История Польши - Михал ТЫМОВСКИЙ и др.

По своим людским ресурсам и занимаемым территориям племена существенно отличались друг от друга. Поэтому сложившаяся система отношений не могла не измениться в течение последующих столе- /21/ тий. Экспансия сильных племен должна была привести к созданию надплеменных организаций за счет более слабых.

Во второй половине IX в. наибольшими возможностями располагало племя вислян, являвшееся, по-видимому, самым сильным из лехитских племен. Висляне жили в бассейне Верхней Вислы, на обширных и плодородных землях, что обеспечивало значительную плотность населения, а их главный опорный пункт, Краков, находился на перекрестке торговых путей, шедших на восток, в сторону Руси, и на юго-запад, в сторону Праги. Поскольку висляне занимали обширную территорию, были многочисленны, обладали большими политическими возможностями и более развитыми контактами с внешним миром, их в IX в. упоминали чаще, чем прочие племенные группы. Кроме Баварского географа, о них написал в своем географическом сочинении англосаксонский король Альфред Великий. Важные сведения содержит житие апостола Великой Моравии святого Мефодия. «Очень сильный языческий князь, сидящий на Висле, поносил /22/ христиан и причинял им вред. И, послав к нему, [Мефодий] сказал: "Сын, хорошо бы тебе креститься по своей воле, чтобы не был ты крещен насильно в плену на чужой земле; [когда так будет], вспомнишь обо мне."»{2}

Нам неизвестны обстоятельства крещения князя вислян «на чужой земле», однако оно было, скорее всего, связано с поражением, нанесенным этому правителю князем Великой Моравии Святополком (870–894). Неизвестно, было ли навязано крещение прочим вислянам; во всяком случае, убедительные доказательства этого отсутствуют. В то же время известно, что могущество вислян, которые прежде могли «поносить христиан и причинять им вред», т. е. нападать на Моравию, было сломлено, и их экспансии пришел конец. Уже после распада Великоморавской державы (906) Краков и земли вислян, а также Силезия, приблизительно в середине X в. оказались в зависимости от чешского государства. Следует подчеркнуть, что в житии святого Мефодия главным признаком наличия у вислян племенной организации выступает не название их племенного союза, а «князь, сидящий на Висле». К тому времени процесс социальной дифференциации и возвышения княжеской власти продолжался у лехитов сотни лет. Он заметно ускорился в конце VII столетия, а завершился в IX–X вв.

Первый из этих хронологических рубежей приходится на период, когда после миграции части славянских племен на юг (V–VI вв.), вызванной перенаселенностью традиционных областей их проживания на Днепре и Висле и натиском германцев и авар, ареал их расселения стабилизировался. Переход к оседлости стал возможен, прежде всего, благодаря распространению двухпольной системы земледелия и применению сохи, часто снабженной железным наконечником. Урожаи выросли приблизительно до сам-два, а истощенную землю больше не покидали, переходя на новые участки. Все это привело к увеличению численности населения и сделало возможным образование племенных объединений. Общественная и политическая структура племен была скреплена кровными узами, ее основу составляли большая семья и род, включавшие в себя несколько поколений родственников, которые вели совместное хозяйство. Большое значение имела и организация, основанная на соседских связях, – так называемые «ополья», в которых могло насчитываться свыше десятка поселений. Эти поселки были, как правило, невелики, в них проживало одно большое семейство, состоявшее из нескольких малых семей. Каждой из таких малых семей ежегодно, путем жеребьевки и решением старших в роде, выделялось поле, называвшееся «жребием». Сельские жители, /23/ занимавшиеся земледелием и разведением скота, были лично свободны. Опольем руководило собрание взрослых мужчин – «вече». При этом, однако, роль старейшин все более возрастала. Центром ополья был укрепленный деревоземляной замок, называвшийся «грод», в котором проживали эти старейшие и влиятельные люди, а в случае опасности находило убежище все население ополья.

Из числа старейшин выходили могущественные люди, пользовавшиеся большим, чем прочие, влиянием на судьбы сообщества и обладавшие значительным движимым имуществом. Их окружали группы лично зависимых людей, прежде всего, вооруженная свита. У них были свои рабы, захваченные во время войны и посаженные на землю. Высшей ступенью, объединявшей отдельные ополья, являлись племена. В их рамках богатые, обладавшие высоким авторитетом старейшины постепенно добивались преобладания над остальными соплеменниками. Из этой группы вышли правители, первоначально игравшие роль военачальников, а позднее получившие право налагать подати, а также осуществлять судебную и административную власть, закрепившуюся за членами одного рода. В IX в. этот процесс зашел уже довольно далеко.

Отдельными племенами правили князья, в большей или меньшей степени независимые от старинных вечевых институтов. О большинстве из них нам ничего не известно, их имена и деяния канули во тьме веков, не знавших письменности. До нас дошло лишь одно полное сообщение, касающееся местного княжеского рода, а именно правителей племени полян, которым после ряда удачных завоеваний удалось подчинить прочие лехитские племена. Они постарались стереть память о прошлом иных родов и сохранить предания собственного семейства. Первоначально эти предания передавались в устной форме, по памяти. В XII в. их записал хронист Галл Аноним. Он следовал рассказам, услышанным им при княжеском дворе. Согласно этим преданиям, «был в городе Гнезно, что по-славянски означает "гнездо", князь по имени Попель». Князя этого, однако, свергли и изгнали из «королевства», а власть оказалась в руках Семовита (Земовита), сына простого пахаря Пяста и его жены Репки. Хронист назвал имена трех князей, правивших в Гнезно: Семовит, Лестко и Семомысл, добавляя при этом, что о них «сохранились достоверные воспоминания», и, сообщая затем, что «этот Семомысл породил великого и достойного упоминания Мешко», т. е. первого правителя Польши, имя которого сообщают современные Галлу письменные источники. /24/

О централизации власти, об обложении населения податями и трудовыми повинностями в пользу князя, об общественной дифференциации племенного сообщества на знать, свободных селян и несвободное население свидетельствуют данные археологии. Особенно ярко эволюцию политической организации полян демонстрируют раскопки в Гнезно. Небольшой замок (грод) появился здесь в конце VIII в., следующее, большее по размерам сооружение, рядом с которым уже находился посад, возникло в середине IX в., а в конце X столетия в Гнезно уже существовал мощный ансамбль построек с двумя посадами и со свободной застройкой с наружной стороны валов.

Грод, расположенный на возвышенности и окруженный валом в 10 м высотой, 16,5 м шириной у основания и около 5 м в верхней части, являлся центром княжеской власти. Вал, окружавший замок, был построен из засыпанных землей дубовых бревен. Его строительство предполагало большой объем работ и требовало хорошей организации. Возводили его по распоряжению князя сельские жители.

Список предков Мешко I (ок. 960–992) довольно краток и включает всего лишь три имени. Не исключено, что они заняли трон после того, как прежний княжеский род (последним представителем которого мог быть Попель) уже добился весьма значительной степени централизации власти. Однако в конце IX – в первой половине X столетия в положении полян, находившихся под властью новой династии, которую в будущем назовут династией Пястов, произошли принципиальные изменения. Семовит, Лестко и Семомысл подчинили себе ряд соседних племен: куявян, затем мазовшан, быть может, также лендзян. В гродах, расположенных на завоеванных или подчиненных на основе договора территориях, они сажали своих наместников. В случае необходимости правители создавали новую сеть замков, которая в Мазовии, например, поражала своей регулярностью. Здешние гроды располагались друг от друга на расстоянии 20–35 км, т. е. на протяжении дневного перехода вооруженного отряда.

Успехи полян и их правителей в борьбе за верховную власть над другими племенами могли иметь различные причины. Решающими факторами являлись наличие централизованной власти и значитель- ных [3] вооруженных сил. Участие в походах могли принимать рассчитывавшие на добычу свободные селяне. Однако ударную силу представляла дружина. Ее члены лично зависели от князя, который снабжал продовольствием и вооружал их. Из этой группы выходили сановники княжеского двора. Князь и члены его дружины забирали себе большую часть военной добычи; присвоенное таким образом /25/ богатство усиливало их позиции по отношению к другим общественным группам. Опираясь на сильное войско, правители полян осуществляли управление покоренными племенами и держали их в повиновении. И все же обширная территория государства, трудности сообщения, в особенности при пересечении лесистых и болотистых пространств, разделявших отдельные племенные территории, позво- /26/ ляли покоренным племенам сохранять значительную внутреннюю самостоятельность. Князья полян не уничтожили здесь старинные ополья, накладывая на эти сообщества свободных сельских жителей подати, сборщиками которых выступали княжеские слуги. Таким образом, Мешко I многим был обязан своим предшественникам, десятилетиями собиравшим силы, создававшим систему управления, расширявшим подвластную им территорию и подготовившим коренные изменения государственной организации.