Смоленская площадь - Алексей Троненков

По-прежнему никто никуда не спешил. Похоже, весь город в девять утра еще спит! Хотя нет… сзади захрустел снег. Я мельком глянул через плечо, и взор по привычке за пару секунд запечатлел облик приближающегося мужчины: темное старое пальто, надетое явно не по сезону, серые, без калош валенки, завязанная под подбородком ушанка и закрывающий половину лица шарф. Что ж, его предосторожность можно было понять — у меня нос уже основательно пощипывало, а заиндевевшие щеки явно жили своей отдельной жизнью. Чем-то знакомым показалась мне его фигура, но на морозе было чертовски лень напрягать память по пустякам. Снова отмерил взглядом расстояние до крыши домика правления кооператива, вздохнул и продолжил путь. Всколыхнувшаяся было подозрительность при виде одинокого человека, никак не хотела улетучиваться, пришлось прикрикнуть на нее и сурово заметить, не для того я по трупам возвращался домой, чтобы шарахаться от каждой тени. Здесь, черт возьми, моя советская Родина, а не задворки Бруклина!

В конце концов, у меня были мысли поважней, а именно — скорректировать свои ближайшие планы. Дело в том, что на единственной встрече с руководством после возвращения на Родину мне было предложено продумать легендированное возвращение в структуру МИДа. Разумеется под другим обличьем и с совершенно иным прошлым. Моя-то фамилия десять лет назад прогремела на весь мир. В принципе, определенный резон есть. Никому в голову не придет увязывать мою персону с Комитетом госбезопасности….

Холод резкой и острой болью проник со спины сквозь мой канадский горнолыжный комбинезон, сразу превратив в лед весь левый бок. Я с удивлением попытался посмотреть, что же это такое, но голова непроизвольно закинулась на спину, и теперь я смотрел на небо. А там вместо пронзительной голубизны и сверкающего солнца, разлилась чернильная темнота, разваливаясь росчерками разноцветных молний на отдельные куски и превращаясь в ничто. А потом… потом меня поглотила пустота.

Часть 2

Министерство Иностранных Дел

Российской Федерации

Секретный фонд

Информационное Дело «Балканы»

Бывший посол США в Югославии Л.Иглбергер: «…ни Европа, ни ООН не сумели положить конец югославскому кризису — для этого нет действенных механизмов у СБСЕ, а военное вмешательство на Балканах чревато „ливанизацией“ конфликта… Речь прежде всего идет о междоусобной войне, связанной с различием религиозных убеждений…»

Проведенные на многопартийной основе выборы Белград заранее объявил недействительными… Президентом самопровозглашенной республики Косово стал лидер албанского национального движения И.Ругова… Лидеры косовских албанцев рассчитывают на поддержку международных организаций и лидеров ЕС. Однако, последние, опасаясь открытия еще одного, южного фронта на территории бывшей Югославии, выступают за широкую автономию Косово в рамках Сербии…

Лорд Каррингтон: «…представляется совершенно необходимым провести международную конференцию в Косово для определения прав и статуса албанского населения, но без признания Косово республикой.»

Президент Сербии С.Милошевич: «…выступаем против интернационализации косовского вопроса. Это — внутреннее дело Сербии…»

И.Ругова: «…автономия, как решение косовской проблемы, уже не устраивает албанцев, они — за предоставление Косово полной независимости и политический союз с Албанией…»

В этот день в разных точках Москвы…

— Идиоты! Ну идиоты, мать их…

Бормотание Игоря Алексеевича Каюрова временами становилось просто невыносимым. Положение усугублялось вынужденным размещением всего отдела в одной комнате — сам начальник второго отдела Департамента экономического сотрудничества, его заместитель, трое молодых сотрудников в дипломатических рангах третьих секретарей и Маришка, чьи функциональные обязанности были покрыты мраком и являлись предметом тайных споров вот уже полгода.

Заместитель, Стоцкий Сергей Владиславович, высокий и крепкий мужчина за тридцать, выразительно взглянул из-под выгоревших на солнце светлых волос на товарищей по комнате и закрыл глаза. Маришка прыснула. Остальные продолжили флегматично переставлять «шары» — самую популярную в мидовских кабинетах компьютерную «игрушку».

Игорь Алексеевич поднял глаза и обвел взглядом своих коллег-подчиненных. Вздохнул, глядя на всеобщее понурое настроение.

— Лично у меня с сегодняшнего дня зарплата составляет 120… в пересчете на доллары!

В глазах одного из молодых дипломатов мелькнула искра интереса. Было видно, как заработал калькулятор у него в голове. Губы беззвучно зашевелились. Поморщился.

— Восемьдесят!

Он недоуменно взглянул на единственную в комнате девушку и повторил с надрывом:

— Восемьдесят!

После этого, не говоря более ни слова, достал из стола чистый лист бумаги и стал изводить чернила своей «Уотерпрайс» с серебряным пером. Остальные оторвались от нехитрых разноцветных комбинаций на мониторах и ждали завершения сцены.

Каюров не выдержал первым.

— Что это ты там малюешь, Алексей? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Пишу заявление об уходе… — не отрывал вдумчивого взгляда от каракуль на бумаге Алексей. — Золотой фонд российской дипломатии — и на такой зарплате!!

Он поднял страдальческие глаза на своего начальника, словно вопрошая, где же в мире справедливость. Но идеей насчет «золотого фонда» руководство не прониклось. Каюров слегка повернул голову к другому молодому человеку, азартно протиравшего рукава «карденовского» пиджака за клавиатурой:

— Например, ты, Сев! — голос начальника не утратил своей мягкости. — Вот чем ты сейчас занимаешься?

— Я? — переспросил Сева, сдувая черный локон с наморщенного от напряжения лба. — Я обобщенную справку готовлю! По Косово.

— Ух ты! — восхитился Игорь Алексеевич. — Вот берите пример — человек горит на работе! И… каков рекорд?

— Мой личный — тридцать шесть тысяч! — Сева отключил разноцветное поле и улыбнулся, потягиваясь. — А «обобщенка», кстати, уже с утра в Вашем «ящичке» лежит…

— Пойду пивом торговать! — Алексей явно не хотел уходить от своих дерзостных мечтаний. — Или… А кто-нибудь знает, к америкосам на Новинском можно пройти? По делу?

Он демонстративно покрутил в руке дискету для электронных документов с грифом «секретно».

Маришка захохотала. Каюров укоризненно на нее взглянул, но вынужден был сделать сложную гримасу, дабы предательская улыбка не осветила его морщинистое и навечно загорелое лицо. Собираясь ответить в духе старого чиновника советских времен, он уже откинулся в кресле, но неприятный зуммер телефона вновь пригнул его тело к столу.