Поэмы и стихи - Сэмюэль Кольридж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чудесное приближенье корабля.
Корабль иссох, а паруса? Взгляды, как ткань худа! Сравненья не найти; одна С ней схожа иногда Охапка листьев, что мои Ручьи лесные мчат; Когда под снегом спит трава И с волком говорит сова. С тем, что пожрал волчат. —
— То были взоры сатаны! (Так кормщик восклицал) — Мне страшно. — Ничего! плывем! — Отшельник отвечал.
Челнок уже у корабля, Я в забытье немом, Челнок причалил к кораблю, И вдруг раздался гром.
Корабль внезапно тонет.
Из-под воды раздался он И ширится, растет: Он всколыхнул залив, и вот Корабль ко дну идет.
Старый Моряк находит спасенье и челноке.
От грома океан застыл, И небеса в тоске, И, как утопленник, я всплыл Из глуби налегке; Но я глаза свои открыл В надежном челноке.
В воронке, где погиб корабль, Челнок крутил волчком; Все стихло, только холм гудел, В нем отдавался гром.
Открыл я рот — и кормщик вдруг, Закрыв лицо, упал; Святой Отшельник бледен был И Бога призывал.
Схватил я весла: и дитя, Помешано почти, Смеется, не отводит глаз От моего пути. — Ха! Ха! — бормочет, — как я рад, Что может Черт грести. —
И я в стране моей родной, На твердой я земле! Отшельник вышел и спешит, Скрывается во мгле.
Старый Моряк умоляет Отшельника принять его исповедь; и его душа облегчена.
"Постой! Я каяться хочу!" Отшельник хмурит взор И вопрошает: "Кто же ты? Что делал до сих пор?" —
И пал с меня тяжелый груз С мучительной тоской, Что вынудила мой рассказ; И я пошел иной.
Но все-таки тоска заставляет его бродить из страны в страну.
С тех пор гнетет меня тоска В неведомый мне час, Пока я вновь не расскажу Мой сумрачный рассказ.
Как ночь, брожу из края в край, Метя то снег, то пыль; И по лицу я узнаю, Кто может выслушать мою Мучительную быль.
О, как за дверью громок шум! Собрались гости там; Поет невеста на лугу С подружками гостям, И слышится вечерний звон, Зовя меня во храм.
О, Брачный Гость, я был в морях Пустынных одинок, Так одинок, как, может быть, Бывает только бог.
Но я тебя не попрошу: На пир меня возьми! Идти мне слаще в божий храм С хорошими людьми.
Ходить всем вместе в божий храм И слушать там напев, Которым с богом говорят, Средь стариков, мужчин, ребят, И юношей, и дев.
И учит на своем собственном примере любви и вниманью ко всей твари, которую создал и любит бог.
Прощай, прощай! Но, Брачный Гость, Словам моим поверь! Тот молится, кто любит всех, Будь птица то, иль зверь. Словам моим поверь!
Тот молится, кто любит все — Создание и тварь; Затем, что любящий их бог Над этой тварью царь".
Моряк, с глазами из огня, С седою бородой Ушел, и следом Брачный Гость Побрел к себе домой.
Побрел, как зверь, что оглушен, Спешит в свою нору: Но углубленней и мудрей Проснулся поутру.
Сказание о Старом Мореходе[3]
Поэма
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Вот Старый Мореход.Из тьмы Вонзил он в Гостя взгляд."Кто ты? Чего тебе, старик?Твои глаза горят!
Живей! В разгаре брачный пир,Жених — мой близкий друг.Все ждут давно, кипит вино,И весел шумный круг".
Тот держит цепкою рукой."И был, — он молвит, — бриг"."Пусти, седобородый шут!" —И отпустил старик.
Горящим взором держит он,И Гость не входит в дом;Как зачарованный, стоитПред Старым Моряком.
И, покорен, садится онНа камень у ворот,И взором молнию метнулИ молвил Мореход:
124
В толпе шумят, скрипит канат,На мачте поднят флаг.И мы плывем, вот отчий дом,Вот церковь, вот маяк.
И Солнце слева поднялось,Прекрасно и светло,Сияя нам, сошло к волнамИ справа в глубь ушло.
Все выше Солнце с каждым днем,Все жарче с каждым днем…Но тут рванулся Брачный Гость,Услышав трубный гром.
Вошла невеста в зал, свежа,Как лилия весной.Пред ней, раскачиваясь в такт,Шагает хор хмельной.
Туда рванулся Брачный Гость,Но нет, он не уйдет!И взором молнию метнул.И молвил Мореход:
И вдруг из царства зимних вьюгПримчался лютый шквал.Он злобно крыльями нас бил,Он мачты гнул и рвал.
125
Как от цепей, от рабьих уз,Боясь бича изведать вкус,Бежит, сраженье бросив, трус.Наш бриг летел вперед,Весь в буре порванных снастей,В простор бушующих зыбей,Во мглу полярных вод.
Вот пал туман на океан, —О, чудо! — жжет вода!Плывут, горя, как изумруд,Сверкая, глыбы льда.
Средь белизны, ослеплены,Сквозь дикий мир мы шли —В пустыни льда, где нет следаНи жизни, ни земли.
Где справа лед и слева лед,Лишь мертвый лед кругом,Лишь треск ломающихся глыб,Лишь грохот, гул и гром.
И вдруг, чертя над нами круг,Пронесся Альбатрос.И каждый, белой птице рад,Как будто был то друг иль брат,Хвалу Творцу вознес.
126
Он к нам слетал, из наших рукБрал непривычный корм,И с грохотом разверзся лед,И наш корабль, войдя в пролет,Покинул царство льдистых вод,Где бесновался шторм.
Попутный ветер с юга встал,Был с нами Альбатрос,И птицу звал, и с ней играл,Кормил ее матрос!
Лишь день уйдет, лишь тень падет,Наш гость уж на корме.И девять раз в вечерний часЛуна, сопровождая нас,Всходила в белой тьме".
"Как странно смотришь ты, Моряк,Иль бес тебя мутит?Господь с тобой!" —"Моей стрелой!Был Альбатрос убит.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
И справа яркийСолнца дискВзошел на небосвод.В зените долго медлил он
127
И слева, кровью обагрен,Упал в пучину вод.Нас ветер мчит, но не слетитНа судно Альбатрос,
Чтоб корму дал, чтоб с ним играл,Ласкал его матрос.Когда убийство я свершил,Был взор друзей суров:
Мол, проклят тот, кто птицу бьет,Владычицу ветров.О, как нам быть, как воскреситьВладычицу ветров?
Когда ж Светло дня взошло,Светло, как Божие чело,Посыпались хвалы:Мол, счастлив тот, кто птицу бьет,Дурную птицу мглы.
Он судно спас, он вывел нас,Убил он птицу мглы.— И бриз играл, и вал вставал,И плыл наш вольный сброд
Вперед, в предел безмолвных вод,Непрошенных широт.Но ветер стих, но парус лег,Корабль замедлил ход,
128