Число «Имхотепа». Комедия - Дания Каримова

– Елочка сигналит

Мне огнями.

Новогодний маячок.

Что за чудо-чудо:

Елка-маячок.

Пропел Кружок песню, из «Умки», мотая головой словно «китайский болванчик», отчего его длинная, выбеленная, ассиметричная чёлка, периодически полностью закрывала ему левый глаз. – «Макушки» правда не хватает… в буквальном и переносном смысле.

Посмотрев, на ничего не подозревающую Веронику, которая лениво рассматривала свои браслеты, и представив её с новогодней макушкой на голове, Бриджит еле сдержалась от смеха, и легонько хлопнула Кружка по голове, в «наказание».

– Ну что, 31 декабря в сауну, встретим НГ чистыми, аки младенцы? «Детства моего, чистые глазёнки…» – снова запел Серёга, убрав чёлку с лица.

– Ты уже, похоже встретил, младенец, – улыбнулась Машка. – А насчёт сауны, уже точно договорились?

– Д-а-а… Вася-курьер, пошёл, всё сделал, место забронировал. Недалеко от проживания Феди. Так что, всё тип-топ. Мочалки, готовьте мыло и мочалки, – веселился Кружок, щуря свои светло – голубые глаза.

Девятнадцатилетний Вася-курьер, самый молодой, и как говорил Кружок, «чистый», маячил у древней машины, стоящей в зале. Бриджит не разбиралась в марках автомобилей, тем более таких старых (она окрестила машину ролс-ройлсом). Рассматривая каждую деталь этого древнего экспоната, призванного служить созданию атмосферы фильма «Однажды в Америке», худенький, но жилистый Вася ходил кругами и не видел никого и ничего больше. Он был под впечатлёнием от увиденного…

Машина выглядела несколько странно и чуждо в зале ресторана, и на вкус Бриджит была лишней (как будто заехала в ресторан). Интерьер и без того создавал полную иллюзию гангстерской саги, стиль 30-х годов. Прекрасная барная стойка, была похоже выполнена, из ценных пород дерева. Красные, кожаные диваны и стулья стояли вдоль стен, и у столиков. Также как и в фойе, кирпичные стены, украшали фотографии цвета-сепии, под старину. Играла живая, джазовая музыка.

– Ну, что, кого ждём, может начнём, – нетерпеливо высказался Никита.

– А где замдир, здесь вроде маячил? – Кружок пробежался глазами по залу, в поисках Фёдора.

– Да, он на кухню пошёл, меню по горячему уточнять. – ответила Любка «брелок».

– По этому, горячему, – Кружок постучал себя пальцем по подбородку

– И по этому, тоже, – усмехнулась Люба.

– Сними ты кольца эти, как есть-то будешь, замороченное создание? – пристал Кружок к Любе. – Я на это зрелище, без содрогания, не смогу смотреть…

– Отстань, разберусь, – огрызнулась Любка.

– Я сейчас уже по холодному пройдусь, по-чёрному, – смотря голодными глазами на расставленные на столе закуски, мрачно проговорил один из «мишек Гамми» – полноватый Миша «Хакер».

– Але, Фёдор, ну мы можем уже нАчать, – с ударением на первый слог, спрашивал по телефону Кружок. – Народ в нетерпении. Идёшь уже, ага, понял… Идёт уже, – обратился Кружок к нетерпеливому народу, запихивая телефон в карман брюк.

Из-за барной стойки, в сопровождении двух высоких, импозантных мужчин, возник Фёдор, с небольшой ёлочкой. Один из незнакомых мужчин нёс, большую плетенную корзину с фруктами, другой – держал корзину с шашлыком.

«Офисные», встретили троицу, восторженными криками и аплодисментами. Вася оторвался от машины, и рванул к столу.

Судьба, не судьба, или три стадии корпоратива

«Стадия начальная; трезвая»

Заглушив восторженные крики и аплодисменты, поднятием руки, и установив маленькую ёлочку в центр стола, Федор представил своих знакомых:

– Прошу, любить и жаловать… Это директор ресторана, в котором мы собираемся прекрасно провести время – Автандил. – Фёдор показал на мужчину с ярко выраженной, кавказской внешностью. – А это, также директор, только другого ресторана… э-э-э, не этого …друг Автандила, – замдир повернувшись посмотрел на второго мужчину, словно пытался увидеть его имя у него на лбу, – Олик … – подсказал Олик Фёдору… У Фёдора была очень плохая память на имена и названия, особенно на иностранные.

Олик, был похож больше на русского, чем на грузина. Его маленький курносый нос, придавал ему детскую задорность, а большие карие глаза с длинными, пушистыми ресницами, напоминали глаза оленёнка Бемби, и как отметила про себя Бриджит, он был, весьма симпатичный.

Автандил, разлил вино, и Бриджит заметила, что он похоже, очень впечатлён красотой Маши, и она не ошиблась; директор ресторана уселся рядом с её подругой, явно намереваясь завладеть вниманием девушки – «блондынки».

– Вы, позволите? – отодвигая стул, вежливо спросил Олик. Олик похоже покушался на внимание Бриджит. И не дожидаясь ответа уселся рядом с ней. – Как зовут вас, прекрасная незнакомка? – услышав ответ, Олик удивился. – Брижжит?!

Машка хитро подмигнула Бриджит своим сияющим, зелёным глазом, обильно накрашенным тушью, проигнорировав недовольную мину Фёдора, который вернулся, завершив распределение шашлыка и обнаружил своё место (рядом с Машей) занятым. Сев на свободное, рядом с Кружком место, Фёдор начал заедать своё огорчение ароматным мясом, смачно сдабривая его соусом.

Все последовали его примеру, потому, что были весьма голодными, поэтому первые 30 минут, банкетное застолье производило весьма странное впечатление – толпа молча жующих и пьющих людей. На звание тамады никто не претендовал. Обычно, это были либо Кружок, либо Фёдор, но в этот вечер, они были просто сражены вкусным шашлыком, Бриджит стало, как-то неудобно и стыдно, за своих:

«Тоже мне, голодающие…» – она, незаметно разглядывала Олика, и он ей всё больше и больше нравился… Особенно его блестящие глаза с пушистыми ресницами, которыми он, уже достачно чувственно, периодически, посматривал на Бриджит, подкладывая ей в тарелку закуски.

«Стадия вторая; Веселье»

Олик и Автандил, избалованные регулярной, хорошей, кавказкой кухней, и поэтому не попавшие под очарование шашлыка, решили взять на себя, проведение новогоднего застолья.

– Друзья мои! – начал свой тост Автандил. – Хочу рассказать одну грузинскую притчу. Как-то две маленькие мышки, упали в овечье молоко, подготовленное для того, чтобы сделать из него сыр. Одна мышка сразу сдалась, и утонула… А другая, очень долго, плавала, плавала и наконец, когда молоко превратилось в сгусток, она смогла оттолкнуться от сырного сгустка и вылезти из кувшина. Эта мышка была о-очень сильной духом, и никогда не сдавалась. Так выпьем же…

– Э-э, минуточку, – прервал его, захмелевший Кружок. – А чё это, вы, нашу сказку переиначиваете?! Это, наша сказка, про двух лягушек, которые попали в кувшин с молоком и одна утонула, а другая… сделала из молока масло, и выбралась из кувшина…

– Слющай, дорогой! Ты, когда-нибудь пробовал, из молока масло дэлать?! Это невозможно, все твои лягушки, изначально, обреченны были… Масло из сливок дэлают, дорогой… Это какая-то неправильная сказка… – с акцентом, и с чувством достоинства, парировал Автандил гордо посматривая на Кружка.

– Я бы попросил, не трогать наших лягушек, и не судить наш русский, сказочный фольклор, – Кружок явно был оскорблён… И не только сказкой. Кто-то чужой, посмел тамадить, отодвинув его в сторону, плюс ему было немного стыдно, за то, что он поддался своему чревоугодию. – Мышки эти ваши, видал я их…

– Да ладно вам, суть то одна, у обеих сказок! – Бриджит, попыталась примирить холодную, славянскую кровь Кружка, доведённую до высокого градуса – вином, и горячую, кавказкую – Автандила. – За, что пьём то, договоритесь уже, до конца…

– Как за, что? За силу духа! – Автандил поднял бокал. – И за дружбу народов, сочиняющих такие замечательные сказки!

– За дружбу, мышек и лягушек! – вторил ему Кружок. Все дружно зочокались, и Бриджит облегчённо вздохнула. Застолье не переросло в конфликт, а тихо и мирно продолжалось.

– Скажите Брижжит, нравится вам мой друг? – Автандил показал на Олика. – Он, сплошная дружба народов. Скажи Олик, кто у тебя отец?

– Армянин. – ответил Олик.

– А кто, мать? – расспрашивал Автандил.

– Русская…

– А ты кто? – Автандил загадочно посмотрел на Бриджит.

– А я, грузин, – засмеялся Олик, и перефразировал: Отец – армянин, мать – русская, а я грузин!!!

Бриджит и Маша тоже рассмеялись, хотя правда, не сразу поняли в чем прикол. Машка со смехом повторила:

– Отец – армянин, мать – русская, а вы Олик – грузин? Как такое могло случиться, интересно, правда, Бриджит? – смеялась Маша, совершенно забыв про свой изначальный страх перед «джигитами».

Олик смущённо и с гордостью ответил. – Я вырос в Грузии и считаю себя грузином…

– Вай, посмотри Брижжит, на этого грузина. Витязь в тигровой шкуре, прекрасный, как дерево алоэ. – Автандил явно прочил Олика, в партнёры для Бриджит.