Холодная Зима - Александр Маркьянов

Картинки из прошлого

Владимирская область/ 20 августа 1972 года

Забрызганный грязью пожилой, одышливый ГАЗ-69, прозванный в народе «Козел» с военными номерами проскочил тихий уездный городок на рассвете. На часах было чуть больше семи, и городок только просыпался. Каменным был только центр, а все окраины состояли из деревянных домов с приусадебными участками. Слышалось мычание коров, небо было чистым от облаков, обещая хороший, погожий денек. Как раз для уборки хлеба.

Газик наматывал на коленвал километр за километром, сидящий за рулем человек в старой военной форме без погон довольно улыбался, оглядывая окрестности. Примерно в таком же месте прошла его молодость, и сейчас он с удовольствием смотрел на важно идущих к пруду гусей, идущую к колонке старушку с коромыслом, заброшенную и заросшую бурьяном церквушку. Остановиться бы… Вдохнуть чистый деревенский воздух, послушать утреннюю перекличку петухов… Нельзя…

Выбравшись за город, «Козел» бодро побежал по асфальтированной дороге, по обе стороны которой росли стеной высокие тополя. Вот и нужный поворот, за которым дорога резко шла под уклон. Человек не сдержался, заглушил мотор, вышел из машины, постоял, вслушиваясь в тишину. Внизу, под горой по обе стороны только что заасфальтированной дороги, что черной лентой вилась среди полей, желтые поля пшеницы перемежались маленькими перелесками и зеленым полотном скошенной травы. Слева, сбоку виднелась небольшая деревушка, справа подальше — еще одна. Часть хлеба уже была сжала и аккуратные копны стояли на поле ровными строчками.

Человек вздохнул. Он жил в Москве и редко выбирался в провинцию. Сейчас же он видел перед собой именно то, что он защищал с юных лет и до седых волос. Пред собой он видел Родину…

Проведя рукой по седым волосам, человек забрался в машину, завел мотор. До места встречи еще километров тридцать и надо было спешить…

Во Владимирской области есть много чего интересного, как известного широкой публике, так и нет. Но самое главное — она славится грибными лесами. Такого количества грибов сложно найти где либо еще. Белые, грузди, подберезовики. Откроешь, бывало, зимой, когда мороз рисует на стекле причудливые узоры, литровую банку с солеными груздями и в комнате долго стоит запах. Напоминание о лете…

Проскочив колхоз, стоящий последним на дороге, человек объехал его по грязной, разбитой колее. Легковая машина здесь бы застряла точно, но «Козел» бодро завывая мотором, протащился по грязевой колее и выехал на пригорок. Внизу, у ручья стоял такой же Газ-69. Человек аккуратно запарковал свою машину рядом, достал с заднего ряда сидений большую плетеную кошелку, надел высокие резиновые сапоги — роса была уже холодной, и без сапог можно было запросто застудить ноги. Хлопнул себя по карману, проверяя на месте ли нож — как-то раз он забыл его и пришлось собирать грибы, давя ножку пальцами. Кажется, все на месте, можно идти на охоту. Грибную охоту.

Через ручей, отделявший колхозное поле от леса был перекинут мостик, представлявший собой толстое, почерневшее от старости бревно, к которому были приделаны перила. Человек осторожно, крепко держась за перила, перебрался на другой берег, взглянул на часы. Семь часов сорок одна минута, встреча назначена на восемь. Значит, время еще есть. С этой мыслью человек, достал из кармана нож, открыл его и медленно пошел вперед, внимательно смотря себе под ноги.

К месту встречи он вышел вовремя, ровно в восемь ноль-ноль как и договаривались. В лесу уже были грибники, но никто не обращал на него никакого внимания — просто еще один пожилой седой пенсионер с корзинкой. Опытный человек, присмотревшись понял бы, что этот пенсионер движется по лесу словно тень — даже веточка под ногой не хрустнет, что выдавало солидный боевой опыт пенсионера. Но таких выводов делать здесь было некому…

Само место встречи представляло собой приметную толстую раздвоенную ель на опушке, рядом с которой кто-то поставил три чурки такой длины, что на них было удобно посидеть. И сейчас на одном из этих пней сидел человек примерно такого же возраста, в брезентовом зеленом плаще, скрывающем старую военную форму. Под ногами у него стояла корзинка, в которой было всего несколько черных груздей на дне. Негусто, негусто… Увидев вышедшего из леса второго грибника, он обрадовался.

— Ну, покажи что набрал…

Генерал-лейтенант Горин поставил корзинку, которая была на три четверти заполнена разными грибами, в основном черными груздями, на второй пень, на третий сел сам, вытянув ноги, чтобы они немного отдохнули.

— Молодец… Фартовый ты на грибы. А у меня смотри — кот наплакал. Не попадаются…

Начальник ГРУ ГШ МО СССР, генерал армии Ивашутин потряс почти пустой корзиной.

— Места просто знать надо… Грибов тут полно…

— Это здесь-то грибов полно? — переспросил Ивашутин — вот я на Иссык-Куле этим летом отдыхал, в санатории, меня местные товарищи возили в лес — вот там грибов полно. Березовая роща, а в ней подберезовиков — страсть! Хоть косой коси. А киргизы не собирают. Только русские по грибы и ходят и то только для себя.

— Почему, интересно?

— А в киргизском языке слова «гриб» и «конские гениталии» одинаково произносятся. Вот киргизы и брезгуют. Нас там человек пятнадцать было, приехали, зашли в рощу. Через десять минут — у каждого корзинка с верхом, причем ни одного червивого. А тут ходишь…ходишь…

— Места знать надо… — задумчиво повторил Горин.

— Оно верно — согласился Ивашутин — только ты мне скажи вот чего. Чем это вы с Соколовым таким занимаетесь, о чем даже я знать не должен? А?

— Сами же понимаете, товарищ генерал армии… — начал было Горин но начальник ГРУ его перебил.

— Да все я понимаю. Дело служивое. Я ведь тебя не ругать сюда вызвал. Я тебе как на духу, говорю — никакой обиды у меня нет, если что нужно будет — только скажи. Что Гречко тебя через мою голову забрал — прошли и забыли. Все — сказал, как отрубил Ивашутин.

— Буду знать — ответил генерал Горин после небольшой паузы — вы сами понимаете, секретность нужна только на период разработки оперативного плана. Как до реализации дело дойдет — все равно без вас не обойдемся. А сейчас, просто надо обеспечить максимальную секретность, поэтому то я и работаю один, почти все сам делаю.

— Ну, вот и договорились — подвел итог Ивашутин — я пойду своих догонять, а то как бы искать не начали. Кстати. Поделись-ка грибками со старшим по званию и должности.

— ???

— Давай, давай, пересыпай. А то получается, что я куда-то запропал, а вышел без грибов. Где, спрашивается, был? А так скажу, что грибное место нашел, долго собирал, вот и отстал. Конспирация. А ты еще наберешь. Пересыпай, не жалей…

Ивашутин Петр Иванович (настоящая фамилия Ивашутич, 6 сентября 1909, Брест-Литовск — 4 июня 2002, Москва), один из руководителей органов государственной безопасности и разведки, в 1954–1963 гг. — 1-й заместитель председателя КГБ СССР (с 5 ноября по 13 ноября 1961 г. — и.о. председателя КГБ), с 1963 по 1986 год — начальник Главного разведывательного управления, генерал армии (1971), Герой Советского Союза (1985).

В 1926–1931 работал на железной дороге и на механическом заводе в городе Иваново-Вознесенск. В 1930 вступил в ВКП (б). В 1933 окончил Сталинградскую военную авиационную школу лётчиков. В 1933–1936 — лётчик-инструктор 107-й авиабригады Московского военного округа. В 1937 — командир тяжёлого бомбардировщика ТБ-3. В 1937–1939 учился в Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского. С 1939 — в органах контрразведки РККА. Участник советско-финской войны. Занимал должность начальника особого отдела стрелкового корпуса.

Во время Великой Отечественной войны в 1941–1943 г. заместитель начальника Особых отделов НКВД Закавказского военного округа, Крымского и Северо-Кавказского фронтов, Черноморской группы. В 1943-47 начальник Управления контрразведки СМЕРШ Юго-Западного и 3-го Украинского фронтов, с 1945 — Южной группы войск.

В 1947-49 г. после расформирования ГУКР СМЕРШ — начальник контрразведки МГБ Ленинградского военного округа.

В 1950–1954 и с 1966 депутат Верховного Совета СССР. В 1951–1952 заместитель начальника 3-го Главного управления (военная контрразведка) МГБ СССР. В 1952–1953 министр государственной безопасности Украины. С 1954 заместитель председателя КГБ при Совете министров СССР. С 1963 по 1986 — начальник Главного разведывательного управления. В 1987–1992 годах — в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. С 1992 — в отставке. Умер 4 июня 2002 года в Москве. Похоронен на Троекуровском кладбище.

Так начиналась трагедия… Так, волей всего нескольких человек, был запущен маховик грандиозной спецоперации. Впрочем, историю всегда меняли одиночки или группы неравнодушных. Для того, чтобы остановить этот маховик потребовались усилия одной сверхдержавы и своры предателей во второй. Тогда, в семьдесят втором, страна жила, строилась, досрочно выполняла пятилетние планы. И слова «Афганистан» тогда еще никто не знал…