Последний долг - Пэппер Винтерс

― А с чего ты решила, что у неё есть выбор? ― склонив голову набок, просил Кат. ― Мы ― семья. Единокровные родственники могут простить любые грехи.

― Неужели? Вы правда так думаете? ― рассмеялась я.

― Я так не думаю. Я это знаю. Наши семейные узы крепки. По этой же причине наш бизнес так процветает. Вот почему мы превзошли вас и на протяжении веков воздаём по заслугам вашей семье. ― Кат поднял руку и коснулся бриллиантового ошейника. ― Думала когда-нибудь о создании «Страдалицы Уивер»? Хоть раз представляла, как она родилась?

Я сжала губы, не удостоив его ответом. Ну конечно я думала об этом. Но я ни за что не опущусь до расспросов, особенно, когда на лице Ката было написано, что эта история может сильно меня задеть.

― Данное ожерелье, которое я, к слову, скоро сниму с твоего холодного тела, было изготовлено внуком женщины, которую мистер Уивер насиловал каждую ночь. Она набросала эскиз, столь красивый снаружи и столь зловещий в своей сути, а Уильям Хоук исполнил последнее пожелание своей бабушки, когда та покинула этот мир.

Я запуталась, не в силах понять.

Как это всё взаимосвязано?

― Почему?

― Что «почему»? ― нахмурился Кат.

Сбросив его руку, повернулась к нему лицом, и спросила:

― Почему расплачивались только женщины Уивер? Почему вы не трогали мужчин? Это же от рук мистера Уивера пострадали Хоуки. Так и мстите мужчинам. Выбирайте себе равных по силам.

― И мы всё равно возьмём верх, Нила, ибо, нравится тебе это или нет, Уиверы слабы. ― Кат рассмеялся, сверкнув зубами. ― А ещё, забирая их женщин, мы оставляем душевные раны, а они не лечатся.

Мне не нужно было спрашивать, почему. Я и так это знала.

Забирая у мужчин самых любимых, Хоуки обнажали неприглядные качества Уивер: неспособность защитить и более того, невозможность спасти своих женщин. Вечно гонимые призраками тех, кого потеряли, они жили с этим, превращаясь в измученных, искалеченных неврастеников вроде моего отца.

Вздохнув, я уставилась в окно, бросив прощальный взгляд на землю, на которой родилась, выросла и… погрязла в долгах.

Кат положил ладонь мне на бедро и сжал его.

― Скоро ты узнаешь всё. Все секреты. Все легенды. Всё для тебя, Нила. Задавай вопросы. Суй свой нос, расспрашивай. Ты можешь всё, поскольку твоё время убегает, как песок сквозь пальцы.

Прикрыв глаза, он поудобнее устроился в кресле, сказав:

― На твоём месте я бы немного поспал. Когда мы приземлимся, тебе предстоит выплатить кое-какие долги.

Мы приземлились в темноте.

Сколько времени занял полёт до чужой земли?

Десять часов? Или двенадцать?

Я не отслеживала.

Да и какая разница, будь это даже самый прекрасный и яркий рассвет, с Хоукам по соседствую лишь кромешная и непроглядная тьма.

Капитан повёл судно в частный ангар, и, завидев огни взлётно-посадочной полосы и здания неподалёку, я начала ёрзать в своём кресле. Как только самолёт остановился, Кат рывком поднял меня с места и потащил к выходу.

Я смолчала.

Голову словно набили ватой. Спина болела, силы закончились окончательно, а в глаза будто песка насыпали. Я хотела только лечь и отдохнуть. А ещё хотела защиты. Мне нужно было перезагрузиться и подготовиться.

Но я должна была оставаться начеку и в полной боевой готовности.

Кат вывел меня из самолёта, и душную кабину салона сменила прохлада ночи чужой страны. Холодный воздух моментально пробрался под толстовку, под ткань джинс. Глубоко вздохнув несколько раз, постаралась взбодриться.

Схватив за руку, Дэниель сопроводил меня к вооружённому автомобилю, ожидавшему нас посреди Ангара, заваленного по краям различными запчастями к самолетам.

Логотип Ката красовался на всём, куда падал глаз: от машин до строительных лесов и гидравлических инструментов. Всё навязчиво говорило о том, где, на чьей территории я нахожусь, и кто меня контролирует.

Английский «Джип» был не такой, как в Англии. Этот был бронирован, с защитным кенгурином в виде согнутых труб на бампере, и тонированными стёклами. А отверстия от пуль и комья грязи на капоте рассказывали о насилии, творившемся на этой красной земле.

Это не Англия.

Я не была слепа или глуха. Я просматривала новостные сводки и знаю, насколько опасна может быть Африка. Насколько беспощадны здесь люди. Да и сам пейзаж, животные.

И я находилась под защитой тех же демонов, что могли сделать мне больно. Очень иронично: полагаться на Хоуков, чтобы они спасли меня только для того, чтобы забрать мою жизнь, когда подойдёт время.

― Лезь давай. ― Дэниель подтолкнул меня к распахнутой двери Джипа и забрался следом.

Кат подошёл, но в машину не сел. Облокотившись на крышу, он слегка нагнулся, загораживая проём. Его кожаная куртка скрипела, помятая рубашка свидетельствовала о длительном переплёте, но взгляд оставался ясным и проницательным.

― Пристегнись, Нила. Нельзя пренебрегать безопасностью.

И я бы плюнула ему в лицо, если бы не была согласна с ним.

Трясущимися от голода руками, я перекинула ремень через плечо и пристегнулась. Вот если бы ещё Дэниель не накинул свой ремень, и мы попали бы в аварию, то, возможно, он вылетел бы через лобовое стекло, превратившись в лепёшку на дороге.

Мысли резко перескочили к Джетро и под ложечкой засосало. Сейчас нас разделяют тысячи километров. Океаны и долины, горы и целые континенты. Пальцы зудели от желания написать ему. Но сейчас в моих руках не было той единственной собственности, что позволяла мне общаться последние пару месяцев. Мой телефон стал не просто средством связи, он стал отдушиной.

Но времени его взять у меня тогда не было. Гаджет остался в моей комнате в Хоукскридже.

Я не могла рассказать Джетро. Не могла что-то посоветовать или как спланировать.

Здесь я сама по себе.

Одна.

Моя вязальная спица, спрятанная в кармане, нагрелась и гудела от нетерпения, ожидая крови.

Это и не важно.