Всё, что осталось - Кристина Баландина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из дневника Кэрол Грант:
Мне было противно осознавать то, что я вновь солгала о любви к мужу, это чувство перемешивалось с моим внутренним желанием бросить такую жизнь и убежать туда, где я бы обрела душевный покой. Другая же сторона моего функционирования желала того, чтобы я оборвала всю историю нашего брака, но я вновь думала лишь о том, что причиню боль Джону, хотя может, это и было бы эгоистичнее. Я сама не понимала, чего хотела, от этого я всё больше уходила на дно мыслей, и дурные голоса заставляли меня тонуть во лжи моих желаний. Я помню наше утро после ночного разговора, Джон был холоден и груб, а все потому, что стыдился своих вчерашних высказываний. Мне было тошно видеть эту картину, поэтому я прижала его к себе, чтобы успокоить тревогу. Я почувствовала биение сердца, которое было похоже на панику маленького ребенка, когда родители оставляют его играть одного на детской площадке. Через некоторое время мы вновь легли на кровать, ожидая зимнего восхода солнца.
III
Утро.
Джонатан внимательно смотрит в потолок, затем на часы, думая о том, как бы встать и починить их. Он призывает сон вернуться, но сон пропал. Мужчина поворачивается и видит перед собой хрупкое тело. Если приглядеться, сквозь белую майку можно увидеть маленькие царапины на спине Кэрол. Неужели, она досталась ему, такая ласковая, добрая, смелая, но в то же время скромная девушка. С каждым взглядом на нее сердце становилось лучшим другом. Ведь именно оно выбрало путь. Её густые волосы и брови, голубые глаза, невероятная душа и любовь-то, что нужно было Джону. Но он лишь ошибочно попадал в момент мечты, а потом возвращался обратно.
— Кэр, у тебя сегодня есть какие-то планы? — спросил Джон.
— Нет, Джон, сегодня я хочу отдохнуть, — ответила полусонная Кэрол.
— Тогда я хочу провести с тобой этот день, любимая, сходим в парк, выпьем горячего чаю, поговорим о нас, как раньше. Хочу, чтоб сегодня мы наслаждались друг другом.
— Хорошая идея, Джон, спасибо тебе за тепло, — сказала Кэрол, а затем поцеловала мужа в щеку.
Из дневника Кэрол Грант:
Всю ночь меня мучил страшный сон или, может быть, видение, но я была несколько напугана, там был страх и беспокойство, я посчитала это бредом, так как такого просто не могло быть. А сегодня был особенный день, ведь так я немного могла уделить частицу времени своему супругу. Я встала сразу же, как солнце показало свои лучи на белой простыне, которая была прохладна, потому что наши тела не вырабатывали то любовное тепло, греющее даже в самый ужасный мороз. Я приготовила нам обед, а Джон вышел на балкон, он всегда пил там кофе один, но лучше об этом не думать, ведь даже я до сих пор не понимаю этой привычки. Мой муж был скромен. Знаете, если бы я была заинтересована другой стороной Джонатана, я бы точно рассказала, почему он так делает, но мой интерес пропадал, и я не хотела слышать его теорию, только так, иногда, ведь я его уважала. Помню, когда муж подошел сзади и прошептал на ухо что-то очень нежное, но мне показалось это смешным, отчего я чуть не засмеялась, благо, тогда обстановка позволила мне хоть немного улыбнуться. Нет, не думайте, я не та женщина, которая ведет себя развязно и смеется без причин, просто в тот момент я посчитала нужным подать положительный знак для того, чтобы не обидеть Джона. После обеда, мы часто разговаривали о том, что будет, когда в нашей жизни появится долгожданный малыш. В эти моменты мы и вправду становились ближе, ведь размышляли о совместной жизни. Мне кажется, появление ребенка значительно поменяло бы наш жизненный устой. Помню, что время пролетело быстро, тогда нужно было выходить из дома, Джон взял меня за руку, поправил свое пальто и мы пошли по тропинке в сторону парка. Я смотрела на очертания его лица, мой муж был красив, но я совершала главную ошибку, так как всегда сравнивала его со своим умершим возлюбленным, меня бросало в дрожь, и я на миг забывала, что нахожусь в реальности. Через некоторое время мои запутанные мысли перебил Джон.
— Дорогая, ну нет, сегодня прошу тебя улыбаться, не хочу, чтобы посторонние мысли отвлекали тебя, — сказал с улыбкой Джон.
— Всё хорошо, ты же знаешь, я могу немного отвлечься, а сейчас я возвращаюсь, — сказала Кэрол, прижимаясь к мужу.
— Кстати, моя семья зовет нас на ужин в эти выходные, мы точно должны прийти, мама приготовит прекрасную утку, ммм…просто рай, — закрыв глаза и представляя вкус запечённой утки, сказал Джон.
— Джон, не смеши меня, самая лучшая еда на нашем семейном столе-пирог с ягодой, я готова не ждать горячего, а просто насладиться этой нежностью, твоя бабушка творит чудеса, и это я говорю совершенно серьезно, — поворачивается к мужу и смотрит ему в глаза, улыбаясь.
Джон на миг застыл в красоте голубых глаз. Как же она смотрела! Все мужчины мира непременно бы приклонили колено перед ней. Она очаровывала только лишь одним взглядом, будто флиртовала, но это было не так, только если совсем чуть-чуть. Кэрол вела себя сдержанно и аккуратно, не показывая пустоты и ветрености. Хоть у нее и была достаточно яркая внешность, но она никогда не считала себя красавицей, а наоборот, держала внутри себя комплексы, и даже тогда, когда она слышала комплименты мужчин, отворачивалась и молча отстранялась, будто услышала внезапную новость. Как-то, на благотворительном вечере отца Джона, Кэрол пришла в открытом наряде, что вызвало весьма бурные реакции у всей семьи супруга, но только лишь Джон любовался ею, ведь ее ослепляющая улыбка, ямочки на щеках и невероятная фигура доставляли ему удовольствие. Но Кэрол одевалась так, не потому что хотела внимания или сладкого взгляда, а для того, чтобы почувствовать себя более уверенно. Многие даже задавались вопросами, почему она такая скромная и достаточно спокойная, ведь вся ее внешность показывала обратное. Голубые глаза отдавали светло-синем цветом на конце радужки, а начало бровей было приближено к глазам, поэтому взгляд Кэрол был настолько острым и невероятно ослепляющим, отчего большинство людей всё больше старались поговорить с ней. С молодости цвет волос потерял свою красоту,
