась пара рабочих ботинок с магнитными пластинами на толстой рубчатой подошве. Ботинки нетерпеливо двигались, отбивая в воздухе замысловатую чечетку. Александр вежливо постучал по пластинке ключом. В блоке заурчало, лежак выехал из излучателя. Темноволосая, коротко стриженая, девчонка разъяренно вскочила со своего ложа, уставила на Александра огромные карие глаза, полыхающие злостью:

– Ну, что на этот раз?

Она доходила ему до плеча, разве что самую малость повыше.

– Ничего, ладненькая, – подумал с удивлением.

Сказал холодно:

– Вообще-то я командир этой лоханки.

Девушка смутилась. Александр с изумлением увидел, как она залилась краской.

– Простите, командир. Меня тут местные техники достали – лезут по всяким пустякам.

Он хмыкнул и неожиданно засмеялся:

– Ну, дело молодое. Они тут как жеребцы стоялые.

Анна покраснела еще сильней, потом как-то сразу поникла. Александр сообразил, что сморозил что-то… этакое. Не объяснишь что именно, но совершенно ненужное. Излишне сухо поинтересовался:

– Как готовность?

Девчонка стала обстоятельно докладывать:

– Программа составлена, введена в бортовой компьютер, откорректирована привязка к корабельным механизмам. В режиме тренажа работает безукоризненно, замечаний нет. Материальная часть в полном порядке: прямоточник, стартовый резерв топлива, ионные двигатели, основной и вспомогательные генераторы, гидросистемы, цепи управления, операционные роботы, спасательные и каботажные средства – все в действии, все на своих местах.

– Добро, заканчивайте и поднимайтесь на борт.

Узкие коридоры на «Зеро» обиты простеганной квадратами мягкой тканью, отливающей жемчугом в свете плафонов. По стенам – широкие мягкие петли, на случай невесомости. Матово-серая дверь ушла в стену, открыв крошечную каютку: койка-амортизатор, столик размером с сигарную коробку, такого же размера шкафчик. На стене незамысловатый ландшафтик. Королевские покои – только для командира. Экипаж ютился в кубрике. Александр раскрыл укладку, привычно разложил нехитрый скарб, вложил укладку в гнездо рундука – щелкнули замки.

– С новосельем вас, Александр Петрович.

Переоделся в штатный комбинезон, оказавшийся в шкафчике – со всеми знаками различия и даже шевроном за спасательную операцию на Лидии. Взглянул в маленькое зеркало на двери, потер щетину на впалых щеках. Хорошее лицо, ничего не скажешь: прямой нос, широкий разлет бровей. Рот привычно сжат, глаза пронзительные, подбородок в меру волевой.

– Да, брат ты мой… Командир корабля, широкоплечий и статный, шести футов росту… Старая перечница, давай за работу.

Зашипел динамик интеркома:

– Командир, помощник Анна Залевски просит разрешения подняться на борт.

Ишь ты, все по уставу.

– Разрешаю.

Задвинул за собой дверь, пошел по коридору в ходовую рубку. Здесь перемигивались многочисленные дисплеи, вспыхивали транспаранты, попискивали зуммеры, мягким баритоном вещал компьютер о ходе подготовки к полету – шла огромная и важная работа тончайших механизмов, где присутствие человека было, вроде бы, уже не обязательным.

Вошла Анна, стеснительно потопталась у комингса:

– Разрешите присутствовать, командир?

Александр поморщился:

– Давайте без формальностей, Анна. Входите.

Уселся в командирское кресло. Анна заняла место правого пилота.

Шестифутового роста, широкоплечий и статный, командир кашлянул:

– Предполетная проверка. Пройдемся по системам, – и развернул планшет с доброй полусотней пунктов.

– Итак, состояние центрального заборника?

– В норме.

– D-генераторы, основной и вспомогательный?

– В норме. Мощность в спящем режиме.

…Пошло-поехало. Занятие нудноватое и, откровенно говоря, бессмысленное.

Во время короткой паузы девчонка спросила:

– Разрешите вопрос, командир?

– Валяйте.

– Для чего эта процедура? Ведь и так все в полном порядке, десять раз проверено и перепроверено.

Александр пожал плечами:

– Традиция. Маленькие пустяки, которые дороги человеку, настраивают его на рабочий лад, придают ему значимость среди всей этой техники, которую он создал и боится запутаться в ней. Это часть огромного мира различных инструкций, которые существуют для того, чтобы довести практические навыки до полного автоматизма в самых трудных ситуациях.

Анна вздохнула и наивно удивилась:

– До чего же сложное существо человек.

Против воли Александр весело расхохотался:

– Тем только и утешаемся.

Помощница недоумевающее посмотрела на него:

– Я не понимаю вашей иронии, командир.

Командир, опять же против своей воли, мягко сказал:

– Мы еще поговорим на эту тему. Давайте продолжим свое бесполезное занятие.

В рубке раздался хрипловатый голос диспетчера:

– Зеро пятьсот десятый, вам объявлена десятиминутная готовность. Вас подадут в третий коллектор, выход из шлюза и отход в стартовую позицию прямой космогации на химических ускорителях.

Александр вежливо ответил:

– И на том спасибо. Кстати, Люк, отчего это у тебя голос хриплый? Пивка холодненького перебрал, старый мошенник?

Люк хохотнул:

– Насквозь всех видишь! Было дело, было. Счастливого пути вам, Саша. И удачи.

– Ох, вот это нам не помешает. А ты приготовь-ка упаковочку «Ржавого клюза». Да возьми крепкое, скупердяй!

– Непременно. Счастливо, Саша!

Раздвинулись огромные броневые сегменты коллекторного входа, суппорт с кораблем двинулся вперед.

Пока откачивался воздух из шлюзовой камеры, Александр перебрался в кресло правого пилота, застегнул замки фиксирующего устройства. Анна готовила к запуску химические ускорители. Он внимательно следил за движениями ее рук на панели управления двигателями. Работала быстро и четко, строго соблюдая последовательность включения систем и агрегатов. Искоса взглянула на начальство, слегка улыбнулась:

– Присматриваетесь, командир?

Александр холодно сказал:

– Я присматриваюсь ко всем, с кем работаю. Это входит в мои обязанности. Впредь прошу не отвлекаться на пустые разговоры.

– Есть.

То-то. Я тебе покажу, как болтать во время старта. Он без усилия поставил ноги на педали, легко положил руки на штурвал, готовясь подстраховать в случае необходимости. Она, побледнев от злости, процедила:

– Уберите руки от управления. Ноги на пол. Ваши действия запрещены той самой инструкцией, которую вы так почитаете.

Вот чертова девка! Она была совершенно