В самое сердце (СИ) - Сью Ники

— Вам, кажется, очень нравится этот предмет? — продолжил давить на педаль газа Ярик. Хотя выканье раздражало. Надо бы на «ты» перейти, а то стремно звучит. Будто они два старпера.

— Так очевидно? — Настя приподняла голову и смущенно улыбнулась. На щеках ее появились маленькие ямочки. И Ветров подумал, а что, если расплести эти ее дурацкие косички и переодеть в нормальную одежду, вдруг и она окажется девушкой из двадцать первого века, а не восемнадцатого.

— Немножко.

— Простите, я просто… иногда начинаю и не могу остановиться.

— Почему Вам так нравится китайский язык?

— С него начинается Азия, — глаза серой мышки загорелись, и в эту минуту она словно перестала быть серой. По крайне мере, Ярику на миг так показалось.

— А я думал с Дэн Сяо Пиня.

— Белая кошка или черная — значения не имеет; пока кошка ловит мышей — кошка хорошая, да?*. Не многие знают такие подробности о китайской экономике. — И тут Калашникову понесло. Она начала рассказывать один факт за другим, будто лектор перед огромным количеством студентов. Сначала Ветров решил, что он попал. Потому что слушать исторические справки ему и на парах хватало, но чуть погодя втянулся и в целом, девчонка не кидалась заученными нудными фразочками.

В какой-то момент Ярик даже подумал, как он такую как она сможет охмурить. Здесь обычные подходы не прокатят, а просто попросить помощи уже как-то стремно. Но тут в голове у Ветрова мелькнула идея.

— Слушай, а… можно на «ты»? — начал издалека Ярослав, старательно изображая из себя правильного мальчика.

— Ну… если хотите, то давайте на «ты», — вежливо согласилась Настя. Она вообще была какая-то вся супер вежливая. Кто таких воспитывает только, да и где. Как они вообще выживают в этом мире. С другой стороны, теперь понятно, почему никто из одногруппников с ней не общался тогда в коридоре. Уж на «вы и шепотом» не каждый готов.

— Дальше второй вопрос. В эту субботу будет проходить китайская выставка, я все думал сходить, да компании не было. А тут такое знакомство. Может, сходим вместе? — про выставку Ярик вспомнил случайно. На днях он шел по бродвею, мимо кафешек и магазинчиков, а недалеко от почты увидел на рекламном стенде плакат. Большими буквами там приглашали посетить однодневную выставку. В любой другой раз, Ярослав бы и не подумал идти на такую чушь. Скукота, да и только. Но сейчас варианта нет.

— П-правда? — девчонка чуть наклонилась вперед, от чего ее косички едва не попали в тарелку с салатом. Глаза расширились, большие такие, как две карамельные бусины, и ресницы пушистые-пушистые. Ветров, обычно не заострял внимание на таких вещах, нынче всё наращивают или наклеивают. Но тут видно свои — настоящие. И очень даже ничего.

— Ну если ты не хочешь или не можешь, — включил заднюю Ярик. Типичное отступление, перед типичной победой.

— Я… я с радостью! — воскликнула Настя. Другого и ожидать не стоило. Попал в яблочко, так сказать.

— Отлично! Тогда, обменяемся номерами? Чтобы позже согласовать время и место встречи.

— Да, конечно.

* Настя цитирует Дэн Сяо Пиня, китайского политика, фактического руководителя КНР с 1976 до 1989, сотворившего "китайское чудо".

Глава 3

Настя Калашникова росла, будто не в этом мире, и будто не с этими людьми. Воспитывала ее бабушка, бывший педагог литературы и русского языка. Прививала тягу к знаниям, книгам и этикету. Родителям же было не до любимой дочки. Они развелись, когда Настене стукнуло пять. Отец уехал, после она и не видела его больше. Мать сначала крутилась как-то, бегала с одной работы на другую. Затем плюнула и решила попробовать свое дело. Но не выгорело. Хорошо хоть Антонина Викторовна, бабушка Насти, тогда работала и брала деток на дом, давала частные уроки. Выкрутились с горем пополам. А потом неожиданно ее мать повстречала нового мужчину. Красивого, успешного, и главное не женатого. Погуляли они немного и решили съехаться. Только вот красивый и успешный поставил условие: либо их отношения, либо Настя. В итоге выбор пал не на сторону ребенка. Потому что, когда ты взрослая женщина, носом крутить не приходится.

Антонина Викторовна не приняла позицию дочери, так же как ее и не приняла Настя. Казалось, что их обеих предали. И ради чего? На этот вопрос никто ответа так и не получил. Уже позже, через пару лет, Настена вновь начала общаться с матерью. Сухо, правда. Через себя переступала. Просто сердце ныло, ведь это же мама. Как можно рубить канат. Все надеялась, однажды что-то измениться в лучшую сторону. Только время шло, а ничего не менялось.

С бабушкой Насте жилось хорошо. Они вместе читали книги, обсуждали их, вместе готовили и даже наряды выбирали друг другу. Настоящая идиллия. Антонина Викторовна растила внучку, как домашний цветок, который, к сожалению, не был готов к бурям, дождю и плохой погоде.

Первая гроза случилась в школе в средних классах. Когда у одной из девчонок был день рождения, а Настену не позвали. Она, конечно, в силу своей воспитанности не спросила почему, но потом подслушала разговор в туалете. Хотя лучше бы не слушала. Столько нового о себе узнала: что она скучная, занудная, а еще странно одевается. Это был первый раз, когда Настя плакала из-за кого-то.

Дальше все как-то пошло не в ту степь. Девчонки разбились по парам, мальчишки тоже. Гуляли своей компанией, в столовую ходили также, даже парные задание брали только с теми, с кем дружили. А Настя все одна. Тут уже и школа закончилась, институт начался, но друзья так и не появились. Разве что Коля… но то совсем другая история.

Домой Калашникова пришла воодушевленная, казалось, за спиной крылья выросли. Во-первых, поход на китайскую выставку. О таком только мечтать можно, жуть как хотелось поскорей туда пойти. А во-вторых, Ярослав. Высокий, улыбчивый и очень-при-очень симпатичный мальчик. Словно Принц из сказки. А как разговаривает, сразу видно — не глупый, воспитанный.

Настя плюхнулась на кровать, к счастью, дома никого не было, обняла подушку и зажмурилась. В глазах до сих пор стоял этот парень из столовой. Другой бы накричал, что она врезалась и запачкала одежду, а Ярослав, наоборот, еще и обедом накормил. Даже денег не взял. Бывает же так. На лице моментально появилась улыбка, щеки залились румянцем. Хотелось танцевать, и совсем не хотелось делать китайский. Хотя задали там прилично.

Минут через пять в дверь позвонили. Настена поднялась, закинула ноги в серые пушистые тапочки и пошла открывать.

— Привет, Настюх! — раздался задорный голос Коли. В руках он держал два желтых пакета, набитых доверху продуктами.

— Ты Магнит ограбил? — дружелюбно пошутила Настя, делая шаг в сторону. Парень обошел ее, быстро скинул обувь и завернул на кухню.

— Рынок на Садовой. Что вы с бабкой таскать будете, я ж для чего-то существую, — усмехнулся Коля. На нем был черный спортивный костюм, в таких уже точно не ходят, раньше ходили в далеких двухтысячных, а сейчас мальчишки одеваются по моде. Под олимпийкой белая майка с пятнами, уже видимо успел запачкать.

— Бабушка сказала, чтобы ты больше один не покупал ничего. Если хочешь, лучше с нами ходи. А лучше вообще мы сами.

— Да скажешь тоже, — отмахнулся Коля. Он-то хотел как лучше, да вот только все понимали, что за этими поступками кроется. Все, включая и саму Настю. Однако она старалась виду не подавать, потому что дружбу разрушать — плохое дело. А дружили они с Глушиным еще со школы. Познакомились только необычным образом. В восьмом классе какие-то мальчишки подкараулили его за школой и отбуцкали. Хотя Глушин, конечно, сам кого хочешь мог отбуцкать. Но здесь их было шесть против него одного. Вот и досталось. Валялся он под деревом скрученный, кряхтел, стонал, подняться никак не мог. А тут Настя проходила. Увидела и решила помочь. Привела домой, как бездомного кутенка, ранки обработала, борщом накормила. С тех пор, Коля от Настены ни на шаг. Даже когда со школы после девятого ушел, почти каждый день приходил встречать ее.