Работа над ошибками (Puzzle) - Андрей Буторин

— В школу! Там своим-то учителям делать нечего стало, на три-то ученика!

— Да шучу я, шучу! Через пару недель домой поеду. А деньги ты возьми, и трать, не стесняйся, мне на дорогу рублей триста оставь, и хватит. — И Алексей сунул тощую пачку разномастных купюр в карман тети Вериного халата. Тетка вздохнула, но спорить больше не стала.

Алексей еще доедал только тарелку вкусного, сваренного в русской печи, супа, как дверь в избу вдруг резко распахнулась. На пороге стоял бледный, взъерошенный соседский Колька. За руку он держал какую-то потухшую, с опущенным взглядом, Лизу.

— Там… это… — запыхаясь, пытался объяснить что-то Колька. Но он только разводил свободной рукой и бешено вращал глазами.

— Что случилось?! — ахнула тетя Вера. — С Пашенькой что-то?!

— Не-е! — замотал головой Колька. — Пашка там, с коровами… Там это… прилез кто-то… голова — чик! — и в костер! Мы бежать! А Лизка — вот…

Только сейчас тетя Вера заметила, что внучка выглядит как-то неестественно. Она тут же бросилась к девочке и принялась ее тормошить, приговаривая:

— Лизонька, доченька, что с тобой, лапушка?! Посмотри на бабушку! Посмотри, это я, твоя бабушка!

Но Лиза продолжала стоять, молча уперев взгляд в пол. Тогда тетя Вера перестала причитать, резко выпрямилась и стала куда-то быстро собираться.

— Леша! — сказала она категорично, без тени паники в голосе. — Я побегу с Лизой к Агнии. Она умеет заговаривать, поможет! А ты беги к Павлику! Если меня до пяти не будет — ведите коров домой сами. Сможешь? Вон и Колька вам поможет!

Тетя Вера при этих словах кивнула на стоящего столбом Кольку, но тот вдруг резко побледнел и замотал головой:

— Не-е! Я туда не пойду! Я это… давайте, я вам Лизку отвести помогу, она меня слушается!

— На кой мне твоя помощь! — рассердилась тетя Вера. — Иди, говорю, помоги Алексею с коровами управиться!

Мальчик неожиданно заплакал. Размазывая слезы по щекам, он стал быстро-быстро причитать:

— Я не пойду туда! Там голова! Там деревья красные! Пальцы, как червяки! Там еще кто-нибудь прилезет! Я не пойду туда! Тетя Вера, я не пойду туда больше!

Алексей, услышав еще раз эту галиматью про какую-то голову, помрачнел и, тревожась, сказал:

— Тетя Вера, я побежал к Павлу! Вы не переживайте, мы справимся!

Он быстро натянул кроссовки и бросился к двери. Потом все же обернулся ко все еще всхлипывающему Кольке и спросил:

— С Павлом точно все в порядке?

Колька быстро-быстро закивал головой.

Алексей бежал быстро, как только мог. С непривычки у него сильно закололо в боку, в горле застрял железного вкуса комок, который часто-часто бился в такт строчащему как пулемет сердцу. Частые вдохи стали походить на всхлипывания, и только когда уже и глаза стала затягивать темная пелена, Алексей перешел на шаг. Ноги дрожали. Сердце колотилось о ребра. Легким не хватало воздуха. Восемь с половиной месяцев почти ежедневного пьянства и выкуривания до двух пачек сигарет в день давали о себе знать очень даже ощутимо.

«Ничего, теперь уже недолго осталось…» — отрешенно подумал Алексей, приходя понемногу в себя. Он стал прислушиваться, надеясь по мычанию обнаружить местонахождение стада. Но ничего, кроме обычных летних звуков — шелеста травы и листьев, жужжания насекомых, далекого тарахтенья трактора — слышно не было.

Алексей прошел уже большую поляну, на которой еще дотлевали угли костра, разведенного ребятами. Но до костра было далеко, а подходить к нему ближе не имело смысла, поэтому Алексей не заметил странного круглого предмета у самого края кострища. Зато он увидел блеснувшую из-за кустов полоску реки. И ему показалось, что оттуда слышится мычание. Алексей прибавил шагу.

Выйдя на песчаный берег, он сразу же увидел стадо. Половина коров стояла по брюхо в воде, другая половина развалилась, уже напившись и охладившись, на «пляже». Пашка сидел неподалеку от лежащих коров прямо на песке, обхватив колени руками. Казалось, что он жмется поближе к коровам, словно ища у них защиты. Впрочем, так оно и было: Пашке было очень страшно находиться здесь одному, а коровы давали хоть какую-то иллюзию защиты.

— Павел! — еще издали крикнул Алексей племяннику.

Пашка быстро и радостно вскочил на ноги и бросился к нему навстречу.

— Дядя Леша, наконец-то! — с облегчением выдохнул мальчик. Он даже хотел было прижаться к дяде, крепко-крепко обнять его руками, настолько измучили его ожидание и страх. Но в последнюю секунду Пашка опомнился и быстро убрал руки за спину.

— Ну, что тут у вас приключилось? — спросил Алексей, тоже обрадованный, что племянник жив и здоров.

— Тут приключилось такое! — Глаза мальчика вспыхнули, и он с жаром принялся рассказывать о недавнем таинственном происшествии.

Алексей выслушал племянника, ни разу не перебив. Но когда Пашка замолчал, вопросительно заглядывая в глаза дяди, тот невольно отвел взгляд в сторону. Он не поверил Павлу. Не то, чтобы Алексей не доверял своему племяшу — он просто не мог поверить его рассказу! Того, что рассказал Пашка, просто не могло быть! Но что-то ведь было! Недобрая догадка вспыхнула вдруг в голове у Алексея.

— Павел, скажи мне честно, — начал он, неуверенно подбирая слова, — вы ничего тут не курили, не нюхали?

Пашка вдруг вздрогнул, и у Алексея екнуло сердце. «Угадал, ети его мать!» — мысленно ахнул он. А Павел опустил голову и промямлил:

— Я не курил, дядя Леша…

— А кто курил?

— Я не курил! — снова повторил Павел, уже твердо, и открыто посмотрел в глаза Алексея.

— Так, значит Колька курил! — уверенно констатировал Алексей и, видя, что Павел снова опустил голову, понял, что попал в точку.

— Так он значит и Лизе дал покурить? — вспомнил Алексей о странном состоянии девочки. — Где же он достал травку?

— Какую травку? — снова вскинул голову Пашка. Он явно не понял вопроса, но добавил: — Лизе он не давал сигарету, он мне давал, но я… отказался.

— Сигарету? — переспросил Алексей. — Или косячок с травкой?

— Не с травкой, — снова не понял Пашка. — С самым настоящим табаком! Он не баловался — по настоящему курил! Сигарету «Прима».

Пашка подумал, что дядя Леша вообразил, будто они, балуясь, набивали в бумажку обыкновенную траву и делали вид, что курят. К счастью, мальчик еще не знал истинного значения слова «травка». И Алексей тоже понял, что в этом мальчик искренен.

— Только вы не говорите никому, — попросил Пашка. — Колька подумает, что я болтун и предатель.

— Не скажу… — задумчиво ответил Алексей. Все его объяснение происшедшему летело к черту. Оно, конечно, и к лучшему, что дети не занимались этой страшной дурью, но что же тогда с ними случилось?!

— А может, вы нанюхались чего-нибудь? — предпринял он последнюю попытку. — Клею какого-нибудь, или бензину?

— Да ничего мы не нюхали! — вспыхнул Павел. — Вы что, мне не верите?!

— Извини, брат, но как-то не могу! — честно ответил Алексей.

— Тогда идите за мной! — обиженно сказал Павел и зашагал к поляне.

Глава 3

В жизни каждого человека бывают порой моменты, когда жизнь, казавшаяся до сих пор понятной, или по крайней мере — привычной, делает вдруг такой неожиданный вираж, что все понятное и привычное летит в тартарары. Все уже кажется совсем не таким, как было до этого момента. Бывшие еще совсем недавно важными проблемы становятся вдруг никчемными, не заслуживающими внимания; цели, к которым упорно стремился, превращаются в совершенно ненужный, бесполезный пустяк. И человек иногда отчетливо понимает, а иногда лишь интуитивно догадывается, что жизнь его перешла на новую ступень — для кого-то высшую, для кого-то низшую, а для кого-то — в той же плоскости, но все равно другую. А ступень, на которой он стоял только что, уже рассыпалась в прах, который тут же унесло ветром.

Искать причины таких переходов, как правило — дискретных, скачкообразных, наверное, бесполезно. Может быть, это прихоть Судьбы, воля Бога, решение каких-то Высших Сил. А может быть, это просто сбой некой Программы: неведомый Программист изменяет ее алгоритм, делает правку в коде — и вот он, пресловутый скачок, иногда в Никуда…

Многие из нас, прокрутив мысленно ход свой жизни, наверняка найдут пару-тройку таких дискретных скачков, а у кого-то их будет и гораздо больше. Если даже эти переходы завуалированы кажущейся постепенностью, так сказать, «аналоговостью» сигнала, все равно при желании можно найти, вычленить «точки перехода» из «до» в «после». Надо только суметь это сделать. Впрочем, возможно, и не надо.

Алексей, особо не напрягаясь, мог бы назвать как минимум два таких события в своей жизни, изменивших ее на корню. Одним из них, безусловно, стала гибель Ларисы, а второе произошло буквально только что, когда он увидел в потухшем костре ужасно вонючее доказательство правдивости рассказа племянника.