История галлов - Эмиль Тевено

2. Общественные классы

Как большинство обществ древности, галльское состояло из людей свободных и людей, утративших свободу. Несомненно, галлы использовали рабов. Цезарь мало пишет об этом, поскольку их положение было вполне сравнимо с положением рабов у средиземноморских народов. В эпоху, предшествовавшую завоеванию, на могиле умершего хозяина сжигали рабов, которых он ценил больше всего. Между хозяином и рабом могли установиться теплые отношения, и случалось, хозяин отпускал своего раба на свободу. Подневольное население не участвовало в военных делах. В целом у галлов было меньше рабов, чем у римлян, поскольку военнопленных — главный источник рабской силы — галлы по большей части приносили в жертву богам.

Свободные люди, помимо друидов, разделялись на два класса: простой народ и знать. Отсутствие середины — характерная черта галльского общества. У народа только и было что его многочисленность. Роль народа в общественных делах была ничтожной. Дело в том, что народ состоял из людей нищих или малоимущих; как правило, неспособные объединяться и что-либо сами предпринимать, они были вынуждены искать покровительства знатного человека. Разные причины толкали их на такую крайность. Цезарь называет три из них: долги, из которых они не могли выбраться, тяжесть налогов, притеснения со стороны богатых и знатных. Мы прекрасно понимаем, что кроется за обычными словами, какую страшную власть давало в руки аристократии богатство. Чтобы получить об этом более точное представление, перечитаем фрагмент из записок Цезаря[2], в котором повествуется о нравах германцев, но который проливает свет и на нравы галлов. Германцы не признавали личную собственность, поскольку режим ее побуждает людей к тому, чтобы владеть еще большей собственностью, и самые сильные оттесняют слабых и отнимают у них то немногое, что они имеют; кроме того, такой режим провоцирует образование политических партий и порождает распри. Похоже, эта картина в точности соответствует тому, что происходило в Галлии.

Неимущие и малоимущие, если они не хотели вести бродяжническую жизнь, были обречены на то, чтобы пожертвовать свободой ради обеспечения себе минимума безопасности. Они шли под покровительство знатного человека и становились тем, что римляне называли «его клиентами»; в обмен на поддержку они поступали целиком в его распоряжение. Одни клиенты работали на полях, занимались каким-нибудь ремеслом или выполняли домашнюю работу; их положение, по словам Цезаря, было сравнимо с положением рабов. Другие, наиболее уважаемые, были воинами на службе у господина. Их называли ambacts — амбакты, то есть «те, кто находятся вокруг». Амбакты составляли элитное войско, готовое в любой момент прийти на выручку своему покровителю. Перед поступлением на службу они давали ему клятву и должны были разделять с ним удачу и неудачу, так как покинуть своего господина, даже в безнадежной ситуации, по галльскому обычаю считалось преступлением.

Это была самая завидная участь, на которую могли рассчитывать простолюдины. Их социальной группе крайне трудно было найти подходящий момент, чтобы голос ее услышали или чтобы вмешаться в ход политических событий. И все же иногда простолюдинам удавалось это сделать косвенным путем, когда в ходе борьбы мнений и предпочтений они оказывали доверие тому, кто был готов, как казалось, оправдать их чаяния. Так, в 51 г. белловаки были главными зачинщиками войны против Цезаря: чтобы добиться начала боевых действий, они стали подчиняться Коррею, стороннику войны. В 56 г. аулерки-эбуровики и лексовии пошли еще дальше: они уничтожили свой сенат, который отказался вступить в войну против римлян. Следует отметить, что в большинстве случаев, за исключением очень редко вспыхивавших восстаний, народ вмешивался в ту или иную ситуацию только через посредство господина, которого сам себе выбирал, и вовсе не народ диктовал, как следовало действовать. Позднейшие исследования показывают, что подлинной властью обладала знать.

Выделить знатного человека среди простолюдинов позволял внешний признак. Подобно римским всадникам, галльская знать была на конях. Между нею и простым народом не существовало непроходимых барьеров, и не может идти речи о кастах в галльском обществе. Героизм на войне, благосклонность влиятельного лица и просто богатство были средствами перехода из одной социальной группы в другую. Виридомар, один из предводителей эдуев в 52 г., был низкого происхождения и своим возвышением был обязан Дивитиаку и Цезарю. Существовало несколько уровней знатности. На самом низшем находились «люди почетного происхождения», затем, вероятно, — «люди прославленные» и наконец — «самые знатные». На высшей ступени стояли представители старинных родов, могущие похвастаться длинной вереницей предков. Некоторые с гордостью говорили о том, какое место в обществе занимали их родственники, среди которых были цари, легендарные герои. Те же, кто своей знатностью были обязаны главным образом богатству, да еще и недавно приобретенному, стояли ниже их. Однако почти всегда богатство шло рука об руку со знатностью, поскольку принадлежность к аристократии особенно благоприятствовала обогащению, а богатство состояло прежде всего — и мы это увидим — в земельной собственности.

Чем больше у знатного человека было клиентов и амбактов, тем более влиятельным он считался. Только представители аристократии получали различные должности и могли командовать войском. В случае если два знатных человека пользовались одинаковым влиянием, между ними нередко возникало соперничество за получение важных должностей; каждый из претендентов собирал толпу своих клиентов, вследствие чего могла вспыхнуть гражданская война.

3. Друиды

Друидами, по всей вероятности, становились представители аристократии. У нас нет точных сведений о происхождении друидизма и времени возникновения этого института. Набирали молодых людей из знатных семей, они шли в жрецы по своей инициативе либо по совету родителей. Почет, которым были окружены друиды, и привилегии, которыми они пользовались, обеспечивали большой приток новичков. Период послушничества был очень длительным, иногда он продолжался двадцать лет. Впрочем, друиды, хоть и не могли занимать гражданских должностей, отнюдь не находились в стороне от общества. К безбрачию их, похоже, не принуждали. Им не запрещалось иметь собственность и стремиться к обогащению. Не жили они и монашеской жизнью; теория Бертрана, устанавливающая параллель между так называемыми коллегиями друидов и организацией тибетских лам, судя по всему, не соответствует действительности. В самом деле, мы видим, что друид Дивитиак из племени эдуев принимал активное участие в жизни общины. Он ездил с посольством в Рим, был знаком с Цицероном. Во время Галльской войны он играл заметную роль в окружении Цезаря, а в 57 г, даже самолично командовал войском. И все же друиды участвовали в военной жизни по собственной воле, никто не обязывал их осваивать воинское ремесло, равно как и платить налоги.

У нас нет данных ни о численности друидов, ни о возможных ступенях жреческой иерархии. Подобно различным степеням знатности, существовали и степени жреческого достоинства. Друиды из разных мест, по крайней мере друиды Кельтики, образовывали мощную корпорацию и признавали верховным главой кого-то из своей среды. Этот первосвященник, назначаемый пожизненно, пользовался у всех жрецов непререкаемым авторитетом. После его смерти наиболее достойный занимал его место. В случае если у нескольких друидов были равные заслуги, прибегали к выборам; иногда между претендентами возникали драки и победивший становился верховным главой. Такой турнир, без сомнения, был отголоском времен, когда все отношения между людьми регулировались правом сильнейшего, Ежегодно в определенное время друиды собирались в священном месте для решения общих вопросов. Место сбора находилось на территории племени карнутов; выбор его имел символическое значение, поскольку местность, населенная карнутами, считалась центром Галлии и почти соответствовала центру Кельтики и Белгики, взятым как одно целое. Есть основания предполагать, что собрание проходило во время летнего солнцестояния в священной роще. Друиды делали торжественные жертвоприношения богам и с большой пышностью исполняли роль арбитров. Они были компетентны в вопросах о наследстве, собственности, в делах криминального характера. Если верить Цезарю, то почти все споры между частными лицами и распри между народами подпадали под юрисдикцию друидов. Здесь есть некоторое преувеличение. Вероятно, им было нелегко справляться с задиристым нравом галлов. Действительно, Страбон описывает друидов исключительно как судей, решения которых признавались тяжущимися сторонами, но не навязывались им.