130 дней - Юлия Юлина

Вечером она спряталась в куче коробок на задах магазина сантехники. Едой тут не пахло, зато не было собак и людей. Здесь Маркиза смогла хоть немного отдохнуть. Ее бедные лапки были такими усталыми, грязными и так ныли! Ее бедная, чудесная шерстка вобрала в себя столько чуждых, неприятных запахов… Никто ее не холил, о ней не заботился, не ухаживал… Маркиза тихо-тихо, чтобы никто не слышал, поплакала от жалости к себе… Сейчас Маркиза была готова даже вернуться к Рэвику… К Рэвику?! Ну нет! Это же он виноват, что она сейчас в коробке из-под унитаза, а он в тепле и уюте и с персональной служанкой! Она сильная, она справится и свой план осуществит! Осталось немного: цель уже близко.

Утро было по-весеннему сырым, по-московски неприятным, но Маркиза уже задала работу своим лапкам и старалась сориентироваться среди одинаковых хрущевок-пятиэтажек. Теперь ее направлял еще и нюх: стойкий кошачий запах вел к той пятиэтажке, что выходила на шоссе. Так и есть, первый этаж. Маркиза была уверена, что ее забрали именно отсюда. Сейчас она чувствовала, что соседи недовольны этой квартирой и ее обитателями, что в самой квартире произошли не совсем понятные изменения и что вернуться в детство не удастся. Но затаилась у подъезда, чтобы при первой же возможности прорваться внутрь.

Она проскочила в подъезд, когда какой-то мальчишка вытаскивал велосипед. Вот заветная дверь. Маркиза поскреблась. Мяукнула. Никто не отреагировал. Она мяукнула еще раз, уже громче. Услышала, что за дверью раздались шаги. Кто-то стоял возле двери. Она даже слышала, как незнакомая кошка принюхивается, тыкаясь носом в щель между дверью и порогом.

За дверью послышалось шипение.

— Доброе утро! Ответьте! Я же знаю, что вы меня слышите! — сделала она попытку установить контакт.

— Мы тебя не знаем, иди прочь, — раздалось из-за двери.

— Я тут родилась! Я помню! Меня отсюда забрали, когда я была маленькая!

— Иди подобру-поздорову! Нечего тут ошиваться!

— Почему это? — обиженно заявила Маркиза. — Я, например, — турецкая ангора! Это редкая дорогая порода! У меня есть родословная.

— Знаем мы ваши родословные! Проваливай, пока проблем не заработала!

— И что? Вы все заперты внутри, даже шипеть смысла нет!

— Я тебя поймаю, стерва, и порву на мелкие клочки! — прошипели из-за двери.

Маркиза сочла, что продолжать этот диалог себе дороже, и перестала реагировать. Должна же появиться служанка, которая рано или поздно придет и впустит ее!

Главное — договориться со служанкой. Она подумает, что Маркиза очень приветливая и хорошая, и захочет за ней ухаживать. Только вот придется договариваться с соплеменниками, а это, как поняла Маркиза, будет непросто. И еще… еще… что-то в этой квартире было не то.

Но она слишком устала, чтобы выяснять подробности, не могла сосредоточиться как надо. Поэтому, когда пришла женщина средних лет, с осунувшимся лицом, Маркиза провела свою обычную манипуляцию. Не сразу подошла к служанке, а просто села неподалеку от входной двери, так чтобы ее можно было заметить. Села красиво. Выпрямила спинку. На мордочке изобразила жалобное, но гордое выражение.

Усталая, измотанная, озабоченная служанка отличалась не очень здоровой полнотой. Даже издали было ясно, что она гораздо старше Ирины. Зато несла несколько туго набитых пакетов. Маркиза почувствовала, что там есть колбаса, сыр и еще много несъедобных вещей. Но главное: в палитре запахов отчетливо различался запах свежего парного мяса. Этот запах сводил кошку с ума. Но Маркиза вела себя достойно и не подавала виду. Она лишь сидела и выжидающе наблюдала за женщиной.

Та поставила пакеты на пол и стала рыться в сумке в поисках ключа. «Ирина тоже так постоянно делает, — подумала Маркиза. — Как они все-таки похожи! Вечно эти слуги все забывают!»

— Мрррр! — подала она голос.

Женщина повернула голову и удивилась. Она только сейчас заметила Маркизу:

— Киса, ты откуда? Кыс-кыс-кыс!

Женщина протянула руку, чтобы погладить кошку. Потом задумчиво сказала:

— Да ты домашняя! И ошейник у тебя такой красивый…

Служанка взяла Маркизу с пола. Рассмотрела ошейник, ощупала кошку и взвесила на руке, как бы прицениваясь.

— Явно породистая. Похожа на Камиллу. Ухоженная. Не очень грязная. Потерялась?

Маркиза замурлыкала. Она смотрела прямо в глаза, будто гипнотизируя. Ее взгляд выражал признательность, преданность, любовь. И совсем немножко, чуть-чуть завораживал — ровно столько, сколько было нужно в данном случае. Конечно, всю гамму чувств, которую Маркиза отлично знала, она так сразу применять не собиралась. Вот за дверью квартиры…

— Вроде здоровая. Можно попробовать дать объявление! — сделала заключение женщина и опустила кошку на пол. Но уже рядом с ковриком.

Маркиза потерлась ей об ноги. Ненавязчиво. С чувством собственного достоинства, но с выражением благодарности и надежды.

Женщина нашла ключи и открыла дверь.

— Заходи, дорогая, — пригласила она Маркизу.

Маркиза осторожно зашла. Мурлыкать перестала. Слушала и смотрела. Квартира встретила ее напряженной тишиной и смесью запахов. «Здесь жилище двух взрослых кошек и нескольких котят, — сделала вывод Маркиза, но сразу насторожилась: — И здесь собака?! Нет! Нет!!! Я так измучилась, чтобы…»

Лапки ее подогнулись, в глазах потемнело. Удивление, смешанное с брезгливостью, отчаяние. А потом — безразличие. Как можно было не учуять запах собаки? Она вспомнила Рэвика, из-за которого ей пришлось уйти из своего уютного дома… И даже миска с молоком, поспешно налитым новой служанкой, не привела ее в чувство. Кошка просто вылакала молоко — а потом устало закрыла глаза и отключилась.

Так начался новый этап жизни Маркизы. Она быстро познакомилась со всеми обитателями квартиры. Кошек в ней было действительно две. Камилла — старая кошка, доживающая свою девятую жизнь, такой же породы, как и сама Маркиза. А вторая — гордая сибирячка Окси — была игривой молодой мамашей. Ее пятеро котят только открыли глаза и начинали делать свои первые шаги из «родильного домика».

С Камиллой Маркиза быстро нашла общий язык. Та ей запретила трогать свою миску с едой и ложиться на кресло. Маркиза с легкостью приняла правила. Миску ей выделили индивидуальную, а кресло у нее все равно вызывало отвращение. Оно было старое, потрепанное и порванное когтями… Не один десяток поколений кошек оставил на нем свои следы.

Маркизе казалось, что этот запах ей знаком, но не могла сначала вспомнить откуда. А потом поняла, что именно здесь она провела свое детство. Запах кресла приводил ее к отрывистым воспоминаниям о теплом теле матери и грудном молоке. Материнское молоко нужно было добывать, потому что вместе с Маркизой родилось еще трое котят, таких же голодных и бесстрашных, как она сама. Чтобы добраться до молока, пришлось стать быстрее, чем остальные, ловчее и проворнее.