Ужасное сияние - Мэй Платт

Нейт поскрёб рыжеволосую макушку. Ничего подобного в голову не приходило ещё никому, и он аж задохнулся от гениальности своей идеи.

— Ну-ка. Попробуем.

Он кинул в телепорт камень — на пробу. Ничего, конечно, покатился, как плоский «прыгун» по глади воды, соскользнул в траву. Это пробовали и другие.

Нейт достал болт. Заражённый, как сказала бы Мамаша Кейбл. Или кто-нибудь другой из суеверных стариков, но не ему, будущему авгуру, бояться городов или аладов.

Заражённый к заражённому.

Нейт швырнул болт на телепорт. Тот остался лежать на поверхности.

— Да ла-адно.

Телепорт полыхнул и «выстрелил» чем-то большим — Нейт едва не заорал от ужаса, человеческая нога это была, вот что такое, — а потом осознал: искусственная. Что-то вроде сапога, в который нужно засунуть собственную. Люди в городах такими пользуются, чтобы сделать себя сильнее.

Он читал в какой-то книге — не слишком-то старой, в ней было многое о «полисах», но мало понятного.

«Экзопротез», — вспомнил нужное слово Нейт. Нога, с которой можно бегать втрое быстрее. Не уставать.

— Охренеть.

Экзопротез был тяжелее фляжки и болта, поэтому упал недалеко от диска. Нейт неуютно передёрнул плечами, несмотря на быстро накаляющийся зной, его бросило в холод. Надо подойти ближе. Не бросать же такую полезную вещь! С ней можно работать целый день и не уставать. Или прикрутить к трактору — может, она вообще сумеет заменить человека-водителя.

Телепорт лежал чуть ниже места, где стоял Нейт; наклон был всего каких-нибудь десять-двенадцать градусов, но спускался тот, словно по отвесной скале.

— Фух.

Сел рядом с неестественно-белой ногой. Коснулся: на ощупь похоже на металл, но не совсем, неизвестный материал казался прочным и приятным, гладким, лёгким. Это тебе не ржавый генератор.

— Вот это круто, ага? Милли, ты оценишь. И Кэти оценит. И…

Нейт поднял ногу — была она не тяжёлая, только очень гладкая и скользкая, как юркая рыбёшка из Речки.

Потому и вывалилась из руки, а Нейт кинулся за драгоценной находкой прежде, чем осознал ошибку. Телепорт исказил воздух голубоватой дымкой. Он отшвырнул ногу-протез в заросли аладовой травы и померк, будто довольный собой, охотой и ловушкой, в которую попался незадачливый «авгур».

Глава 2

Головная боль растеклась по лбу до переносицы, заставив очнуться и резко — до звёзд перед глазами — перевернуться вниз лицом. Он скатился по упругой ряске с небольшого холма, расслабленные мышцы почти не сопротивлялись.

Заставил себя разжать веки. Солнечный свет обжёг горячечной болью, зато высветил нить желтоватой мутной воды. Вода оказалась холодной и приятно успокаивала больную голову.

Пролежал он так несколько часов. Солнце ярилось — стоило уползти от неумолимых лучей, сгорал-то он быстро, светлая кожа отражала небесную злость большими веснушками в отпечаток пальца величиной, а ещё ожогами, тонкой плёнкой сползающей кожи.

Вода спасала от жара. Сил спрятаться не было.

Он закрылся курткой, которую благоразумно накинул поверх камышовой футболки ещё в деревне. Это значило: вспомнить. Его зовут Нейтан «Рыжий» Уиллс из Змейкиного Лога. Или просто Нейт. Всю жизнь он прожил в селении, хотя лет с девяти и мечтал оттуда выбраться. Он подобрался к телепорту, нашёл там ногу, а потом…

Потом телепорт сожрал его самого.

Не совсем сожрал. Не так, как алады — до пульсирующего на костях мяса, до костей, пока ничего совсем не останется. Он живой, не за горизонтом — хотя в горизонт и жизнь после смерти особо и не верил. Зато вряд ли у мёртвых болит голова и стучит в переносице, как будто заело генератор. Если открыть глаза — Пологие Земли.

Просто закинуло куда-то. Нейт предположил: телепорт сработал неправильно. Обычно он выплёвывал предметы, но вообще-то мог перемещать и людей, а поскольку давным-давно сломался, то и кинул не в полис, а чёрт знает куда.

Нейт подполз на карачках к грязноватому ручью и жадно, как давно не поенный козовер, принялся хлебать. От воды или вечерних сумерек полегчало. Головная боль отпустила, вот только живот свело голодным спазмом. Воды он набрал и в свою найденную флягу.

«Херня, — подумал Нейт. — Не могло же далеко закинуть, да? Я найду дом!»

Ничего сложного. В его представлении Пологие Земли были чем-то вроде большого круга, в середине которого — маленький Змейкин Лог, родная деревня. Нейту приходилось читать книги, в которых описывались города, а то и жизнь людей до того, как Всё Изменилось, но все мысленные картинки сводились к простым картам. Пустыня — снаружи. Змейкин Лог — внутри.

Ничего сложного.

Речка напоминала ту же самую, что текла, огибая телепорт, и прибивалась к их поселению. Нейт сделал вывод: нужно идти вдоль русла, и подберёшься к дому. Чего тут сложного — ну, помимо того, что есть хотелось страшно.

Поймаю кого-нибудь, решил он. Поднял голову: где-то далеко в лиловом и уже темнеющем небе виднелись силуэты зайцев. Жирные твари годились на целый пир, их можно сбить камнем из хорошей рогатки. Но рогатки с собой не было.

«Ладно, чего-нибудь придумаю», — Нейт потёр лоб, борясь со страхом. В желудке поднялась горечь до горла, призывая исторгнуть пустую кислоту и слюну. Он сделал глоток воды.

Он выживет. Его собирались взять к Синим Варанам — и он почти авгур.

*

Голодный спазм заставил остановиться и согнуться пополам. Нейт наелся ряски — пытался заглушить боль, которая ввинчивалась в желудок всё злее с каждым часом, но от ряски легче не стало. Спазм протолкнуло к пищеводу. Полупереваренная ряска вышла горлом.

— Бля, — Нейт вытер кислую рвоту тыльной стороной ладони. Зачерпнул вонючей воды — хоть её хватало, шёл он вдоль ручья, совершенно не похожего на чистую речку Речку, которая текла рядом с домом. Он держал курс на массивы каких-то древних развалин. Ржавые трубы в десять человеческих ростов, рукотворные валуны с остатками заросшего все той же ряской стекла. Он никогда не уходил далеко от Змейкиного Лога, а эта местность была одновременно похожа на родные края и совершенно чужая. Серые в синеву тени на горизонте не обещали еды. В лучшем случае — защиту.

Нейт вообще-то умел выживать. И первые дня два ему везло, он находил дикие бананоягоды, кислолук, один раз довелось зажарить крупного, больше ступни, таракана. Так себе пища, но лучше ряски. Уже три дня — только она.

Нейт видел в ответвлении большой трубы — словно ветка дерева, идущая от ствола, — нескольких крыс, но твари сбежали, когда он запустил в них камнем. Попадались хитрющие твари-голуби, наглые и крупные, как будто дразнили пернатыми задницами, противно курлыкали.

Пару часов назад Нейт приметил стадо