Пи-человек - Альфред Бестер

- Какие преступления?

- Я могу признаться, но это бесполезно. Формы не дадут мне погибнуть. Люди отказываются присягать. Факты не подтверждаются. Улики исчезают. Вред превращается в пользу.

- Сторм, клянусь, вы не в своем уме.

- Возможно, но вы не сумеете запрятать меня в сумасшедший дом. До вас уже пытались. Я сам хотел покончить с собой. Не вышло.

- Так что же насчет передач?

- Эфир переполнен излучениями. К ним я тоже восприимчив. Но они слишком запутанны, их не упорядочить. Приходится нейтрализовывать. Я передаю на всех частотах.

- Вы считаете себя сверхчеловеком?

- Нет, никогда. Просто я тот, кого повстречал Простак Симон.

- Не стройте из себя шута.

- Я не строю. Неужели вы не помните считалку: "Простак Симон вошел в вагон, нашел батон. Но тут повстречался ему Пирожник. "Отдай батон!" воскликнул он". Я не Пи-рожник. Я - Пи-человек.

Долан усмехнулся.

- Мое полное имя Симон Игнациус Долан.

- Простите, я не знал.

Он посмотрел на меня, тяжело вздохнул, отбросил в сторону мое досье и рухнул в кресло. Это сбило форму, и мне пришлось пересесть. Долан скосил на меня глаза.

- Пи-человек,- объяснил я.

- Ну, хорошо,- сказал он.- Не можем вас задерживать.

- Все пытаются,- заметил я,- никто не может.

- Кто "все"?

- Контрразведки, убежденные, что я шпион; полиция, интересующаяся моими связями с самыми подозрительными лицами; опальные политики в надежде, что я финансирую революцию; фанатики, возомнившие, что я их богатый мессия... Все выслеживают меня, желая использовать. Никому не удается. Я часть чего-то гораздо большего.

- Между нами, что это были за преступления? Я набрал воздуха.

- Вот почему я не могу иметь друзей. Или девушку. Иногда где-то дела идут так плохо, что мне приходится делать пугающие жертвы, чтобы восстановить положение. Например, уничтожить существо, которое люблю. Я... имел собаку, Лабрадора, настоящего друга. Нет... не хочу вспоминать. Парень, с которым мы вместе служили во флоте... Девушка, которая любила меня... А я... Нет, не могу. Я проклят! Некоторые формы, которые я должен регулировать, принадлежат не нашему миру, не нашему ритму... ничего подобного на Земле вы не почувствуете. 29/51... 108/303... Вы удивлены? Вы не знаете, что это может быть мучительно? Отбейте темп в 7/5.

- Я не разбираюсь в музыке.

- И не надо. Попробуйте за один и тот же промежуток времени отбить правой рукой пять раз, а левой - семь. Тогда поймете сложность и ужас наплывающих на меня форм. Откуда? Я не знаю. Эта непознанная Вселенная слишком велика для понимания. Но я должен следовать ритму ее форм, регулировать его своими действиями, чувствами, помыслами, а какая-то

чудовищная сила

меня подталкивает

вперед и

и выворачивает

назад н а и з н а н к у...

- Теперь другую,- твердо произнесла Элизабет.- Подними.

Я на кровати. Половина (0,5) в пижаме; другая половина (0,5) борется с веснушчатой девушкой. Я поднимаю. Пижама на мне, и уже моя очередь краснеть. Меня воспитали гордым.

- Оm mani padme hum,- сказал я.- Что означает: о сокровище в лотосе. Имея в виду тебя. Что произошло?

- Мистер Долан сказал, что ты свободен,- объяснила она.- Мистер Люндгрен помог внести тебя в квартиру. Сколько ему дать?

- Cinque lire. No. Parla Italiana, gentile Signorina?[13]

- Мистер Долан мне все рассказал. Это снова твои формы?

- Si[14].

Я кивнул и стал ждать. После остановок на греческом и португальском английский, наконец, возвращается.

- Какого черта ты не уберешься отсюда, пока цела, Лиззи Чалмерс?

- Я люблю тебя,- сказала она.- Забирайся в постель... и оставь место для меня.

- Нет.

- Да. Женишься на мне позже.

- Где серебряная коробка?

- В мусоропроводе.

- Ты знаешь, что в ней было?

- Это чудовищно-то, что ты сделал! Чудовищно! - Дерзкое личико искажено ужасом. Она плачет.- Что с ней теперь?

- Чеки каждый месяц идут на ее банковский счет в Швейцарию. Я не хочу знать. Сколько может выдержать сердце?

- Кажется, мне предстоит это выяснить. Она выключила свет. В темноте зашуршало платье. Никогда раньше не слышал я музыки существа, раздевающегося для меня... Я сделал последнюю попытку спасти ее.

- Я люблю тебя,- сказал я.- Ты понимаешь, что это значит. Когда ситуация потребует жертвы, я могу обойтись с тобой даже еще более жестоко...

- Нет. Ты никогда не любил.

Она поцеловала меня.

- Любовь сама диктует законы.

Ее губы были сухими и потрескавшимися, кожа ледяной. Она боялась, но сердце билось горячо и сильно.

- Ничто не в силах разлучить нас. Поверь мне.

- Я больше не знаю, во что верить. Мы принадлежим Вселенной, лежащей за пределами познания. Что если она слишком велика для любви?

- Хорошо,- прошептала Лиззи.- Не будем собаками на сене. Если любовь мала и должна кончиться, пускай кончается. Пускай такие безделицы, как любовь, и честь, и благородство, и смех, кончаются... Если есть что-то большее за ними...

- Но что может быть больше? Что может быть за ними?

- Если мы слишком малы, чтобы выжить, откуда нам знать?

Она придвинулась ко мне, холодея всем телом. И мы сжались вместе, грудь к груди, согревая друг друга своей любовью, испуганные существа в изумительном мире вне познания... страшном, но все же ожжж иддд аю щщщщщ еммм...

Комментарии.

[1] Отступить, чтобы прыгнуть дальше (фр.). [2] Алло. Да, это я - синьор Сторм (ит.). [3] Говорить по-итальянски (ит.). [4] Пять минут (ит.). [5] С незавершенным делом (лат.). [6] Ну вот (фр.). [7] Первоапрельская шутка (фр.). [8] Перевод В. Генкина. [9] Прошу меня извинить - Мой английский изменился. Вы говорите

по-немецки? (нем.). [10] Тогда я подожду (нем.). [11] Будьте стойкими (фр.). [12] Я здесь, я здесь и останусь (фр.). [13] Пять лир. Нет. Вы говорите по-итальянски, милая синьорина? (ит.). [14] Да (ит.).