ВЕЛИКАЯ ХРОНИКА - МАТВЕЙ ПАРИЖСКИЙ

7

[1241]

О чудовищном коварстве иудеев

В течение всего этого времени многие иудеи из заморских областей, а преимущественно из империи, полагая, что народ тартарский и куманский относится к роду тех, кого господь некогда заключил в Каспийских горах 78, [вняв] молитвам Александра Великого, собрались в тайном месте по общему согласию. К ним [тот], кто, кажется, был мудрейшим и могущественнейшим из них, так [147] обратился, сказав: "Братья, [вы], которые суть семя светлого Авраама, виноградник бога Саваофа! Господь наш Адонай долго оставлял нас поверженными под властью христианской. Но ныне грядет час, когда мы обретем свободу, чтобы, наоборот, мы по приговору божьему и их угнетали, чтобы обрел спасение уцелевший Израиль. Ибо вышли братья наши, племя израильское 79, некогда заключенные, чтобы подчинить себе и нам весь мир. И насколько суровым и длительным было предшествующее страдание, настолько большая слава воспоследует. Встретим же их богатыми дарами, оказывая им высшие почести. Нужны им вино, оружие и пища". Когда все благосклонно выслушали эту речь, купили они мечи, ножи, а также кольчуги, какие могли приобрести, и тщательно спрятали их в бочках, дабы надежней замаскировать свое коварство. И, не таясь, сказали они владыкам христианским, под властью которых находились, что те, кого люд тартарами называет, суть иудеи и пьют они вино лишь из иудейского винограда, "и об этом они сообщили нам и с большой настойчивостью просили поставить им вина из нашего винограда, сделанные нами, их братьями. Мы же, желая уничтожить их, варваров и врагов человеческих; и вас, христиан, избавить от неминуемого жестокого уничтожения, приготовили около тридцати бочек вина, напитанного смертельным ядом, чтобы передать им его возможно скорее". И согласились христиане, чтобы эти коварные иудеи преподнесли такой дар коварным [врагам]. Но когда они прошли в отдаленные части Алеманнии и приготовились переправиться со своими бочками через один мост, владелец моста, как это принято, приказал уплатить пошлину за переправу. Они же, дерзя и отказываясь заплатить требуемое, сказали, что во благо империи и даже всего христианского мира обременили себя этим делом, направляясь к тартарам, [чтобы] коварно напоить их своим вином. Но страж моста, не поверив заявлению иудеев, проколол одну бочку, но из нее не просочилось никакой жидкости. Тогда, убедившись в злом умысле, он сорвал обручи и разбил эту бочку, и оказалось, что она наполнена разным оружием. И он воскликнул: " О, неслыханное предательство! И как только терпим мы таких среди нас?" И тут же он сам и остальные, которых привлекло его изумление, тотчас разбили все другие бочки [и], обнаружив, что они наполнены кёльнскими мечами без рукоятей и лезвиями ножей, аккуратно и плотно уложенными, всем явно показали скрытые махинации и неслыханное коварство иудеев, более желавших помочь врагам мира, как говорилось, крайне нуждавшимся в оружии, чем христианам, которые терпят, что они живут среди них и принимают участие в торговых делах, тогда [148] как именно христианами было угодно им гнушаться в этом случае. Ибо скачано [в Писании]: "Не гнушайся египтянином" 80, - и приводится причина, что приняли тебя египтяне рабом и пришельцем в земле своей. И преданы были эти иудеи палачам, чтобы осудили их по заслугам, на пожизненное заключение или убили бы их собственными их мечами.

8

[1243]

Одно весьма страшное послание, направленное архиепископу Бордоскому 81

В те же дни следующее послание, переданное архиепископу Бордоскому 82 и разосланное многим христианским государям, во многом созвучное посланию императора об ужасном разорении, причиненном) бесчеловечным народом, который называется тартарами 83 (но в нем [послании. - B.М.] таттарами или татарами именуется), многих, даже невозмутимых людей повергло в великий страх.

"Гиральда, милостью божией архиепскопа Бордоского, приветствует Ивон, рекомый Нарбоннским, некогда [один] из недостойнейших его служителей… [В начале послания Ивон кается в своих грехах, истолковывая татарское нашествие как божественную кару.] Я потому сказал об этом, что некое племя огромное, люди бесчеловечные, закон которых - беззаконие, гнев - ярость, бич гнева господня, безграничные земли проходя, жестоко [их] разоряет, яростно снося все преграды огнем и мечом. Этим именно летом сей упомянутый народ, называемый таттарами, вступив в Паннонию, которую захватил без сопротивления, бесчисленным войском жестоко осадил тот город 84, в котором мне тогда случилось быть. И было в нем из многих воинов всего пятьдесят человек, которых с двадцатью арбалетчиками 85 герцог 86 оставил для охраны. Все они, завидев войско с одного возвышенного [укрепления], содрогнулись перед нечеловеческой жестокостью спутников Антихриста, и слышался им возносящийся к богу христианскому горестный плач [всех тех], которые без разницы положения, состояния, пола и возраста равно погибли разною смертью, врасплох застигнутые в прилегающей [к городу] местности. Их трупами вожди со своими и прочими лотофагами, словно хлебом питались, [и] оставили они коршунам одни кости. Но что удивительно - голодные и ненасытные коршуны побрезговали тем, чтобы доесть случайно оставшиеся куски плоти. А женщин старых и безобразных они отдавали, как дневной паек, на съедение так называемым людоедам; красивых не поедали, но громко вопящих и кричащих толпами до смерти насиловали. Девушек тоже замучивали до [149] смерти, а потом, отрезав им груди, которые оставляли как лакомство для военачальников, сами с удовольствием поедали их тела. И когда лазутчики увидели с вершины одного горного отрога герцога австрийского с королем Богемии 87, патриархом Аквилейским 88, герцогом Каринтии 89 и, как говорили, маркграфом Баденским 90 и с огромными силами соседних держав и уже построенными в боевой порядок, все это нечестивое войско тут же исчезло и все эти всадники вернулись в несчастную. Венгрию. Они отступили так [же] стремительно, как и нагрянули; вот почему они внушили тем больший страх всем, видевшим это. Из числа бежавших правитель Далмации 91 захватил восьмерых, один из которых, как узнал герцог австрийский, был англичанин, из-за какого-то преступления осужденный на вечное изгнание из Англии. Он от лица презреннейшего короля таттарского дважды приходил к королю Венгрии 92 [как] посол и толмач и угрожал, предварительно приведя достаточно примеров, злодеяниями, которые они учинят, если он не отдаст себя и королевство свое в рабство таттарам. Когда же его наши государи заставили говорить правду о таттарах, он, как кажется, ничего не утаил, но приводил такие сведения, что можно было поверить и в самого дьявола. [Далее следует рассказ англичанина о его злоключениях после изгнания из Англии.] Его же, захваченного лазутчиками, таттары увели с собой; и после того, как они получили ответ 93, что обретут господство надо всем миром, склонили [его] на верность и служение себе многими дарами по той причине, что нуждались в толмачах. [Говоря] о нравах их и верованиях, о телосложении их и росте, о родине и о том, как они сражаются, он клятвенно заверил, что они превосходят всех людей жадностью, злобой, хитростью и бессердечием; но из-за строгости наказания и жестокости кар, назначаемых их властителями, они удерживаются от ссор и от взаимных злодеяний и лжи. Родоначальников своих племен они называют богами и в установленное время устраивают торжественные празднества в их честь; и многие [из празднеств] местные, но лишь четыре общих. И они убеждены, что только ради них одних все было создано. Проявление жестокости по отношению к оказывающим сопротивление они вовсе не считают грехом. А грудь у них крепкая и могучая, лица худые и бледные, плечи твердые и прямые, носы расплющенные и короткие, подбородки острые и выдающиеся вперед, верхняя челюсть маленькая и глубоко сидящая, зубы длинные и редкие, разрез глаз идет от висков до самой переносицы, зрачки бегающие и черные, взгляд косой и угрюмый, конечности костистые и жилистые, голени же [150] толсты, но, [хотя] берцовые кости короче, [чем у нас], все же они одинакового с нами роста, ибо то, чего недостает в берцовых костях, восполняется в верхних частях тела. Родина их, земля некогда пустынная и огромной протяженности, [лежит] далеко за всеми халдеями, откуда они львов, медведей и прочих хищников изгнали при помощи луков и другого оружия. Из их кож они изготовляют себе, хотя и легкие, но все же непробиваемые доспехи. Они привычны не к очень рослым, но очень выносливым коням, довольствующимся небольшим количеством корма, на которых сидят, крепко к ним привязавшись; они без устали и храбро сражаются копьями, палицами, секирами и мечами, но предпочтение отдают лукам и метко, с большим искусством из них стреляют. Поскольку со спины они защищены хуже, чтобы не обращаться в бегство, то отступают под ударом лишь тогда, когда увидят, что знамя их вождя движется вспять. В случае поражения они не молят о пощаде, а побежденных не щадят. Они все, как один человек, настойчиво стремятся и жаждут подчинить весь мир своему господству. Их, однако, насчитывается не более тысячи тысяч. Приспешники же [их] числом шестьсот тысяч, когда они [их] посылают с целью подготовки места для привала войска, мчась верхом на скакунах, за одну ночь покрывают расстояние трех дневных переходов. Внезапно рассеиваясь по всем землям, захватывая всех людей, невооруженных, беззащитных и разобщенных, они производят такое разрушение, что король или вождь захваченной земли не найдет, кого собрать и выслать против них. Они вероломно нападают в мирное время на народы и вождей [этих] стран по причине, которая вовсе не является причиной. Они измышляют, что покидают родину то для того, чтобы перенести к себе царей-волхвов 94 чьими мощами славится Кёльн; то, чтобы положить предел жадности и гордыне римлян, которые в древности их угнетали; то, чтобы покорить только варварские и гиперборейские народы; то из страха перед тевтонами 95, дабы смирить их; то, чтобы научиться у галлов военному делу; то, чтобы захватить плодородные земли, которые могут прокормить их множество; то из-за паломничества к святому Якову, конечный пункт которого - Галисия. Из-за этих вымыслов некоторые из доверчивых королей, заключив с ними союз, разрешали им свободно проходить по своим землям, но все равно погибли, так как они союзы не соблюдают. [151]