Домуша из Заброшенки - Людмила Георгиевна Головина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Головы почтовых работниц одна за другой исчезли из своих окошечек: они удалились, чтобы пережить прискорбный факт задержки работы вдали от затравленных взглядов и нервных вопросов посетителей, куда-то вглубь помещения и (очевидно, чтобы справиться со стрессом) решили там почаёвничать. Во всяком случае, я слышал звон чашек, голоса и смех.
Я решил, что уходить нет смысла, тогда бы пришлось приходить второй раз, и ещё неизвестно, с каким результатом. Нет, эту крепость можно взять только измором. Подождать выйдет всяко быстрее. Я достал смартфон и погрузился в просматривание почты, мессенджеров, социальных сетей, чатов и новостных лент. И так увлёкся, что даже не сразу услышал, что меня о чём-то спрашивают.
— Я говорю: здесь свободно? Можно мне присесть?
Я кивнул и слегка подвинулся. Мне вообще-то не слишком нравится манера некоторых людей во что бы то ни стало сесть рядом со мной, если кругом полно свободных мест. Всё-таки, надо уважать личное пространство. Мы и так в больших городах постоянно страдаем от скученности.
Я слегка покосился на усевшегося рядом со мной человека, и невольно подивился его внешности. Это была весьма примечательная личность. Человек был немолод — об этом говорили многочисленные морщины, бороздившие лицо во всех направлениях и делавшие его похожим на сухофрукт. Но волосы были иссиня-чёрные без единого седого волоска («Красит он их, что ли?» — мелькнула у меня мысль). И эти чёрные волосы контрастировали с бледной кожей, которая летом особенно сильно бросалась в глаза. Видимо мой сосед редко бывает на солнце. Человек был высок, даже очень высок, в нём было, наверное, около двух метров, что тоже необычно для пожилого возраста: обычно с годами рост становится ниже. Каким же тогда он был в молодости? Человеку его рост, видимо, самому был в тягость: он сильно сутулился. Голос у него был густой, очень низкий, какой-то неприятно тягучий. Одет незнакомец был в чёрный старомодный костюм и белую рубашку. Горло туго обхватывал чёрный же галстук. У меня мелькнула мысль, что он оделся, как на поминки. А, возможно, у него и на самом деле были какие-то печальные обстоятельства. Но, впрочем, какое мне до этого дело?
Я снова погрузился в смартфон. Но буквально через минуту мне в ухо загудел голос соседа:
— Простите мне моё стариковское любопытство. Давно спросить хочу: что это все в коробочки эти пялятся? Что вы там высматриваете?
Я вздохнул. Воспитательный процесс, видимо, прошёл в своё время мимо этого человека. Но я-то был воспитан. И твёрдо усвоил, что старость нужно уважать. Поэтому вежливо, хоть и несколько сухо ответил соседу на интересующий его вопрос.
Я надеялся, что он по моему тону поймёт, что я не склонен к пустой болтовне, но тот, очевидно, решил, что в моём лице обрёл благожелательного собеседника, который поможет ему скрасить время ожидания.
— Да, да, — сказал он. — Куда же нам, старикам, такое постигать, наше время уж ушло…
И тут же представился:
— Байбукин. А вас как звать-величать, молодой человек?
И я, не пойму зачем, представился тоже:
— Влад.
Уже потом я подумал, что возможно он меня загипнотизировал. Взгляд его чёрных, почти немигающих и совсем нестарческих глаз пронизывал меня насквозь.
— Влад? А как же полностью, позвольте полюбопытствовать? Владислав, аль?..
— Владлен, — пояснил я.
— Да, да, всё нынче по-новому. Вот и имена, каких раньше не бывало…
Я хотел возразить, что имя Владлен, как раз раньше встречалось довольно часто. Но решил не продолжать дискуссию на эту тему. Вместо этого я спросил:
— А ваше имя-отчество как будет? Вы не назвали.
Сосед усмехнулся.
— Да уж так меня назвали родители, что и выговорить никто не мог. Так все и звали просто: Байбукин. Или по первым буквам имени-отчества: Б. А. А позвольте ещё полюбопытствовать, что же, женаты будете, или холостячествуете?
Это уже переходило все границы. Лезть в мою личную жизнь я его не приглашал. С другой стороны, есть много одиноких стариков, которым не с кем слова вымолвить. Надо быть снисходительнее.
— Я скоро женюсь, — ответил я.
— Не думай, что праздно любопытствую, — он перешёл на «ты». — Ты мне сразу глянулся. Зашёл я, и сразу приметил: какой молодец хороший. Ответь-ка, есть у тебя, где с молодой женой после свадебки жить?
— А вам что? — ответил я не совсем вежливо. Но он меня достал.
— А то, что есть у меня дом на продажу. Недорого прошу, деньги срочно нужны матери на лечение. Старая она совсем у меня, дом-то её будет. А я там и родился, и вырос. Место хорошее, тихое. Дом, правда, так себе, просто изба. Зато близко, прямо за окружной. Да несведущ я во всех делах этих. Боюсь, как бы меня не надули при продаже, сейчас жуликов полно. А ты мне сразу глянулся, — повторил он.
— У меня столько денег нет, чтобы дом в пригороде покупать, — твёрдо ответил я, решив, что пора прекращать этот странный разговор.
— Да что же ты сразу от ворот поворот даёшь? Ты ведь и цены моей не спросил. Я недорого возьму. Детей-внуков нет у меня, оставить некому. Из родни — только мамаша старенькая, уж ни она, ни я в тот дом не ездим, машины нет, добираться тяжело, мне бы только матери на лекарства денег сколько-нибудь выручить…
Мне стало жалко этого… Байбукина. И потом. Бывают же в жизни чудеса? Ну понравился я ему. Физиономия моя ему честной и правдивой показалась. Что, не бывает? И мама старенькая… Если он уже в преклонных годах, сколько же его матери может быть? Сам не молод, а ещё и за старым человеком ухаживать приходится… Мое сердце несколько смягчилось. К тому же, мне льстило его хорошее мнение обо мне и то, что я вызываю у него доверие.
А Байбукин продолжал убеждать меня:
— Давай-ка, прямо сейчас и съездим, посмотрим. Время-то у тебя есть? А машина? Сейчас у всех молодых машина. Да что ты, в самом деле! Только посмотреть съездим, здесь близко. За просмотр, как известно, денег не берут.
У меня недавно начался отпуск. И да, я приехал на машине. Ну не тащить же мамину бандуру своим ходом! И на самом деле, я ничего не теряю. На бандита этот Байбукин не похож. Я тоже на миллионера не смахиваю, вряд ли можно
