Под одним солнцем - В Невинский

Мы помолчали несколько минут. Неожиданно Конд резко встал, сделал два круга около столика, за которым мы сидели, и снова сел, с грохотом пододвинув стул. Его осенила какая-то идея.

- Скажи-ка, Ан, когда прекращается прием документов?

- Не знаю точно, кажется, через три дня.

- А кто подал, знаешь?

Я перечислил имена астролетчиков.

- Хорошие всё ребята, - сказал он, - тем лучше, мы договоримся с ними.

- О чем? - недоумевал я.

Он еще ближе пододвинулся ко мне.

- Не решить ли нам это дело жребием?

- Жребием?

- Ну да! Разобьемся на пары, кто с кем хочет лететь и вручим нашу судьбу случаю. По крайней мере, здесь хоть что-то будет зависеть от нас самих, а не от чиновников управления.

Я задумался.

- Но документы уже поданы!

- Их оставит только тот, кому повезет.

- Гм... ну, а если кто-нибудь не возьмет документов, хотя жребий ему и не выпадет?

- Тогда... - Конд задумался. - Да ты что, сомневаешься в товарищах, что ли?

- В тех, кто уже подал, не сомневаюсь, но осталось еще три дня и мало ли кто приедет. Ромс, например. Ты за него можешь поручиться?

Лицо Конда потемнело. Заметив это, я вспомнил, что у него с Ромсом произошла какая-то ссора. Об этом все говорили, но подробностей никто не знал.

- В таком случае подождем еще три дня. А ты видел кого-нибудь из наших?

- Нет, я только сегодня прилетел.

- Я тоже. Нужно будет увидеться и поговорить. Сам-то ты как относишься к этой затее?

По правде говоря, она меня не воодушевила. И там и там жребий. У меня не было громкого имени талантливого звездолетчика, которое предоставило бы мне какие-нибудь преимущества на конкурсе. Я был середнячком, как и все, подавшие документы, поэтому выбор конкурсной комиссии должен быть в известной мере случаен. Конд предлагал взять этот случай в свои руки и при удаче обеспечить себе желаемого партнера. Что ж, в этом был некоторый смысл, и я не стал ему возражать.

- Значит решено? - сказал он, выливая себе в рот остатки оло. - Ты где устроился?

- Пока нигде.

- Пойдем со мной, у меня есть пристанище, на двоих места хватит.

3

Я хорошо помню тот вечер, ставший поворотным в моей судьбе. Такие часы не забываются. Все, подавшие на конкурс, собрались во второсортном баре на углу Кракоро-риди и Южной магистрали. Помещение это неважное, зал почти треугольный, здесь улицы пересекаются под острым углом. Было сыро и промозгло, только солнце, врывающееся в многочисленные окна, обогревало редких посетителей. Мы и выбрали это место только потому, что здесь мало кто бывает. Шумное сборище астролетчиков привлекло бы к себе ненужное внимание, а мы этого вовсе не хотели.

Собирались почему-то медленно. Те, кто пришел раньше, бесцельно слонялись между столиками, вызывая недовольство насупившегося хозяина, озадаченного наплывом странных посетителей.

Я сидел в углу за столиком и от нечего делать листал какой-то журнал. Было уже около восьми, а мы договорились собраться в семь. Пришли почти все, недоставало только самого Конда и Ромса, который подал все-таки документы в последний день. Отсутствие обоих казалось подозрительным. В голове у меня уже начали копошиться недобрые мысли, когда Конд с такой силой толкнул дверь, что на столах задребезжала посуда.

Его приход сразу внес оживление в наше общество. Все зашумели. Легко перекрывая голоса других, Конд громко поздоровался и, пропустив мимо ушей упреки по поводу опоздания, направился в мою сторону.

- Ну как? - спросил он. - Все на месте?

- Ромса еще нет.

- Хе! - Конд уселся на стул и обвел присутствующих тяжелым взглядом. - Что же будем делать? Ждать? Решайте сами.

Около нас собрались остальные.

- Будем ждать? - повторил вопрос Конд.

Мы неуверенно и смущенно переглядывались.

- Чего же ждать, - наконец спокойно сказал Ирм, - он, может быть, вообще не придет.

- Это же Ромс, - многозначительно добавил Сен.

- Включим его в жеребьевку, и все, - предложил кто-то.

Нам явно не терпелось испытать судьбу. Каждого подогревала надежда выиграть в этой лотерее. Шансов было довольно много, а выигрыш так много значил для каждого из нас! В ту минуту мы не думали об опасностях предстоящей экспедиции, среди нас не было трусов. Мы не мечтали о славе первооткрывателей Арбинады. Не слава привлекала нас, а желание получить работу.

Ромс опоздал на полтора часа. Я увидел его неожиданно. Он стоял рядом с хозяином и пил что-то розовое, держа бокал трясущимися руками. Жидкость переливалась через край и тонкой струйкой текла на одежду. Вид у него был странный, так выглядят люди, хватившие изрядную порцию оло. Из кармана торчал основательно помятый ежедневный вестник. Ромс вынул его и направился к нам.

- Пришел все же, - пробормотал Ирм, когда тот протиснулся в середину.

Ромс не ответил. Он обвел нас блуждающим взглядом и молча бросил вестник на стол.

- Читайте, - сказал он сдавленным голосом, - двое наших... погибли.

- Что?!

- Не говори чепухи!

Несколько рук протянулось к листам. Ирм, опередив остальных, схватил вестник и прочитал вслух:

Катастрофа в космопорте Лакариана

Вчера при посадке на площадку космопорта взорвался межпланетный корабль Ю-335, принадлежавший компании Парона. Звездолет возвращался из очередного рейса к внецерексианским станциям, расположенным на спутниках Норты. На борту корабля кроме известных пилотов Кареа и Тэлма находилось трое сменных инженеров внешних станций, возвращавшихся на Церекс по окончании трехгодичного контракта.

Корабль взорвался уже в непосредственной близости от поверхности планеты. Оба пилота и пассажиры погибли. Причина взрыва, как сообщает управление компании, неизвестна. В настоящее время проводится самое тщательное расследование с целью выявлений обстоятельств гибели корабля. Отметим, что за истекший год это уже третья серьезная авария с космическими кораблями компании Парона. Недавняя катастрофа с Ю-286, управляемым пилотом Кондом, обошлась без человеческих жертв, но причины ее так и не были сообщены упомянутой компанией. Наш корреспондент, находившийся в момент происшествия на территории космопорта, описывает катастрофу следующим образом: "

...Из бесконечных глубин нашей планетной системы возвращался замечательный космический лайнер. Уже были получены сигналы о готовности идти на посадку и в космопорте начались последние приготовления..."

Дальше я не стал слушать. Болтовня очевидца, смакующего подробности аварии, меня мало интересовала. Важен был факт, страшный факт - мы никогда больше не увидим Тэлма.

- Да будет дух погибших хранить нас! - торжественно прозвучала старинная фраза погребального ритуала.

Мы низко склонили головы и молчали несколько минут.