Просто бывшие - Ника Оболенская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да я уже тут, у вас…
— «У вас». Звучит-то как, по-московски! Давай тогда, подруливай к нам в Эйфорию. Черт, чувак, тут такие телки. Сооооок! А дороги, ммм, закачаешься… Отказа не принимаю! Предупрежу на входе, шагай сразу на второй…
— Давай, — отвечаю коротко и отбиваю вызов.
Переключиться на более легкую, я бы сказал, безумную, волну в компании Дена Ткаченко — то, что мне сейчас нужно.
Я давно просто не отрывался, оставив мораль на завтра. Всё это время только работа, работа, работа, и ни черта свободного времени.
Задрало!
Пятничный вечер в самом разгаре — в клубе не протолкнуться. Помимо Дениса в випке дофига незнакомых лиц.
Маргиналы-прихлебатели или такая же «золотая молодежь»? Все на одно лицо. Никого из них не знаю и быстро теряю интерес, отдав предпочтение алкоголю.
Парни трут о ставках в казино, и кто какой приход словил. Девчонки в поисках очередного «питательного» делают рекламу пластическим клиникам. Все в тюнинге, на одно лицо. «Копировать-вставить». Периодически кто-то из компании отлучается и возвращается с «припудренным» носом.
Не то, всё не то. Я не сторонник синтетического кайфа.
Быстрее виски заканчивается мое терпение, и я спускаюсь к бару.
На танцполе жара, басы гремят и резонируют в грудной клетке. И тут краем глаза ловлю образ — светлые волосы, темное платье. И будто обухом по голове. Что здесь забыла моя бывшая жена?
Тонкая фигурка мелькает в толпе, и я как привязанный иду за ней. Наваждение какое-то! Ее здесь не может быть, но, отметая всякую логику, преследую.
А ведь мы оба направляемся к барной стойке, у которой она замирает.
В шаге от конечной цели в лучах стробоскопа успеваю разглядеть чуть больше: волосы темнее, рассыпаны по плечам, платье, слишком короткое, чтобы пустили в таком в приличное общество, и совершенно чужое лицо с открытым, слегка удивленным взглядом. В нем ни грамма льда, лишь интерес.
Ловлю себя на том, что разочарован. А потом берет злость. Неужели я реально рассчитывал найти здесь Ее? Серьезно?
Девица все так же смотрит на меня. Откидывается на спинку стула, отбрасывает волну волос назад, слегка касаясь шеи. Интереса во взгляде становится больше. Зачем-то пытаюсь найти общие с бывшей женой черты. Суррогат, жалкая пародия, но ее неповторимый оригинал выжег кислотой в груди дыру размером с континент.
К черту всё!
— Привет, могу я тебя угостить? — кидаю пробный шар.
Текила, виски, абсент… И голову ведет.
Медленно танцуем в лазерных лучах под кислотный микс — похер на музыку. Она больше не оглушает, будто уже вплавилась в мою кристаллическую решетку.
У моей новой знакомой, имя которой выветрилось из головы, красивые губы, она часто их облизывает. Влажные, пухлые… Я постоянно на них зависаю. Но не целую. Пока…
Мы так близко друг к другу. Тремся телами, разжигаем искры, чтобы потом сгореть дотла.
Она что-то говорит мне на ухо, но я не слышу.
Для меня самый важный орган чувств сейчас — осязание. Чувствовать это податливое тело, касаться.
Ни в чем себе не отказываю. Прижимаю ее к себе еще крепче, втягиваю запах волос, веду рукой по спине, считая позвонки, а потом стискиваю до боли ягодицу. Девица не вырывается, зато так громко стонет, что слух на секунду возвращается.
Клин клином вышибают, так? Что ж… Трек сменяется более спокойной мелодией, и я наклоняюсь к самому ее уху, касаюсь раковины губами.
— К тебе или ко мне?
Глава 3. О вилках, экстрасенсорике и не только
Юля
Бессонную ночь сменяет ранее утро, которое я так мечтала встретить ближе к полудню. Желательно в компании аспирина, минералки и частичной амнезии после крутого ночного рейва. Но не срослось. Вместо этого у меня мигрень и воцарившийся в мыслях самозванец Мирослав.
Устав строить версии вселенского заговора во главе с Лжемирославом, строчу в наш девичий чат.
Джулл: «Это Данила, ай нид хелп! Вчера в ресторане, в котором вы меня так дружно подержали за уши, я встретила бывшего! Код «красный»!»
Удивительно, но первой на мой клич о помощи отзывается двоюродная сестра, хотя из нас двоих «жаворонком» можно с натяжкой назвать только меня. Трудоголики, зарабатывающие денежку на дядю, добровольно-принудительно превращаются в этих несчастных птиц. И пока старшие сестры страдают, хитренькие «дизайнерши на самовыпасе» отсыпаются в уютных одеяльных коконах.
Янка_Горячо: «И тебе доброго утра, мать. Ты где?»
Джулл: «Что за вопрос? Дома, конечно».
Янка_Горячо: «Мало ли. Вдруг из «обезьянника» строчишь, пока тебе дело шьют за убийство вилкой. Или нанесение особо тяжких. Ну, знаешь… вилкой в глаз, или в жо…»
Джулл: «Очень смешно».
Янка_Горячо: «Ой, миссис Пруденс, чо ты такая скучная? У всех тридцатилетних так?»
Джулл: «Через пять лет узнаешь. И мисс, вообще-то. Кстати, благоразумие и тебе не повредит».
Янка_Горячо: «Ладненько. Возвращаясь к нашим, пардон, твоим баранам, надеюсь, это была эпичная встреча — ты выходила из рестика, а он рядом милостыню просил?»
Джулл: «Не поверишь, но даже выглядел «like a boss». Не знаю, с кем он был, но подошел один. Предлагал свою компанию, но был вежливо послан. Торт, правда, отказался есть».
Янка_Горячо: «Ты еще ему и мой торт предложила!»
Джулл: «Ну ты же вчера меня кинула одну!»
Янка_Горячо: «Ну извините, Юлия Батьковна. Паша вчера отравился! Я даж скорую вызывала! Мне надо было его бросить и к тебе бежать?»
Джулл: «Ему пять лет что ли?! Или он не в состоянии о себе позаботиться?»
Янка_Горячо: «Ой всё! Ты вообще неделю назад сказала, что справлять будешь только под дулом пистолета! А потом быстренько переобулась…»
Справедливое замечание. Я и правда неделю назад была в таком разобранном состоянии, что мне ничего не хотелось. Ни петь, ни танцевать.