Добро пожаловать в Некропсион II - Тарас Сергеевич Асачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О ком вы?
– Если вам нужна фамилия, то я посмотрю, но если вы о конкретном случае, то…
– Я понял о ком вы… Он отстранен от должности и против него идёт уголовное дело, насколько я знаю. Справедливость все равно его нагонит.
– Ну, вообще он у нас… если интересно. Мы его пару недель назад на границе с Гаргантией взяли – много запросов на него было, да и нам нужны были свежие сведения из первых рук, а горяченький депутат, это очень свежо. А то, что у вас по телевидению показывали – ну надо же и вам сказки показать, чтобы вы чувствовали себя в безопасности. Свобода – это рабство, а вы и не знали.
– Это вранье! И вы мне мозги пудрите!
– А зачем? – Лермонт упер локоть в стол и уложил на ладонь свою лысую голову. – Где ж я тут выигрываю? Какой мотив? Мой профит в чем?
– Зубы мне заговаривать, наверно. Я не знаю!
– И я не знаю… вот дилемма… Ну да не суть. К чему я все это рассказываю: Такая ситуация, возможно только у вас… у нас это было бы невозможно в принципе, еще на старте.
– Хотите сказать, что его бы осудили сразу?
– Нет! – Лермонт отмахнулся. – У нас просто не бывает дважды судимых! Зачем человеку с рецидивом еще раз давать шанс? Мы же не вы – у нас бюджет на тюрьмы не сбрасывает деньги как на дорогие курорты.
– Серьезно? – скептически спросил человек.
– Да, – собеседник спокойно кивнул. – Бюджет идет на медицину, образование, инфраструктуру и поддержку граждан… ну вам не понять. А вот тюрьмы обеспечивают себя сами – никто не любит нахлебников. Видите ли, у нас тюрьмы, это средство, чтобы отработать свою вину, исправиться, а у вас это курорт для отморозков. Украл, выпил, в тюрьму – романтика. Мы этого, извинит, не понимаем.
– Да мы, если честно, тоже… – человек посмотрел в свою уже пустую тарелку. – Вы все это говорите, а я не верю, что так бывает.
– Почему?
– Все это сказки. Нет таких людей, кто не сунул бы себе чего в карман. Нет тех, кто не захочет обмануть и не взять чужое. Да и деньги в нашем мире решают почти все. В это я верю, так как это истина.
– А я верю, что Эннга вас любит и не за ваши деньги, – легко ответил лысый встречающий. – Ваши дети здоровы, благодаря инвестициям в медицину, они тоже вас любят не за деньги. Вы здесь, потому что вы «узелок», а не потому что у вас власть или уж простите за повторения – деньги. А те, кто при захвате кричал «Я вам заплачу!» – скорее всего уже переработаны на удобрения или прикорм… Те же кто на нашей земле сунет что-то в карман, посетит наши тюрьмы и обязательно перевоспитается, потому что второго шанса у него на это уже не будет. А те, кто хорошо работает – получит столько, сколько заслуживает и кредитом меньше или больше. Вот во что верю Я.
– Фантастика…
– Невероятная для вас, правда, – не согласился Лермонт. – Поймите, то что у вас показывали про нашу страну лишь мерзости, не наша вина, а тщательная работа вашего СМИ. Они не покажут наших детских садов, так как они лучше ваших санаториев. Вам не показывают, как наша медицина бесплатно лечит безнадежно больных, а все лекарства необходимые для здоровья – приносят на дом бесплатно, и горе тому, кто это не сделает вовремя. Вы не видели, как у нас открывали завод по производству нано-трубок, так как он у нас уже третий, а у вас нет и одного. Зато вам покажут, как у нас казнят тех, кто хотел кого-то убить, но даже не успел этого сделать. Вам скажут, что мы караем невиновного, а мы думаем иначе. Вам легко продемонстрируют, как мы уничтожаем людей, укравших сущие копейки. Вам говорят, что наш интернет ограничен, но умалчивают, что только на вход. Вам говорят, что цены на еду у нас выросли на пять процентов и молчат, что относительно индексации, они по факту подешевели на шесть. Слишком многое искажается, хотя прямо вам никто и не врет, ведь и среди вашего общества есть умные люди.
– И все они сидят в верхах?
– Далеко не все, – не согласился Лермонт, покачав головой. – У вас много тех, кто намеренно не высовывается. Среди ваших граждан есть и те, кто живет несколько разных жизней. А есть и те, кто вовремя собрал вещи, взял родных и близких и побежал к нам. Не это ли показатель ума?
– Предательство скорее.
– Кого же они предали? – усмехнулся Лермонт. – Страну, где за пенсию отвечает пирамида, с которой деньги ссыпаются на карманы высоких господ? А вы считали сколько у вас там вообще в валюте? Вижу, что нет. А мы считали, и пришли к выводу, что если бы оттуда не вынимали больше половины, то ваши пенсионеры все жили бы лучше Вас. Пенсию сложно получать, если до нее не дожить, а средства, выплачиваемые вами всю жизнь, просто спишут как «невостребованные». То же касается и иных сборов – тратить на граждан? Какой вздор! О чем вы вообще!
– Не смешно, – нахмурился человек.
– А я и не шутник, – серьезно ответил Лермонт. – Так кого же предали те, кто желал своей семье лучшей жизни? Предали государство? Сограждан? Законы? Кого?!
– Родину.
– Я вас умоляю… – отмахнулся собеседник. – Родина у всех одна – наша планета, а все стальное лишь устройство государства. Вы же не считаете предательством детей родившихся, например, в Миртале и переехавшие с родителями к вам? Нет, вы же уверены, что родина там, где они вырастут! Так и у нас политика такая же – расти у нас и будет у тебя все!
– А если я захочу уехать обратно?
– Если такая дурь к тебе в голову придет, то ты сможешь это сделать без вопросов. Но по глазам вижу, что ты не веришь.
– Не верю, слушая все это, и не только про уезд, а вообще… – человек повернулся к контейнерам с написанными на них именами. – А если я соглашаюсь на ваши условия. Что будет дальше? Мне вставят чип в голову? Скажут, что делать и отправят зомбировать отельных?
– Если вы примите чип и решили жить, как подобает человеку, то сначала вы получите щедрых
